- Я давно тебя простил, Ева. Мне нужно идти. Извини.

- Да. Спасибо, что выслушал меня.

Глеб вышел на улицу. Быстрыми шагами он направился к автобусной остановке. На мгновение, всего лишь на мгновение сердце словно замерло в ожидании чего-то. Глеб и сам не знал, что это. Это произойдет сейчас. Он просто знал это. Он должен умереть. Сейчас. Глебу почудилось, что кто-то наблюдает за ним. Кто-то взглядом призывает его обернуться. Юноша обернулся. Нет. Никого. Он снова двинулся. Дойдя до середины дороги, снова обернулся. Этот жест, наверно, спас ему жизнь, так как всего лишь в метре от него пролетела дорогая иномарка. На невероятно высокой скорости, словно разрезав воздух. Женщина, стоявшая у обочины, вскрикнув, зажала рот рукой. Кто-то качал головой. Глеб перешел второю половину дороги. Кто-то похлопал его по плечу.

- Ты везунчик, парень! С днем рождения тебя! Я бы на твоем месте поставил свечку в церкви за свое второе рождение.

- Спасибо. Так и сделаю.

Дежавю. Где-то он уже это видел. Ах, да. Во сне. В одном из ночных кошмаров его сбила машина. Весенним днем, когда еще влажные дороги едва просохли от дождя, он умер под колесами автомобиля. Только это было во сне, а сейчас… сейчас он выжил. Некто, наблюдавший за ним, вздохнув, отвел взгляд. Глеб это почувствовал. Как в тумане он добрался до дома. Несколько следующих ночей его мучили кошмары, но и дни были словно продолжением этих кошмаров., будто он и не просыпался. В одну из таких ночей Глеб проснулся от едкого запаха дыма., который заполнял легкие, разъедал глаза, вызывал кашель. Юноша не сразу понял, что проснулся, так как реальность явилась прямым продолжение сна.

«Все вокруг пылало огнем. Огонь еще не успел пробраться в дом, но дым заполнял каждый уголок, вытравив воздух. Он был еще младенцем. Ему было очень страшно одному. Глеб слышал, как снаружи кричали люди. Но где же мама? Глеб едва дышал – дым, казалось, заполнил не только легкие, но и голову, мысли, разум. Сознание покинуло ребенка».

Липкий пот струился по лицу, вискам. Глеб с трудом открыл глаза. Воздух вокруг был густым, сизым и очень едким. Глебу не хотелось дышать, так как каждый вдох причинял сильную боль в груди и вызывал жуткий кашель. Не было сил встать, но Глеб знал, что если не сделает это, то погибнет. Усилием воли он поднялся с постели. Почти вслепую добрался до двери, но открыл ее напрасно – пламя, безумствующее снаружи, ворвалось внутрь квартиры. Чудом Глеб успел отскочить от огненной пасти. Это ловушка. Бежать некуда. Огонь сожрет всю квартиру и его заодно. Самая прожорливая и беспощадная стихия. Набрав побольше воздуха в легкие, Глеб вбежал в гостиную, которая еще не успела отдаться буйству пламени. Схватив с дивана плед, юноша накинул его на себя, словно плащ, но так, чтобы и лицо было защищено. Ему придется пробираться сквозь огонь, который словно и ждал того, чтобы принять жертву в свои объятия. Глеб бросился в огонь. Каждую клеточку его тела обдало болью, обожгло жаром. Глеб вслепую нашел выход, но на лестничной площадке также безумствовал огонь. Глеб чувствовал, как пламя прожгло плед и одежду, и уже лизало кожу огненными языками. Глеб бегом спустился по лестнице. Он уже добежал было до второго этажа – наверно до второго, Глеб не считал этажи, как услышал плач ребенка. Отдаленный глухой детский крик. Он не может его бросить. Он не имеет на это право! Глеб вбежал в квартиру, из которой раздавался плач. Огня здесь не было, но дым заполнил все пространство. Юноша закашлял. Нет. надо взять себя в руки. Нельзя терять ни секунды времени. В квартире он сбросил с себя плед, тут же затушив ногами огонь. Кожу на спине неистово жгло, но юноша старался не обращать внимания на боль. Мальчик стоял у открытой двери и заливался плачем. Каким образом ребенок открыл замок, оставалось только догадываться. Времени на утешения не было, поэтому Глеб просто взял ребенка на руки, и выбежал из квартиры. На улице толпа людей отреагировала на появление юноши с ребенком на руках возгласами, цоканьем, неразборчивыми словами. Из толпы послышались рыдания, затем к Глебу кинулась молодая женщина. Это была соседка, чьего сына Глеб вынес из квартиры. Юноша не знал ее имени, так как эта семейная пара переехала совсем недавно. Женщина протянула руки к ребенку. Глеб отдал мальчика. Рыдания женщины заглушали слова, делая из бессвязными. Глеб понял лишь то, что она ему очень благодарна, желает огромного здоровья и винит себя в том, что оставила ребенка одного всего-лишь на пару минут, чтобы сходить в ближайший магазин – купить молока сыну. Глеб рассеяно кивал головой. Обожженную спину жгло, будто он все еще находился в огне. Подняв голову вверх, Глеб глазами нашел окно своей квартиры. Вместо гостиной юноша увидел угольную черноту – следствие пожара. Глеб понял, что у него больше нет. На душе стало гадко и паршиво.

