— Ох, Камерон, — сказала она вздрогнув. — Они твои родственники.

— Ты думаешь, это что — то значит для них, но, по — видимому, это не так. — Он глубоко вдохнул. — Почему ты не отвлекаешь меня от грустных мыслей о моих вероломных родственниках, рассказывая о своей семье? Думаю, они не лежат ночи напролет с открытыми глазами и не представляют в своих черных сердцах, как убить тебя не наделав слишком много шума.

Она выдавила улыбку.

— Не понимаю, как ты можешь так несерьезно к этому относиться.

Он пожал плечами.

— Или так или плакать, а я никогда не плакал. Так что сейчас твой долг удовлетворить любопытство твоего лорда.

— И любопытство твоя худшая черта, — сказала она. — Или это твое рыцарство?

— Рыцарство, — фыркнул он. — Это — английская чепуха, девушка. У нас в Шотландии такого нет.

— Конечно, есть. И зовется — благородство.

Он улыбнулся ей.

— Может и так. Теперь, пока я не покраснел, займемся тобой. Расскажи мне о своих родителях. Я смотрю, ты больше не отрицаешь, что я твой лорд.

— Я потакаю тебе.

— Как и должна.

Она рассмеялась.

— Ты неумолимый — и бесстыдный. Но, я отвечу на твои любопытные вопросы. Мои родители ученые. Они обучают языкам других ученых.

— Даже твоя мать?

Она улыбнулась, уловив удивление в его голосе. Если бы ее мать слышала это, ее волосы немедленно бы встали дыбом, и, как результат, Камерон не заметил бы как оказался пронзенным словами.

— Вообще — то да. — Сказала она. — Мир, откуда я пришла, другой.

Он внимательно посмотрел на нее. — Они кажутся весьма умными. Даже твоя мать.

— Она бы согласилась. Они возможно даже слишком умные по сравнению с остальными нами. У меня только одна сестра, Мадлен.

— Это она настолько храбрая, что вышла за МакЛеода?

Она кивнула.

— Патрик любит ее до безумия, так что я не могу его винить. Он прекрасный человек.

Он долго шел рядом с ней, не произнося ни слова.

— Он будет волноваться за тебя, — сказал он, наконец.

— Думаю да.

Он обнял ее за плечи, потянулся за спиной к ее руке и положил себе на талию. Сани замерла на секунду и запечатлела этот момент в памяти. Она шла по прекрасному лесу под весенним дождем, мягко капающим в просветах между деревьями, с доблестным сильным мужчиной, который удерживал ее, словно действительно хотел.

Конечно, она была без дома, в сотнях лет от своего времени, у нее не было обуви, но все это она бы обменяла на одну только эту минуту.

Камерон, наконец, остановился, огляделся по сторонам, а потом потянул ее за собой, садясь на упавшее бревно. Он взял ее руку в свои и несколько минут в тишине рассматривал со всех сторон, а потом посмотрел на Сани.

— Сколько тебе лет? — спросил он.

— Тридцать три, — ответила она. — А что?

Он пожал плечами.

— Мне интересно, почему ты все еще девушка. Мужчины, которых ты знала, просто слепые или, вдобавок, еще и бестолковые?

Она неловко поерзала, а он только продолжал смотреть на нее с непроницаемым выражением лица, которое могло быть принято за презрение или насмешку.

— Мне не избежать ответа, не так ли? — наконец спросила девушка.

Камерон медленно покачал головой.

— Почему это для тебя важно?

— Потому что, думаю, это многое расскажет о тебе, и потому что мне интересно.

Ей потребовалось секунда или две, чтобы решить, что ответить ему, чтобы это имело хоть какой-нибудь смысл.

Почему она ни с кем не спала? Потому что была идиоткой, вот почему. Средняя школа была кошмаром. Не облегчало положение и то, что она говорила на дюжине языков, считала, что растения намного интереснее, чем одежда, а вегетарианская еда — вкуснее, чем гамбургеры. Если бы у нее не было Мадлен, ей было бы не с кем разговаривать.

Конечно, однажды все изменилось, она пошла в колледж и нашла друзей, мыслящих как она, но даже тогда она полностью не вписалась в компанию. У нее был кожаный плащ, потому что он ей нравился на ощупь, она принимала роды, потому что ей нравилось, как меняется мир, когда новая жизнь делает свой первый вдох, и она носила лен, потому что он хорошо выглядел даже, когда его вынимали прямо из шкафа. Она была не достаточно бесшабашной для толпы подростков и слишком странная для толпы с бургерами. И где — то по пути, она просто не нашла мужчину, который бы ее привлек.

