Мужчина махнул рукой и порысил обратно к ним.

- Что такое?

- Мне весь день видится азигази, - объяснила Даджа. - По крайней мере, я не думаю, что он настоящий. Это обычная фелюга, в конце концов, и нет никаких причин, по которым я не могла бы её видеть, если бы она существовала. Они весьма обычны в этих водах. Но каждый раз, когда я на неё смотрю прямо, она исчезает.

Глаза Фростпайна блеснули:

- Прочувствуй её, так же, как ты ищешь металл сети. Забрось свою магию в море. Если это настоящий корабль, на нём должен быть металл.

Она попыталась. Закрыв глаза, она прислушалась и принюхалась. Её разуму не явилось ничего кроме морской воды — беспокойной, ненадёжной, готовой схватить неосторожного.

- Там просто вода, - почти ноя сообщила она Фростпайну. Она знала, что ведёт себя как ребёнок, но в конце-концов, чего он ожидал? Море было морем, а не металлом!

- Эх, - пробормотал он, - капризничаешь, - встав у неё за спиной, он взял её руки в свои. - Помнишь, как Сэндри сумела сплести магическую верёвку из твоей внутренней сущности? Ну так кинь мне эту верёвку.

Она попыталась найти верёвку, но его прикосновение отвлекало её. Передать верёвку Сэндри было легко, она была податливой и мягкой, как хорошо сотканная ткань. Однако Фростпайн был металлическим с ног до головы. Его металл бренчал и гремел, когда соприкасался с её металлом. «Значит не верёвка, а проволока», - решила она. Глубоко вдохнув, протянувшись внутрь себя, она вытянула сверкающую проволоку и передала ему.

- Неплохо, - сказал он. Она почувствовала, как его сила согнулась, а затем разжалась. Он толкнул её магию вперёд, сплетя её со своей. Теперь она чувствовала металл под и рядом с её силой, пока она летела вперёд: куски цепи, обитый металлом сундук, брошенный якорь, всё это ржавело на дне океана. Они замедлились; Фростпайн снова прыгнул вперёд. Их сила понеслась дальше …

Это наверняка был корабль. В чём ещё могли быть гвозди и полосы металла, расположенные так, будто это был корабль, только без дерева? Моргнув, она осознала, что видит и оружие тоже: мечи и ножи, которые не должны были быть на невинной рыбацкой лодке, и связки металлических наконечников стрел.

Выдохнув, Фростпайн устремился к берегу, нежно потянув за собой Даджу. Когда она открыла глаза, она покачнулась.

Фростпайн поддержал её.

- Вы двое грузите найденные нами куски сети и несите их за стены, ‑ приказал он Кирэлу. - Не мешкайте. Я скажу им закрыть ворота.

Даджа схватила Фростпайна за руку, пока он не отошёл:

- Это только один корабль …

Он нежно похлопал её по щеке:

- Если бы у них были честные намерения, девочка, они бы не прятались, так ведь? Либо это пиратский разведывательный корабль, либо я — танцовщица. Помоги Кирэлу и отправляйся с ним.

- Даже если это разведчик, основной флот пиратов не может быть рядом? ‑ взяв стопку кусков сети, она загрузила их в одну из корзин мула.

- Пока нет, - ответил Кирэл, наполняя другую корзину. - Возможно они ждут темноты.

- Давно ты видишь это азигази? - спросил Фростпайн.

- С … даже не знаю, - сказала Даджа, по-настоящему испугавшись. Рассказы о пиратах вызывали у неё кошмары ещё с тех пор, когда она была сухопутной малышкой, слишком юной чтобы плавать на кораблях её семьи. ‑ Он там по крайней мере с часа до полудня.

- Держу пари, они не знают, что мы их заметили. Не пугайся ты так, ‑ ухмыльнулся Фростпайн. - Ты предупредила нас, вот и всё. И в следующий раз уделяй своим азигазибольше внимания!

