— Проводить новобрачных? — переспросил Джейк.

— Робин, — упрекнула того Энн, — оставь его в покое. И оставь в покое Аманду.

Джейк посмотрел на Аманду.

— Проводить новобрачных?

— Не отвечай ему, сестра, — сказал Робин, ухмыляясь, — мы просто покажем ему.

— Нет, не покажете, — возразила Аманда, — мой лорд еще не выпил свое вино, да и после этого он сможет уйти без твоей помощи. Без помощи любого из вас, — добавила она, окидывая мужчин за столом предупреждающим взглядом, — да и я не буду раздеваться, чтобы предстать обнаженной перед своими родителями и братьями, — оскорблено сказала она, — если честно, то после всего того, через что прошел Джейк, чтобы завладеть мною, он не собирается отказываться от меня.

— Повтори-ка, — с чувством промолвил Джейк и посмотрел на Майлза, сидевшего по другую сторону от него, — вы же не собираетесь всерьез делать это?

— Собираемся, — с улыбкой ответил Майлз, — когда еще у тебя будет возможность отказаться от хромающей, плоскогрудой, хилой невесты?

— Могу тебя заверить, что я не такая, — отрезала Аманда, — а теперь оставь Джейка и позволь ему поесть. Насколько мне известно, он, возможно, пожелает немного прогуляться вдоль берега в день своей свадьбы.

Робин выплюнул вино прямо на стол.

— Уверен, ты шутишь, — задохнулся он, — прогулка вдоль берега? В день свадьбы?

Джейк уставился на Аманду.

— Есть ли надежда на хоть какое-нибудь уединение сегодня?

— Уединение? — фыркнув, переспросила Аманда. — Да, в Рейвенторпе.

— Слишком далеко. Нам надо найти что-нибудь поближе.

Она отодвинула стул и встала. Поцеловав отца в щеку, проговорила:

— Мой лорд устал. От своих новых братьев, — добавила Аманда, бросив взгляд в сторону Робина, — вы извините нас, отец? Мама?

— Ты также спросишь разрешения и у меня? — лукаво поинтересовался Робин.

Джейк, поднявшийся вместе с ней, проходя мимо, отвесил ему подзатыльник, который тот заслужил.

— Ты заплатишь за это, Килчурн, — пригрозил ему Робин, — позже, когда в моей чаше не будет вина.

— Не сомневаюсь, — ответил Джейк.

Вместе с Амандой он дошел до конца стола, где замер, и, извинившись, зашагал назад. Обойдя стол, он остановился перед Рисом и Гвен. Отвесил им очень низкий поклон.

— Спасибо, милорд, миледи, за такой драгоценный дар, как ваша дочь, — просто сказал он.

Рис серьезно кивнул. Гвен улыбнулась сквозь слезы. Джейк посмотрел на оставшихся членов семьи Аманды и также отвесил поклон, затем, еще раз обойдя стол, присоединился к своей невесте. На первой ступеньке он остановился и посмотрел на нее.

— Моя леди?

— Мой лорд?

Рассмеявшись, он взял ее за руку и повел вверх по лестнице.

Он проснулся где-то в середине ночи. Скатившись с кровати, нашел свечу и, завернувшись в одеяло, вышел в коридор, в поисках огня. Вернувшись в комнату, он поставил свечу на стоящий у кровати стол.

Джейк достал альбом для рисования, после чего нашел стул и сел на него. Ему потребовался примерно час, чтобы запечатлеть ее так, как ему хотелось, после чего он отложил карандаш и стал просто смотреть на нее. Он предполагал, что с этого момента и до самой смерти никогда не устанет любоваться ею, впитывать ее дух, удивляться, что такая очаровательная, эффектная, искренняя женщина действительно любит его. После всего того времени, которое он провел, прочесывая мир в поисках идеального драгоценного камня, этот был самым ценным.

Единственным в своем роде.

Она медленно открыла глаза, посмотрела на него и улыбнулась.

— Привет, — сказала Аманда.

Джейк автоматически улыбнулся ей в ответ. Ему нужно быть осторожным, говоря с ней, иначе придется иметь дело со средневековым вариантом «девочки из Долины». [62]Он и так уже чуть ранее соблазнил ее шоколадом. Кто знает, какие еще пережитки своего времени он навяжет ей, дай только время?

