Монтгомери почувствовал прилив гордости при мысли, что в его венах течет та же самая кровь. Он с удовлетворением продолжал греть часть тела пониже спины и наблюдать, как Джейк с Майлозм с трудом осилили обильный обед, встали и направились к наружному выходу. Но потом Джейк остановился, улыбнулся и, перейдя через весь зал, обнял юношу за плечи:

— Думаю, мне также может понадобиться и твое мнение, Монтгомери. Пойдем с нами, последишь за моей тренировкой.

Несмотря на все его попытки казаться равнодушным, сердце мальчика переполняло счастье.

Святые угодники, как бы он хотел, чтобы Аманда смогла выйти замуж за этого мужчину. И какая разница, что в его жилах не было ни капли рыцарской крови. Он был добр к Аманде и к ее младшим братьям. И это было то благородство, которое не проявил ни один из кавалеров его сестры.

Для Монтгомери этого было достаточно.

Воздух раскалился от кипевших в нем стратегических страстей. Два воина наклонились вперед, и каждый горел желанием получить преимущество. Они ходили кругами, мгновение раздумывали, а потом снова наносили удар, постоянно выискивая способ взять верх над соперником. При этом делали все это настолько тщательно, что единственным благородным выходом из ситуации казалась смерть.

Аманда наблюдала за поединком Майлза и Джейка, сидящих за шахматной доской отца, и гадала, кто из них окажется победителем. Майлз был очень хорошим игроком, но, судя по всему, Джейк был не хуже. Аманда видела, как они обменивались оскорблениями, блефовали и все это время вели себя как равные друг другу.

Каковыми они могли бы быть, если бы дела обстояли по-другому.

— Проклятие, — Майлз со вздохом опрокинул своего короля. — Разгром, шах и мат.

Джейк улыбнулся:

— Это была очень хорошая игра. А ты — хороший игрок.

— Мне следовало бы им быть, — проворчал Майлз. — Мой отец натаскивал меня еще с тех пор, когда я был совсем мал. Он говорил, что это поможет мне стать достойным рыцарем. — Нахмурившись, он посмотрел на Джейка. — Не могу сказать, что это помогло.

— Ты шутишь? Да ты несколько раз почти прижал меня.

«Шутишь» было еще одним из тех слов, которые заставляли девушку потрясенно качать головой. Она поняла его смысл и надеялась, что и Майлз понял комплимент.

Что она могла сказать о Джейке, так это то, что он не скупился на похвалу. И еще он был исключительно прекрасным игроком в шахматы.

Майлз вздохнул, поднялся, отвесил Джейку низкий поклон, затем подошел и сел на скамью рядом с Амандой.

— Возможно, он очень хорошо играет в шахматы, но мечом этот мужчина владеть не может, даже для спасения своей жизни.

— Майлз!

— Так ты думаешь на этой неделе, — легко сказал Джейк. — Дай мне месяц или два, и посмотрим, что ты скажешь о моем искусстве владения мечом.

Аманда прислонилась к Майлзу, размышляя над загадкой Джексона Александра Килчурна IV.

Во-первых, почему у этого человека такое благородное имя, если он всего лишь простой сын торговца? Во-вторых, где он научился так отчаянно играть в шахматы, и почему это коварное знание военной стратегии не распространилось на его правую руку — руку, в которой держат меч? В-третьих, почему так выходило, что человек, находящийся по положению намного ниже ее братьев, выглядел рядом с ними таким спокойным, стирая их в порошок с помощью шахмат ее отца и в его же личных покоях.

А в-четвертых, и это самое мучительное, почему ОН не оказался одним из вереницы тех мужчин, что приходили за ней последние четыре года.

— Ты бормочешь себе под нос, — с довольным видом произнес Майлз. — Осторожнее, Аманда, ты начинаешь перенимать большую часть самых раздражающих привычек Робина.

Она показала ему язык, но не смогла добавить ни одного едкого словечка, потому что на его лице была та еле заметная улыбка, которой он улыбался только ей, своей любимой сестре. И когда он так улыбался, она прощала ему все, что угодно. Она изучающе посмотрела на брата:

— Сегодня вечером ты выглядишь очень довольным, — заметила Аманда.