Как только они закончили обедать, Розторн дала Браяру работу внутри дома ‑ наполнять маленькие бутылки различными сиропами, а муслиновые мешочки — смесями сушёных трав. Пока он работал, Розторн показала Трис, как делать пасту из мелко натёртой говядины и желтков варёных вкрутую яиц, которые Браяр принёс с кухонь. Скатывая из пасты маленькие шарики, Трис скармливала их птенцу на кончике тонкого кусочка дерева. Птичка ела их, пила несколько капель воды, иногда со смесью молока и мёда. Посвящённая также помогла Трис установить специальную конфорку, металлическую коробку со свечой, чтобы нагревать небольшие количества козьего молока и мёда по необходимости. Когда период отдыха закончился, Розторн решила, что птенца можно кормить каждые пол-часа вместо каждых пятнадцати минут. Нагрузив корзину бутылочками и мешочками, которые наполнил Браяр, она наказала ему заготовить тридцати-литровую корзину полосок ивовой коры для чая, и покинула их.

Как только она ушла, Трис сходила наверх за книгами, которые ей следовало читать. Подвязав волосы платком и сняв туфли с носками, она вернулась в мастерскую, приготовившись к долгому дню. Розторн усадила её перед окном, из которого открывался хороший вид на часы Оси. Браяр, рвавший на кусочки небольшие отрезы коры, был достаточно близко, чтобы составлять ей компанию, не вызывая у Трис чувства тесноты. Впервые за несколько часов она расслабилась.

- Она ведь не такая плохая, а? - спросил Браяр после длительного периода молчания. - То есть, она не милая, как Ларк, но и у неё есть своя хорошая сторона.

- Ты наверное единственный человек во всём Спиральном Круге, который мог бы сказать такое, - вяло отметила Трис. Сняв очки, она подпёрла подбородок рукой, глядя в окно через полу-прикрытые глаза. Не видеть краем глаза мерцающего света было для неё облегчением.

Видел ли Нико вот так всё время? Разве у него не уставали глаза? В Спиральном Круге магия была повсюду, как она обнаружила — в Южных Воротах, где она пронизывала стену толщиной в двенадцать футов, в камнях спиральной дороги, проходившей через храмовый комплекс, в окнах и дверях. Она пылала по всей длине Оси, и от храмов Огня и Воды, а также в виде сияния, исходившего от магов и их учеников, мимо которых она проходила. Наиболее интересно, с её точки зрения, она сверкала по всей Дисциплине, и горела в этой мастерской — она гадала, что бы она увидела в мастерской Ларк. Всё это время она не думала, что Ларк и Розторн были такими же могущественными, как и Нико, который был признанным великим магом. Она привыкла к тому, что их магии были маленькими, потому что они вращались вокруг обычных вещей.

Возможно, ей следовало переосмыслить это.

Из гнезда донёсся тихий писк. Глянув на часы, девочка осознала, что пришло время кормить её подопечного козьим молоком с мёдом. Нацепив на нос очки, она сняла с гнезда покрывало.

- Уродливый маленький пищун, - заметил Браяр, глядя через её плечо, пока она капала жидкость в разинутый клюв. - Что это за шипастые штуки?

- Розторн говорит, что это — пеньки перьев. Как только он оперится — отрастит нормальные перья — то сразу быстро вырастет.

Поворачиваясь за влажной тряпкой, чтобы вытереть пролитое молоко, она была ошарашена серебряным сиянием большой переплетённой в кожу книги. Трис вздрогнула, прикрыв глаза. Чьи-то руки удержали её на стуле.

- Осторожно — ты чуть не упала. Что вообще с тобой такое? Ты дёргаешься и вздрагиваешь всё время, с тех пор как вернулась.

Трис вздохнула. Найдя тряпку, она вытерла за собой и прикрыла своего подопечного.

- Никто что-то сделал с моими очками, - сообщила она ему, и объяснила про свою новую способность видеть магию. - К этому надо привыкнуть. Наверное я и привыкну, рано или поздно. Нико же не дёргается всё время.

- Так … значит если ты видишь этот … свет, так ведь?

- В основном это как серебристая вуаль поверх предметов, или серебряные отметины. А вот некоторые сияют как лампы. Большие. Как Ось — причём не только помещения для Видящих и Слышащих. Вся башня, от часов до кухонь.

- И весь этот свет — магия.

- Так мне сказал Нико.

Браяр подумал, постукивая по стойке тростинкой.

- Ты мою птичку разбудишь, - отобрала у него тростинку Трис.

- Прошлой ночью мы слышали то же, что и ты, - внезапно сказал Браяр.

- Да, - она посмотрела на него в ожидании. Он нахмурился, будучи не в восторге от того, куда вели его мысли.