Аманда проводила свое время, либо молясь за него в часовне, либо сидя на скамейке возле стены, словно от того, насколько хорошо она будет бдеть, зависела ее жизнь.

Иногда ему было интересно, так ли это на самом деле.

Он сделал еще один глоток вина, потом посмотрел на Робина.

— Кто-нибудь побеждал тебя? — спросил он.

— Никто, — скромно ответил он. — Мой отец, возможно, когда чувствует себя довольно проворным.

Аманда фыркнула.

— Он все еще может всыпать тебе, когда захочет. Просто он боится ранить твое огромное самолюбие, поэтому и не делает этого часто. — Она посмотрела на Джейка. — Робин известен тем, что проводит на арене большую часть своей жизни. Тебе не сравниться с ним.

— Я и не пытаюсь, — с чувством ответил Джейк.

— Ты неплохо справляешься, — заявил Робин, ставя свою кружку. — У тебя есть способности. После хорошего обучения, ты сможешь прекрасно защитить мою сестру.

Джейк серьезно посмотрел на него.

— Будет ли этого достаточно?

— Должно быть, ты так не считаешь? — мило поинтересовался Робин. — Давай займемся делом. Нам еще многое предстоит сегодня.

Джейк поставил кружку, одарил Аманду своей самой восторженной улыбкой и постарался, как и Робин, легкой походкой вернуться на ристалище. Когда это потребовало от него слишком больших усилий, он просто пошел, оставив легкость на другой день.

А потом у него не было возможности следить за своими шагами, потому что Робин снова взялся за его превращение в средневекового рыцаря, и Джейк не собирался тратить лишнее время на отвлеченные дела, которыми он сможет заняться позже — скажем, через год или около того, когда оправится от школы Робина по мастерству владения мечом и пыткам.

Но в какой момент этого долгого дня к нему пришла мысль, что он должен попытаться вернуться домой.

Вскоре.

Это ощущение не отпускало его в течение всего дня, и на следующий, и еще через день. Джейк откладывал эту мысль на задворки сознания, пока неделю спустя не смог больше ее игнорировать.

Он и Робин как раз сделали передышку на середине арены, когда он сделал свое заявление.

— Я должен уехать, — сказал он.

Робин посмотрел на него с легким удивлением.

— Сейчас?

Джейк задался вопросом, как много он может рассказать Робину, как много он долженрассказать Робину, учитывая, что тот ничего не скажет Аманде о его прошлом. В течение одной-двух минут он раздумывал, потом решил, что честность будет лучшим выходом. За прошедшие три недели его уважение к старшему брату Аманды необычайно возросло и не только из-за его навыков воина, но и из-за его рассудительности. Аманда считала его глупым, но Джейк подозревал, что он притворяется ради блага своей сестры. Робин де Пьяже был намного проницательнее, чем казался на первый взгляд. Если он сможет пережить шок от даты рождения Джейка, то без труда поверит и в остальное.

— Я должен идти сейчас, — сказал Джейк.

Робин убрал свой меч в ножны и некоторое время рассматривал Джейка.

— Думаю, есть много вещей, о которых ты не рассказал!

— Так и есть.

— Ты собираешься рассказать их сейчас или после того, как вернешься из своего путешествия в Лондон?

— Часть сейчас, остальное позже, — сказал Джейк.

Робин кивнул.

— Довольно честно. Ты поделишься всем этим с Амандой?

— Нет. И будет лучше, если она не будет ничего знать, пока я не вернусь. — Если я вернусь, была его следующая мысль, но он не позволил ей задержаться надолго. Он вернется, даже если ему придется перевернуть Рай и Ад ради этого.

— Когда отправляешься?

— Сегодня днем. — Слова вырвались у него прежде, чем он успел подумать, но, услышав их, Джейк понял, что они были правильными. Он должен идти. Он почти чувствовал, как все элементы сошлись в одной точке с единственной целью — осуществить еще одно путешествие во времени с ним в качестве пассажира.

— Не хочется прерывать наши тренировки, — медленно проговорил Робин, — но вижу, что ты настроен решительно.

— Пришло время, — сказал Джейк. — Я буду рад, если ты поедешь со мной, по крайней мере, до деревни. Я объясню все по пути.

