Шехерезада понимающе взглянула на хозяйку, которая, уткнувшись в ее нежный пушистый мех, плакала навзрыд.

Когда Мадди вечером вернулась, Николь, Кристофер и Иветта были уже дома.

– Мы сегодня решили устроить праздничный семейный ужин, – сказал отец. – Ты как, Мадди?

Она мрачно кивнула, с ненавистью думая о том, что теперь ей придется в течение двух часов вести вежливые разговоры со своей сестричкой.

– Мадди, – окликнул отец, когда она стала подниматься по лестнице в свою комнату.

– Да?

– Пожалуйста, постарайся хоть чуть-чуть сегодня выглядеть повеселее.

– Да, папа, – Мадди равнодушно пожала плечами и пошла дальше.

Кристофер вздохнул. Он совершенно не понимал, что происходит с дочерью. Конечно, он не мог не заметить, что перемены в их жизни тяжело дались девочке, но порой ему начинало казаться, что скорее всего дело здесь в обычных гормональных изменениях, естественных для подростков, и поэтому он изо всех сил старался не обращать на это внимания. Однако, с другой стороны, у Николь, кажется, никаких проблем с гормонами не наблюдалось. Она была такой милой, уравновешенной девочкой. Кристоферу оставалось только пожалеть, что дочь Иветты не могла оказать на Мадди никакого влияния.

А Мадди в этот момент лежала на своей кровати, слушала музыку и безразлично смотрела в потолок. Она жила в этой комнате уже почти три месяца, и все ее вещи, такие привычные, были с ней, но комната оставалась чужой, комнатой для гостей, которой раньше и была.

Мадди тосковала о милом, уютном беспорядке, который царил у них в хэмпстедском доме. А здесь все было до безобразия идеально убрано, кругом чистота и порядок. Иветта буквально выходила из себя, если даже ваза с цветами стояла не на месте.

Пришло время переодеваться к ужину. Мадди неохотно слезла с кровати и медленно пересмотрела свой гардероб, затем надела через голову старое платье и причесалась. Не было особого смысла стараться выглядеть получше. Все равно Николь с ее прекрасным внешним видом и отличными платьями, сшитыми в лучших ателье, выиграет любое состязание с нарядами, которые Мадди делала своими руками. Она вздохнула. Да, это еще одна проблема. Ей приходится уступать Николь по всем статьям. Николь лучше всех танцует на курсе, она похитила Сашу, а теперь пытается лишить Мадди отца. Даже желание заниматься балетом почти пропало из-за Николь. Во всяком случае, в этом семестре Мадди работала значительно меньше, чем надо было, и понимала, что может потерять стипендию, но ничего не могла с собой поделать.

Когда она вошла в гостиную, кровь ее закипела от ненависти при виде Николь, хихикающей с Кристофером и явно демонстрирующей интимный характер беседы.

– А, Мадди! Ты как раз вовремя, ужин готов.

Они втроем прошли в столовую, где уже сидела за столом Иветта.

– Ну разве это не мило! – очаровательно улыбаясь, сказала Иветта, пока Глэдис накрывала на стол. – Мы четверо, все вместе. Просто замечательная семья. Нам нужно постараться почаще собираться вот так, за одним столом.

Мадди молча села, а три остальные члена «замечательной семьи» принялись оживленно болтать о делах труппы Королевского Национального.

Внезапно Кристофер покашлял, прочищая горло и всем своим видом показывая, что сейчас сообщит нечто приятное и необычное.

– Мадди, Николь, у нас с мамой появилась идея. Поскольку в ближайшие три месяца вам исполняется по восемнадцать лет, мы решили, что было бы здорово устроить для вас вечеринку, чтобы отметить совершеннолетие. Собственно, даже не вечеринку, а солидный прием. Что вы об этом думаете?

Глаза Николь засияли неподдельным восторгом. Радостно улыбаясь, она повернулась к Мадди и воскликнула:

– Какая замечательная идея! Правда, Мадди?

Мадди мрачно ухмыльнулась.

– Да. Почему бы и нет?

– Что-то, дорогая моя, по твоему тону не скажешь, что ты очень обрадовалась, – Кристофер, сурово нахмурившись, посмотрел на дочь.

– Э…, нет. То есть, да. Это отличная идея.