— А почему бы мне не быть таким? — радостно спросил Майлз. — Я дома. Рядом ты, чтобы готовить мне есть и чинить мою одежду. Я только что оглушительно проиграл в шахматы человеку, который воспринимает твои колкости и смеется над ними. Над каким пунктом из этого списка я должен рыдать?

— Ты же не хочешь, чтобы я чинила твою одежду.

— Я еще не хочу, чтобы ты мне готовила, — сказал он, дружелюбно улыбаясь. — Но я все равно счастлив.

Аманда с удивлением поняла, что и она тоже. Она уютно сидела в своей самой любимой комнате в замке, рядом были три ее самых любимых брата, и она наслаждалась очень простым чувством единения с ними.

— Аманда, ты следующая?

Она моргнула, когда осознала, что Джейк говорит с ней:

— Прости?

— Ты играешь в шахматы?

— Я бы на твоем месте был поосторожнее, — предупредил его Майлз. — У Аманды много скрытых талантов, и способность обыгрывать всех нас в шахматы — один из них.

— Тогда, возможно, я лучше потренируюсь сначала на твоем брате, — сказал Джейк и посмотрел на Монтгомери:

— Хочешь играть следующим?

Монтгомери выглядел так, словно Джейк предложил ему все королевские сокровища. Он подскочил и бросился на пустой стул:

— Готов, — сказал он, разминая пальцы.

— Надеюсь, что и я тоже, — с жаром ответил Джейк, повернулся и подмигнул Аманде.

— Разбей его наголову, Монтгомери, — подбодрила брата Аманда.

— А сейчас это было жестоко, (Это была шутка?) — прошептал Майлз. — Такой прекрасный человек. С твоей стороны очень некрасиво смеяться над ним.

— Я загоняю его в угол, — громко сказала Аманда. — Так мне легче будет выполнить свою задачу — стереть его в порошок.

В ответ Джейк только рассмеялся и продолжил игру. Аманда наблюдала за ним, понимая, что не может оторвать от него глаз. И дело было не столько в его привлекательности, сколько в благородстве, которое было так же очевидно, как и его красота.

И он был очень добр к ее братьям.

Она видела, что Монтгомери просто сияет от внимания Джейка, который похвалил его тактику, попереживал по поводу возможной смерти своего короля, и громко посомневался, сможет ли он вообще одолеть такого юного, но искусного рыцаря, как его противник.

Монтгомери уже не просто сиял от удовольствия, он цвел и пах…

В конечном счете, Джейку удалось защитить своего короля, но на это ушло довольно много времени и, как казалось, неимоверных усилий с его стороны.

— О, во имя всех святых, — сказал Аманда. — И этот оказался среди его обожателей.

— А ты? — невинно спросил Майлз.

— Что я?

— Ты еще не среди его обожателей?

— Почему ты об этом спрашиваешь? — сердито спросила она.

Майлз пожал плечами:

— Он кажется мне стоящим парнем.

— А какой мне от этого прок? — спросила Аманда. — Он торговец, а я — случилось мне такой уродиться — нет. Между нами ничего не может быть.

Майлз дернул ее за волосы.

— Возможно, что так. Но, по крайней мере, ты смогла бы увидеть, что не все мужчины жалкие существа наподобие тех, что уже годы живут лагерем за воротами нашего замка.

— Еще раз, какой мне от этого прок?

— Может, и никакого, — легко ответил он. — Но мне он нравится. Я признаю, что был немного озадачен тем, что он не умеет ни скакать верхом, ни сражаться на мечах, пусть он и торговец. Но я думаю, что все можно исправить при условии, что у него, — он скромно замолчал, — будет такой учитель, как я.

— Бедный Джейк.

— Может, сестра, тебе следует сразиться со мной и посмотреть, изменится ли твое мнение, — он скрестил ноги в лодыжках и откинулся назад. — Да, он мне очень нравится. Ты знаешь, он путешествовал по многим местам, которые бы и мне хотелось увидеть.

Это было что-то новое. Аманда задумалась, как случилось, что Майлз не пробыл дома еще и недели, а уже знает о Джейке столько неизвестных ей вещей.