Пока не встретила мужчину, который сидел рядом с ней.

— Из — за трав? — спросил он.

— Отчасти, — согласилась девушка. — Отчасти потому что мне всегда нравились вещи, которые остальные не находили особо популярными.

— Такие, как луга цветов и любопытные, неприятные лорды? — спросил он с улыбкой.

Она улыбнулась в ответ. — Ты не неприятный, но мне действительно нравятся луга цветов. И да, все эти, своего рода, колдовские штучки позаботились, чтобы мужчины не обращали на меня внимания. Но у тебя нет проблем, как у меня, так почему здесь нет женщин, сражающихся за право забраться в твою постель. Я полагаю, они имеют место быть вне зависимости от того, что ты мне наговорил.

— Если ты так думаешь, то сильно ошибаешься. — Он пожал плечами. — Я очень разборчив. Мне не нравятся женщины, у которых нет характера, чтобы противостоять мне.

— Это немного трудновато, когда ты лорд, не так ли?

— У тебя, кажется, с этим нет проблем.

— Тогда мне следует подлизываться и относиться к тебе с почтением? — беспечно спросила Сани.

— Спаси нас, святые, если ты попробуешь, — сказал Камерон с утомленной улыбкой. Он какое-то время пристально смотрел на ее руку в своей, а потом снова поднял взгляд. — Я очень несчастен из-за всего этого, Сани. Я бы очень хотел, чтобы ты была рядом со мной, но не знаю, как это устроить, чтобы не подвергать тебя опасности.

Она обнаружила, что у нее внезапно защипало в глазах. Она резко заморгала, чтобы удержать слезы там, где они были.

— Спасибо.

— Всегда, пожалуйста, черт возьми. — Он провел рукой по волосам, чертыхнулся, потом скользнул рукой ей под волосы и тесно прижал к себе.

— Я собираюсь поцеловать тебя — целомудренно, надеюсь — и будь проклят здравый смысл.

Она закрыла глаза, когда его губы встретили ее. Это был не такой поцелуй, какой он сорвал у нее перед лачугой Морейж, какой он подарил ей на лугу, и каким он едва не обжег ее спустя несколько дней, но здесь было то же самое покалывание, какое она почувствовала, когда он в первый раз коснулся ее руки. Только это было в сто раз сильнее.

Сани дрожала, когда он отстранился:

— Камерон …

— Кам, — исправил он.

— Кам?

— Так Сим зовет — звал — меня…

Он неожиданно затих. Сани попыталась заговорить, но он сильно сжал ее руку, и она остановилась. Она следила за ним, когда он почувствовал плохого парня. Секунду или две он сидел совершенно неподвижно, а потом посмотрел на нее.

— Мы не одни.

Девушка почувствовала, как паника обрушилась на нее. Она бы вскочила на ноги и убежала, но он едва уловимо покачал головой.

— Просто продолжим, любимая, — спокойно сказал он. — Словно ты ничего странного не заметила. Иди сюда и позволь мне отвлечь тебя на минутку.

— Кам…

Он закрыл ей рот губами. Сани хотела наслаждаться близостью. Фактически, она почти соблазнилась, но ее сердце билось слишком быстро для поцелуя. Она почувствовала, что его рука поднялась и прижалась к ее голове. Он приблизил губы к ее уху.

— Сейчас мы неторопливо пойдем назад. С тобой ничего не случится.

— Но…

Он поцеловал ее снова, потом отстранился, чтобы улыбнуться.

— Как обычно, ты забыла кто я.

— Ни в коем случае, — сказала она быстро. — Но я думаю, что это часть проблемы, не так ли? Кто бы это ни был, он обозлен на меня.

— Ты самая болтливая распутная девчонка, которую я встречал, — сказал он с улыбкой. — Ты хоть немного веришь в меня, Сани? Я доставлю тебя в деревню в целости и сохранности.

Она могла только кивнуть и постараться, чтобы ей не стало плохо от страха. Девушка позволила Камерону поставить себя на ноги, охотно вошла в его объятия, когда он прижал ее на мгновение, а затем постаралась дышать как обычно, когда он обнял ее за плечи и повел обратно тем же путем, которым они пришли.