– Мы думаем, что этот прием можно будет устроить здесь. Может быть, поставим в конце сада большой шатер, и вы там сможете устроить танцы, – добавила Иветта.

– Ах! И мы сможем пригласить какую-нибудь хорошую группу, да, мамочка? – защебетала Николь.

– Ну, вы с Мадди сами все обсудите. Этот вопрос мы оставляем на ваше усмотрение. Сядьте вместе и решите, что бы вы хотели устроить и как… В пределах разумного, конечно, – улыбнулся Кристофер.

– О, Мадди! Это будет так забавно, правда? – воскликнула Николь.

– Да, Николь. – Мадди постаралась улыбнуться. – Это будет так забавно.

Недели после той памятной ночи с Джулианом оказались самыми длинными в жизни Кейт. Вначале она все Дни находилась в состоянии эйфории, ходила, одурманенная чувством всепоглощающей любви, и едва замечала косые взгляды и шепот одноклассниц. Проведя несколько бессонных ночей и почти потеряв аппетит, но так и не дождавшись звонка от Джулиана, Кейт впала в отчаяние и стала думать, что, возможно, он больше не даст о себе знать.

Конечно, не было и речи о том, чтобы спросить у подруг по школе, где может находиться Джулиан. Ей хотелось, чтобы они думали, что это известно ей и так. Однако Кейт стала замечать, что в ее отношениях с одноклассницами словно черная кошка пробежала. К ней относились теперь прохладнее.

Однажды утром она пришла на занятия и обнаружила, что весь класс мается от жестокого похмелья. Оказывается, накануне вечером была грандиозная вечеринка, а ее никто не пригласил.

Она с ненавистью смотрела на телефон, проклятый аппарат не желал звонить, и от этого беспокойство ее возрастало. Она оказалась неподготовленной к тому, что, по всей видимости, Джулиан просто воспользовался ею на одну ночь. Снова и снова девушка задавала себе один и тот же вопрос:

– Неужели неподдельная страсть, с которой она и Джулиан любили друг друга, на самом деле была фальшивой? Нет, нет, – успокаивала себя Кейт, – этого не может быть. Просто он куда-то уехал, а когда вернется, непременно позвонит!

За три недели переживаний Кейт потеряла в весе почти десять фунтов. Фигурка у нее теперь была, что надо, однако, говоря по правде, ее внешний вид оставлял желать лучшего. Обычно живые, веселые глаза потускнели, волосы утратили шелковистость и блеск.

В конце концов она вынуждена была признаться себе, что с ней произошло нечто потрясающее. Она влюбилась. Если к этому добавить еще отношение к ней в школе, ее положению сейчас вряд ли можно было позавидовать. Надо было что-то предпринимать.

Через месяц Кейт решила, что надо взять быка за рога и спросить кого-нибудь из одноклассников, что происходит. И вот однажды она остановила девушку, известную в классе своим мягким характером, и, изрядно нервничая, спросила:

– Шарлотта, можно тебя на пару слов?

Та пожала плечами:

– Конечно.

– Давай отойдем куда-нибудь, – попросила Кейт.

Они вошли в пустую классную комнату и закрыли за собой дверь.

– Послушай, Шарлотта, я заметила, что в последнее время девушки стали сторониться меня. Ты не знаешь, почему?

Шарлотта покраснела.

– Ну, кое-что слышала…

– Расскажи мне, пожалуйста.

Шарлотта помолчала, видимо, обдумывая, стоит ли говорить, и, наконец, решилась:

– Ладно, Кейт. Видишь ли, дело в том, что и я и все девчонки, мы все знаем, что в ту ночь, когда у Арабеллы была вечеринка, ты отправилась с Джулианом Форбсом к нему на квартиру. Верена, его постоянная подружка, сейчас в Штатах, но у нее в этой школе много друзей и…

Шарлотта замолчала, не зная, как продолжать, но Кейт пришла к ней на помощь:

– Ладно, Шарлотта, не объясняй дальше. Честное слово, в чем меня обвиняют? Не силком же я утащила Джулиана с вечеринки? И уж, наверное, в его квартире я оказалась не против его воли! Однако, я его с тех пор не видела.

Кейт растерянно пожала плечами, а Шарлотта добавила: