Но вместо жесткого столкновения с землей, девушка оказалась в крепких, но нежных руках мужчины.

Сумка же, конечно, оставшись у нее, была прижата к груди. Даже перспектива падения в обморок не вынудила Джулианну бросить столь ценную вещь.

«Я понесу ее,» объявил он, внимательно уставившись на сумку.

Он что, не мог думать о чем-нибудь еще?

«Не понесете,» заявила она твердо.

«Да не буду я трогать ваши святые реликвии.»

Джулианна на него скептически взглянула. Было похоже, что он просматривал ее сумку с тщательностью и беспристрастностью ветерана нью-йоркской полиции. Его очевидного неуважения к ее пище было достаточно, чтобы отказать ему в возможности хотя бы пальцем дотронуться до изделия. Кто знает, что еще он там найдет и как поведет себя после?

Вздохнув, рыцарь закатил глаза, и прежде чем она смогла сказать хоть что-то, подхватил ее на руки и зашагал обратно к церкви, взяв небрежно также ее вещи и сапоги.

«О, Боже,» сказала девушка, прижав руку к сердцу, словно красотка-южанка в старых фильмах, чего раньше Джулианна никогда не делала.

Похоже, непредвиденные обстоятельства пробуждали в женщинах лучшее, что у них было.

Рыцарь начал ворчать, минуту, другую, бубнил что-то неясное себе под нос. Она честно пыталась понять о чем речь, когда же, наконец, разобралась, то начала отчаянно смеяться.

Галантность никто не отменял.

Мужчина посмотрел на нее удивленно и продолжил свой путь. Джулианна оказалась снова там, где и была. Одежда ее лежала рядом на земле. Девушка стояла и дрожала от холода, наблюдая, как этот мужчина несет ей одеяло. Он подошел к ней и укутал ее теплой тканью.

«О,» сказала Джулианна растерянно. «Спасибо.»

Рыцарь что-то опять проговорил, и отчего он вечно ворчал, затем повернулся и пнул ногой своего дремлющего помощника.

«Питер,» сказал он. «Ты на часах. Никакого огня, я ясно объясняю?»

«Но, мой лорд, куда вы?»

«Спать, парень. Вы тут справитесь и без меня часок-другой.»

Мальчишка, которого, очевидно, и звали Питер, сглотнул и вскочил на ноги. Он схватил меч своего хозяина худыми и дрожащими руками. Джулианна наблюдала, как рыцарь — иначе называть его она теперь не могла, особенно, после того, как увидела этот средневековый палаш с большим красным, точно кровавым, драгоценным камнем, который мужчина засунул в ножны — пошел в противоположную от часовни сторону. Он лег на землю и завернулся в свой плащ. Спал рыцарь или нет, сказать девушка не могла.

Но одно поняла точно. Ни на один из ее вопросов он не ответит. А у нее их было много. Например, где именно она находилась? Почему все изъяснялись на языке, на котором говорили лет восемьсот назад? Почему лошади стояли так близко к ним, и никто не подумал о том, чтобы увести их?

Это совершенно не приближало ее к возможности поиска способа, чтобы выбраться отсюда и попасть домой. Джулианна посмотрела на спину Уильяма и подумала, что он не собирается решать ни одну из этих проблем, тем более сейчас.

Она глянула направо, священник спал, спиной припав к алтарю и пуская слюни, очевидно, снилось ему что-то поистине прекрасное.

Перед ней был ребенок, который смотрел на нее так, будто девушка только вчера вышла из психушки. Прекрасно. Довольно плохо уже то, что он считает ее сумасшедшей. Но еще хуже, что в руках у него был меч.

Единственное, что радовало девушку, это то, что мальчишка выглядел достаточно голодным. Вероятно, можно порыться в недрах ее сумочки и извлечь оттуда что-нибудь вкусное. Возможно, так ей удастся склонить его на свою сторону. Она могла бы дразнить его едой и выпытывать информацию.

Джулианна села, скромно потупив глаза, в тоже время не отрывая взгляда от меча у него в руках. Она подумала, чем можно бы его отвлечь. У нее была коробочка Godiva, конечно, но девушка решила, что потратит впустую эту вкуснятину. Если его хозяин сказал, что это яд, то и парень может посчитать так же.

