Снова развели костер. Немного успокоившись, Гай рассказал. Отец отослал его спать, а когда в доме все стихло, он взял с собой одеяло и вылез через окно. Около типи Гай вздумал было повыть волком, чтобы напугать мальчиков, но сам испугался своего воя, а когда вдобавок откуда-то с верхушек раздался ответный трубный зов, он в ужасе бросил свои пожитки и с криком о помощи пустился бежать.

Мальчики зажгли ветки и отправились на поиски утерянных вещей. Одеяло нашли неподалеку. Вернувшись, они устроили Гаю постель, и через час типи погрузилась в молчание.

Утром первым встал Сэм. Обследовав "книгу посетителей" около типи, он крикнул:

- Ян, иди сюда!

- Это ты меня зовешь? - недовольно спросил Ян.

- Да, Великий Вождь! Кто-то приходил к нам ночью. Вот следы.

- Чьи они, по-твоему?

- Вот эти - от сапог отца, а это - от башмаков матери. Я хорошо знаю их следы. Давай поглядим, откуда они.

Следы вели от дома Рафтенов к типи и обратно. Поздно вечером отец с матерью, видно, приходили проверить, все ли у ребят в порядке. Послушав ровное дыхание спящих, родители тихонько ушли назад.

На следующее утро совет племени постановил, чтобы Третий Вождь Ветка был поваром и приготовил завтрак. Гай что-то бурчал себе под нос, когда его заставили хорошенько умыться. Он принялся стряпать с большим рвением, которого, правда, едва хватило на час. Потом он уже не находил в этом никакого удовольствия и, видно, понял, как много для него делается дома.

К обеду Гай поставил грязные тарелки и объяснил, что если их не путать, то ничего страшного в этом нет. Он пожаловался, что его снова беспокоит нога, но, когда все трое отправились на охоту, Гаю сразу полегчало.

- Смотрите, красная птичка! - крикнул он, увидав на ветке кардинала, сверкавшего на солнце красочным оперением. - Я его сниму первой стрелой! - И он схватился за лук.

- Послушай ты, Деревянная Голова, - сказал Сэм, - не вздумай стрелять певчих птиц! Это плохая примета. Очень плохая. Она принесет нам беду. А беды страшнее, чем отцовский ремень, я не знаю.

- Какая же радость играть в индейцев, если нельзя стрелять? - спросил Ветка.

- А ты стреляй ворон, галок, если хочешь. Можешь сурков...

- Я знаю, где живет сурок, большой, как медведь! - сказал Гай.

Ян и Сэм расхохотались.

- Смейтесь, смейтесь! - сказал Гай. - У нас в поле, где растет клевер, сурок вырыл такую нору, что в нее провалилась косилка и папу отбросило так далеко, как отсюда до реки!

- А лошади выбрались из норы?

- Выбрались! Только косилка сломалась. Вы бы послушали; как отец ругался! Он обещал четверть доллара, если я поймаю сурка. Я поставил у норы капкан, но хитрый зверюга каждый раз делал себе новый ход.

- И он все еще живет у вас в поле? - спросил Второй Боевой Вождь.

- Наверное. Он уже половину клевера съел.

- Давайте поймаем его! - сказал Ян.

- Я как-то его видел. Большой, как теленок, старый уже, весь седой.

- Хорошо бы пристрелить его! - сказал Сэм. - За ним стоит поохотиться. Может, тогда твой отец даст каждому по четверти доллара?

- Плохо ты знаешь моего отца, - ухмыльнулся Гай. Мальчики пошли на поле, где рос клевер.

- Ну, где же твой сурок? - спросил Сэм.

- Тут.

- Я его не вижу.

- Но он здесь всегда сидит!

- Только не сейчас.

- Это первый раз, что его не видно. Наверное, нас испугался. Он большущий, выше того пня!

- Вот его след, - сказал Дятел, показывая на следы, которые он только что незаметно сделал рукой.

- Ну! - обрадовался Ветка. - Что я говорил!

- Правда! А коров он у вас не таскал? И как это вы не боитесь жить с ним рядом!

IV "Битва" с бледнолицыми

- Я знаю, где лежит срубленная береза. Кому нужна кора?

- Мне, - сказал Маленький Бобр.

- Нет, пожалуй, сейчас не выйдет. Дерево лежит как раз около кустарника, а там отец ходит.

- Если мы хотим устроить настоящий набег, надо напасть на поселение бледнолицых около реки и достать молока, - сказал Старший Вождь. - Наши запасы кончились. И хорошо бы узнать, что у них новенького.

Спрятав стрелы, луки и головные уборы, мальчики, забыв ведро для молока, отправились по меченой тропе. Они шли, как индейцы, гуськом, ставя носки внутрь, молча указывая на следы и изображая, что им грозит величайшая опасность.

Укрываясь за забором, индейцы пробрались к сараю. Двери были раскрыты, работники занимались своим делом. Со двора в сарай забрел поросенок. Некоторое время было слышно, как он возился там, потом послышался звонкий удар, пронзительный визг, и голос Рафтена проговорил: "Мальчишкам следовало бы не бездельничать, а пасти свиней!"

Индейцы поспешили убраться. Они спрятались в подвале и устроили военный совет.

- Великие сэнгерские вожди! - начал Ян. - Я беру три соломинки: длинная для Дятла, средняя - для Маленького Бобра, а короткая, с трещинкой на верхнем конце, - для Ветки. Смотрите, я бросаю их. Куда они упадут, туда и должны мы идти. Так делают индейцы!

Соломинки упали. Сэму пришлось идти на ферму, Яну соломинка указала путь немного правее, а Гаю надо было идти домой.

- Вот, Ветка, ты идешь к себе. Так приказала соломинка.

- Я не верю в такие глупости! - обиделся Ветка.

- Ослушаться - дело опасное. Это приносит несчастье.

- Ну и пусть, я все равно не пойду, - упрямо твердил Гай.

- Моя соломинка показала на дом, значит, мне идти за молоком.

- Я остаюсь с вами, - снова сказал Гай. - Мы с Яном пойдем в сад и нарвем вишен. Мне туда не в первый раз!

- Давайте встретимся на опушке леса, и пусть каждый принесет то, что достанет, - сказал Первый Боевой Вождь.

Сэм стал осторожно пробираться к погребу. Одно окно, выходившее в конец двора, было открыто, и Сэм легко пролез в прохладное помещение. На полках длинными рядами стояли бидоны. Сэм снял крышку с одного, в котором, как он знал, было свежее молоко, нагнулся и сделал большой глоток. Облизав губы, индеец вспомнил, что забыл взять с собой ведерко. Он очень огорчился, но тут же вспомнил, где можно было раздобыть такое же. Мягко ступая по лестнице, перешагнув первую и седьмую ступеньки, которые были ужасно скрипучие, как он выяснил еще очень давно, бегая сюда за молочным сахаром, Сэм добрался до двери и, просунув лезвие ножа, откинул крючок. Прислушавшись и не заметив ничего подозрительного, он вошел в пустую кухню и взял из кладовки большой кусок пирога и жестяное ведерко. Он снова пустил в ход свой ножик, закрыв им дверь на крючок, чтобы ни у кого не возникло подозрений, и, прихватив добычу, исчез.