— Привет, — ответил он.

— Что ты делаешь в середине ночи?

Он протянул альбом.

— Рисую свой любимый объект.

У нее перехватило дыхание.

— Ах, Джейк, как красиво. Намного красивее, чем я заслуживаю.

— Нет, — возразил он, — ты забыла, что я прекрасный художник, передающий предметы с совершенной точностью и непредвзятостью.

— Ну, если ты так говоришь, — она оперлась на локоть. Затем нерешительно спросила: — Ты нарисуешь что-нибудь еще? Что-нибудь из будущего? Не прямо сейчас, позже?

— Если тебе этого так хочется, — с улыбкой ответил он, — но что я с удовольствием нарисовал бы, так это твой портрет. Как только найду краски и прочие принадлежности.

— Правда? — переспросила она с удовольствием в голосе.

— Да. В том синем платье, которое было на тебе сегодня. Ты в нем невероятно красива.

— Ты должен будешь нарисовать меня с длинными волосами.

Он рассмеялся.

— Почему?

— Не хочу, чтобы мои потомки видели, какой я была дурой, ожидая, когда их предок вернется ко мне.

— Договорились, — согласился он, — волосы до талии, если ты этого желаешь.

Она лениво улыбнулась.

— Желаю. Теперь, милорд, откладывай в сторону свой карандаш и иди ко мне. У меня для тебя есть другая работа.

Как он мог отказаться? Джейк отложил принадлежности для рисования, но свечу оставил. В конце концов, когда у тебя есть сокровище, лучше всего рассматривать его при свете.

Свеча почти догорела, прежде чем он закончил порученную ею работу, но он не возражал. Он бы сжег тысячу свечей и больше, лишь бы порадовать ее.

Он заснул, держа в объятиях Аманду из Артана.

Он улыбался.

Спустя несколько месяцев Аманда стояла в изножье другой кровати, желая все отдать за возможность пройтись. Но она боялась отвлечься, поэтому продолжала стоять там, где находилась, и наблюдала за обитательницей кровати, морщась от стонов, которые раньше еще можно было слушать, но теперь они стали довольно громкими.

— Скоро, — сказала Гвен, — скоро.

— Не достаточно скоро, — ответила Энн сквозь стиснутые зубы.

Гвен рассмеялась.

— Это то же, что и любая работа, любовь моя. Спешка до добра не доведет.

— Поскорее бы она закончилась, — задохнулась Энн.

Аманда положила руку на свой собственный живот, по которому еще ничего не было незаметно, и задумалась, как она справится со всем этим, когда настанет ее черед дать жизнь ребенку.

Время шло, и Аманда не была уверена, для кого оно шло медленнее. По крайней мере, Энн что-то делала. А все, на что могла Аманда, это только смотреть.

— Где Робин? — задыхаясь, выпалила Энн.

— Внизу, — ответила Аманда.

— Почему?

— Думаю, он боится того, что ты сделаешь с ним, когда он окажется в пределах досягаемости, — честно проговорила Аманда.

— Сходи за ним, — попросила Энн, затем издала крик боли.

Аманда подбежала к двери и распахнула ее. Ей не пришлось идти далеко. Ее брат стоял непривычно молчаливо, прислонившись к дальней стене. Он так же, как и Энн, был бледен, но если она от боли, то он от напряжения.

— Она хочет видеть тебя, — сказала Аманда.

Он кивнул и оттолкнулся от стены. Аманда поймала его за руку и улыбнулась.

— Она сильная и здоровая. С ребенком все будет в порядке.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Думаешь?

— Знаю, — уверенно заявила она.

Она не собиралась говорить ему, откуда знает, но предполагала, что он и сам догадается.

Он распрямил плечи и последовал за ней в спальню.

Час спустя Аманда спустилась по лестнице в главный зал. Изабель осталась наверху, воркуя над младенцем. Без сомнения, ее братья, муж и отец отвлекали себя на арене.

Но на всякий случай, если ошибается, она решила начать с солара отца. Постучав и войдя в комнату, Аманда обнаружила, что Джейк и ее отец сидят друг напротив друга за шахматной доской.

— Ребенок родился? — спросил Рис.

Она кивнула.