Ну, что ж, шоколад, похоже, отпадал. Джулианна еще раз глянула в сумку. Шарф, книга Дика Френсиса, книжка «Кентерберийская история» с загнутыми страницами и бутылка очень популярного лимонада, который она так и не открыла. Джулианна считала, что это ей когда-то может пригодиться. У нее был коммуникатор с игрушками и пара роликов для снятия ворсинок с одежды. Также еще альбом и набор цветных карандашей. О, и еще та гадость, что она купила в магазине диетических продуктов. Но Джулианна подозревала, что глазированная морковь не могла пробить путь к сердцу ребенка. Но все же это лучшее из того, что было у нее.

Она достала из сумки морковь, зажала ее в руке и посмотрела мальчику в глаза.

«Ну что, Питер,» сказала Джулианна тихим голосом, который приберегала для общения со старшим боссом. «У меня есть парочка вопросов к тебе.»

Два дня спустя Уильям стоял на краю леса, наблюдая за замком, скрытым в тумане, и проклинал свое невезение. Он должен был быть там, внутри, грея у камина ноги и попивая что-нибудь сладкое и вкусное из кладовых. Так бы и произошло, если бы два дня назад судьба жестоко не посмеялась над ним. А сейчас посмотрите на него — под дождем, все такой же безземельный и даже без какого-либо плана, как все это вернуть.

Рыцарь вздохнул и прислонился к дереву. Надежда на чудо испарилась. Даже стоя в тени высоких деревьев, он понимал, что его уже заметили. Безусловно, люди Хьюберта видели и обсуждали то забавное происшествие, что приключилось с ним у стены 2 дня назад. Уильям надеялся, что как следует повеселил своего папочку. Ибо это будет последний раз, когда он позволит над собой смеяться. И хотя Хьюберт был пьяницей и дураком, все же не настолько глуп, чтобы верить, что такая ситуация заставит Уильяма отказаться от того, что принадлежит ему на законных основаниях.

По крайней мере, таковыми были его планы до того, как он оказался обременен женщиной, которая, похоже, не смогла бы о себе позаботиться, даже находясь в кладовых, полных еды, и с надежной охраной.

Уильям от всего сердца сыпал проклятьями, хоть так немного успокаивая себя. Впервые в жизни рыцарь понял, что отвечает не только за себя, за сохранность не только своей головы, и это было печальной реальностью. Он добился известности прославленного воина, именно не думая о собственной безопасности. Рвался в бой там, где остальные убегали, поджав хвосты от страха. Он мчался вперед туда, куда другие колебались бы идти. Устремлялся в гущу схватки с одержимостью, тогда как остальные останавливались, помня о ценности жизни. Именно это и создало его репутацию и принесло достаточно денег, чтобы прокормить себя и удовлетворить все свои потребности.

Если бы кто-то из тех, кто был свидетелем его жестокости или пострадал от нее, увидели рыцаря сейчас, то они долго бы над ним смеялись. Уильям Артейн, бессердечный и беспощадный воин, мучается сомнениями из-за женщины.

Жалкий человек.

Он отошел от дерева и хорошенько встряхнулся. Что ему за дело до женщины, которая не могла толком сказать, откуда она — и где этот Манхэттен, будь он неладен, находится? — и, вполне возможно, что эта особа заслужила то, что с ней произошло. Уильям был воином с мечом святого Георгия в руках, и его будущее находилось впереди него, в стенах замка, а не позади, в часовне.

Рыцарь осмотрел все вокруг внимательным взглядом. Стена замка разрушена в нескольких местах, но недостаточно, чтобы брать ее приступом. Уильям был уверен, что если бы смотрел на все это изнутри, данная ситуация понравилась бы ему значительно больше.

Главное здание оказалось небольшим, но достаточным для такого землевладельца, как он — по крайней мере, так мужчина думал, когда смотрел на замок отсюда. Рыцарь надеялся, что и при более близком рассмотрении все будет так же.

Но как ему получить назад наследство? В задумчивости он поглаживал свой подбородок. Может, ему просто подойти к воротам замка и вызвать охранников отца на бой, перебив их поодиночке. Он мог бы уничтожить дюжину, прежде чем кто-то из них убил бы его.