Он говорил с ней по-итальянски.

Они должны были пройти мимо совершенно потрясенного Гаррисона, который, похоже, никогда не видел такой красивой женщины.

Девушка и ее спутник скрылись за углом здания.

Гаррисон последовал за ней и увидел, как она села в большой «остин», на заднем сиденье которого уже находился «ребенок». Никто, кроме молодого человека с блестящими глазами, не слышал, как она радостно воскликнула:

– Марко!

Гаррисон упомянул об этой встрече в своем рапорте, поскольку ему было приказано сообщать обо всех прибывающих итальянцах и гражданах Джардии.

Карлик Марко, прибывший накануне, сидел в углу большого автомобиля, в то время как Телиса прислушивалась к оживленному рассказу Энрико Челли. Он сказал, что все устроено и удивительно, что за такое короткое время; она будет выступать в ночном клубе две или три недели, не потому что должна быть там постоянно, но будут приглашены влиятельные люди и открывается замечательная возможность. Она может быть уверена, что успех обеспечен.

Они обращали мало внимания на Марко.

А он смотрел на незнакомые пейзажи, дороги и машины. Все это время он машинально поглаживал пистолет, спрятанный в кармашек его детского костюма, и повторял:

– Гризельда Барнетт, III, Бинг-Меншнз, СВ 3.

Оставив Джанет с мальчиками в «Трокадеро», Роджер направился к Ярду, где запарковал машину, которая ожидала его в аэропорту. Все, начиная с постовых у ворот и кончая группой дюжих молодцов у дежурной патрульной машины, готовой отправиться в рейс, приветствовали его улыбками и взмахами рук. Широко улыбаясь в ответ, он поспешил наверх по широкой каменной лестнице. Приятно было вернуться на старое место, но, как ни странно, Ярд производил впечатление чего-то незнакомого. Даже сержант в форме, сидевший за письменным столом, выглядел чужим.

– Добрый вечер, сэр! Рад видеть вас снова.

– Спасибо, – ответил на ходу Роджер. Вечером очень немногие из административных работников и клерков задерживались на работе, поэтому сотрудники службы безопасности чувствовали себя свободно в опустевшем здании. Можно было дышать спокойно. Роджер поднялся на третий этаж, где ему временно выделили кабинет для работы, связанной с этой службой. Он не собирался задерживаться надолго – хотел только посмотреть, какие дела его ждали, и перекинуться парой слов с Мерритом. Все это время его не оставляло беспокойство за Джанет. Происшествие на аэродроме показало, что ее нервы не в порядке.

А что делать с другими участниками этих событий? С теми, кому грозит опасность? С Энн Пеглер, например, или сестрой Барнетта?

«Твоя беда, парень, в том, – говорил он сам себе, – что в тебе прочно засел комплекс грозящей опасности. Ты ведь уже дома».

Он ожидал, что дверь его кабинета будет закрыта, но ошибся. Вероятно, инспектор Пил или кто-то из его офицеров, связанных с этими делами, решил подождать его. Роджер широко распахнул дверь и, улыбаясь, вошел. Но что-то было не так: он резко остановился и инстинктивно собрался.

– Добрый вечер, – произнес помощник комиссара каким-то ворчливым голосом. – Я рад видеть, что вы так спешите приступить к работе.

– Не ожидал увидеть вас, сэр, – сказал Роджер.

– Верю, что не ожидали, – ответил сэр Гай Четуорс. Это был массивный человек, лицо которого избороздили глубокие морщины. По сравнению с ним корабельное дерево не могло бы выглядеть тверже и закаленнее. На круглом лице сверкали яркие голубые глаза, седые волосы обрамляли лысину, такую же загорелую, как щеки, поскольку он редко носил шляпу. На нем были черный смокинг и несколько небрежно повязанный галстук. Надо сказать, сэр Четуорс питал отвращение ко всякого рода формам.

– Я уверен Джанет тоже рада вернуться домой, – добавил он. Она снова в норме?

– Думаю, что да, сэр.

– Гм! – Четуорс указал на кресло для посетителей. Сам он сидел в кресле Роджера за его столом. – Это значит, что вы не очень всем довольны. Жаль, конечно. Не потому, что у нас есть причины быть довольными чем-нибудь к нынешнему моменту, не так ли? Мерзкая ситуация может возникнуть, а?