Робин в течение некоторого времени молча изучал его.

— Монтгомери думает, — очень серьезно сказал он, — что ты эльф.

— Я не эльф.

— Тогда, каким образом на расстоянии трех миль от Артана появляется человек, без одежды, без навыков владения мечом, не умеющий ездить на лошади, не знающий местного языка и не имеющий лучшего объяснения, кроме одного — его ограбили?

— У меня есть хорошее объяснение.

— Да? Хотелось бы услышать его. — Робин замер и нахмурился. — Ты должен знать, что моя сестра будет огорчена.

— Я не могу пока жениться на ней, — сказал Джейк. — Ваш отец ведь не выдаст ее за торговца, не так ли?

— Нет, не выдаст. — Вздохнул Робин. — Не вижу, что еще можно сделать в отношении этого. А ты, мой друг, покидаешь меня, оставляя выслушивать ее многочасовые рыдания вплоть до твоего возвращения.

— Гоняй ее по арене. Она не будет плакать, если все ее мысли будут о том, как порезать тебя на кусочки.

Робин рассмеялся.

— Да, ты прав. Ничто не доставит ей большего удовольствия. — Он замолчал, потом улыбнулся. — Знаешь, она специально для тебя сделала меч. Он был закончен прошлым вечером.

Джейк моргнул.

— Сама?

— Сама. Он, конечно, простой, но украсить его можно и позже. Когда ты заслужишь благосклонность короля.

Джейк был потрясен.

— Не знаю, что и сказать.

— Скажи — «для девушки ты великолепно разбираешься в лезвиях», поцелуй ее и сразу же уезжай, пока она не взяла твой меч и не ударила им тебя по голове.

— Хороший совет, — с улыбкой согласился Джейк. Он посмотрел на Робина. — Спасибо. Ты хороший друг и великолепный учитель.

— Я еще не закончил с тобой.

— Я горжусь этим. Мы продолжим, когда я вернусь.

— Сделай это, — просто ответил Робин. — Иначе ты оставишь меня с жалобами раздраженной женщины до конца моих дней.

Джейк вернулся вместе с ним в главный зал, мучаясь вопросом, как сказать Аманде, что он уезжает. Не увидев ее в помещении, он пошел наверх в комнату мальчишек, чтобы собрать те немногие вещи, которые у него были. Кольчугу он оставил лежать на кровати. Он воспользуется ею позже, когда вернется, но она определенно не понадобится ему в будущем. По какой-то необходимости, он решил сохранить одежду, которую нашла для него Аманда и в которой он ходил все это время. И пусть монета, номиналом в один фунт стерлингов, [17]казалась странно неуместной в его ботинке, но вполне может послужить ему потом. В крайнем случае, он воспользуется ею для оплаты телефона.

В течение момента он просто стоял, разглядывая кровать, которая была слишком мала для него, и улыбаясь при этом. С трудом верится, что он спал на этой проклятой кровати почти два месяца.

Тяжелее всего поверить, что предмет желаний своего сердца он нашел в прошлом — на восемьсот лет назад.

Он упорно отвергал мысль, что, возможно, всего лишь, возможно, он не тот, за кого Аманде следует выйти замуж. Нет, он разберется со своими делами в будущем, сделает приготовления для своей жизни в прошлом, после чего займется этим.

Он вздохнул, потом повернул голову в сторону двери. И почти подпрыгнул при виде Аманды, стоявшей там, — молчаливой и настороженной.

В руках она держала меч, убранный в ножны и упирающийся концом в пол.

— Я не знал, что ты стоишь там, — с улыбкой сказал он.

Она не улыбнулась в ответ.

— Ты сегодня уезжаешь, — тихо проговорила она.

— Робин сказал?

Она покачала головой.

— Я знала.

— Я вернусь.

— Да. — Она сделала глубокий вдох. — Это тебе.

Он пересек комнату и положил свои руки поверх ее, держащих меч.

— Не знаю, как и благодарить тебя, — начал он.

— Не надо, — резко ответила она. — Не надо благодарить меня. Это будет звучать так, словно я делаю тебе подарок в связи с разлукой, а это не так.