– Весьма. – Роджер опустился в кресло. – Не возражаете, если я закурю, сэр?

– Курите. Получил от Северини длинный телефонный рапорт, полный благодарностей. – Внезапно произнес Четуорс. – Вы произвели там хорошее впечатление. Как бы то ни было, должен сознаться, что если эти проклятые попытки убить принца увенчаются успехом, то я хотел бы, чтобы это произошло до того, как он прибудет в Англию. Думаете, они опять попытаются?

– Да, – сказал Роджер. Он уже готов был застонать от нетерпения, но не мог подгонять Четуорса, у которого, несмотря на смокинг, по-видимому, было много времени.

– Мы что-нибудь можем сделать? – спросил Четуорс.

– Я почти уговорил принца включить Геддлтона в свой личный штат в Лондоне, но думаю, он сделает только это и ничего больше. Я считаю, что он не согласится, чтобы Грант появился в качестве его двойника.

– Почему же, черт возьми, не согласится?

– Он горд, как Люцифер, – ответил Роджер. – Именно против этого предложения он возражал наиболее категорично. Может быть, он и изменит свое решение, но не похоже. Если он не позволит Гранту выступать вместо себя, нам придется действовать самостоятельно. Пусть Гранта увидят там, где надлежит появиться принцу, – это спутает террористам карты.

– Посмотрим, может быть и удастся уломать молодого щенка, – прорычал Четуорс. – Не будет никакого вреда, если он один раз придержит свою спесь. Большинство людей, когда их жизни грозит опасность, относятся к этому очень просто. Что он собой представляет как человек?

– Очень приятный, когда этого хочет.

– М-м-м. Это уже кое-что. Ну хорошо. – Четуорс откинулся в кресло, которое было слишком мало для него, и положил руки на стол. – В основном это ваше дело. Пока Асир будет здесь, вы сосредоточитесь на этом и, конечно, освобождаетесь ото всех других обязанностей. На это время, и я настаиваю на этом. Это приказ.

– Есть, сэр.

– Теперь, что там с пленками, которые сняла Энн Пеглер? – спросил Четуорс, расслабившись. – Это вас действительно беспокоит?

– Да, – ответил Роджер. – Муччи думал, что Барнетт мог ей показать эту и другие пленки. Я считаю, что любой человек, у которого они находятся, может из-за этого оказаться в серьезной опасности. Думаю, что Братство Зары или тот, кто за ним стоит, будут вести себя в Англии не так, как в Италии; впрочем, и в этом я не уверен. Я склоняюсь к тому, что Коррисоны, Гризельда Барнетт и Энн Пеглер могут находиться в этой опасной цепочке. Пока еще нет сведений из таможни или из почтового отделения о посылке, доставленной сестре Барнетта, но она могла пройти до того, как установили наблюдение. Около ее квартиры дежурит полицейский, так что с ней все в порядке. Энн Пеглер также под наблюдением, а Коррисонами я займусь сам. Очередь Гранта, если он будет введен в игру, наступит позднее. И …

Он внезапно замолчал и пристально посмотрел на Четуорса.

– Ну, и что пришло тебе в голову, – спросил тот.

– Просто подумал, а нельзя ли выпустить из них пар, представив дело таким образом, будто принц уже здесь, – тихо произнес Роджер. – Мы можем подсунуть Гранта одному или двум газетчикам, затем дать официальное опровержение, что это принц. Пресса, конечно, нам не поверит. – Его лицо расплылось в улыбке. – Это может пройти. Мы устроим мнимую утечку информации о том, что принц будет находиться в течение нескольких дней в каком-то месте, отдыхая в полной изоляции. Если они решатся на покушение, мы сможем схватить террористов. Мы могли бы добраться до самого их сердца, а принц Асир приехал бы сюда, не опасаясь за свою жизнь.

– Гм-м, да. – Четуорс встал, и только тогда обнаружились истинные размеры его талии: смокинг не сходился на животе и было видно, насколько ненадежна пуговица его брюк. – Вы не убеждены, что здесь замешано только это Братство? – Роджер не ответил. Ну как?