***

- Подожди, объясни еще раз – как ты спалил квартиру?!

- Да не я спалил, пожар случился у кого-то из моих соседей. – вздохнул Глеб. – Возможно у тех, что живут этажом ниже. Муж пьяница частенько засыпает с сигаретой. А может и вовсе оставил включенным газ.

- Ты бы услышал взрыв. – задумчиво произнес Андрей. – Только не говори, что ты спишь, словно убитый.

- На самом деле я действительно спал крепко. – признался Глеб. – Я едва проснулся.

- Кстати ты стал национальным героем.

- ???

- Шучу. Но в новостях действительно говорили, что некий молодой человек спас ребенка, вытащив его из огня. И еще… ты будешь жить у меня. Комнату отдельную мы тебе выделим. Там раньше был кабинет моего отца. Вот там и поселишься. Мама будет только рада.

- Чему рада-то?

- Ну, она всегда рада тебя видеть.

- Я не хочу злоупотреблять ее гостеприимством. – с улыбкой возразил Глеб.

- Злоупотреблять?! Да тебе жить негде!

- Я помню.

- Извини. Но все же. Ты собрался жить на улице?

- Я ведь говорил, что уеду в Англию. Поживу какое-то время у родственницы.

-Уже завтра едешь? Бросив учебу?

- Нет, конечно.

- Тогда где ты думаешь жить все то время, пока будешь здесь? На вокзале?

- У меня есть кое-какие деньги. Я мог бы…

- Нет, это невыносимо! – вспылил Андрей. Стукнув ладонью по колену, он встал. Сделав небольшой круг по кухне, юноша сел обратно за стол.

- Ты куришь прямо на кухне? – спросил Глеб, когда Андрей закурил. Тот пожал плечами:

- А какая разница? Кстати, что сказали врачи? Ожоги заживут? Или останутся шрамы?

- Ожоги заживут, а шрамы – время покажет. Скорее всего, все будет в порядке.

- Ты всегда так говоришь. – Глеб не ответил. Да и что он мог ответить, если действительно не знал? – Врач ожогового центра сказал, что для госпитализации серьезных причин нет, значит, ожог не такой уж сильный, а это в свою очередь значит, что возможно все обойдется. Время покажет. Пострадала большая часть спины, но только верхние ткани, рана не глубокая. – Ты можешь пожить на нашей даче, если не хочешь жить у меня дома. Хотябы до осени, а там можешь лететь в свой Лондон.

- Спасибо огромнейшее!

- Ой, только не надо, а. – Андрей прервал поток благодарностей, выбежав из кухни.

***

Дача оказалась совсем не такой, что представлял себе Глеб. Это оказался самый настоящий особняк в три этажа и огромной территорией в несколько соток. Земля здесь была еще сырой после недавнего дождя и пахла удивительно. Совсем не то, что в городе, где асфальт пахнет пылью, а после дождя – грязью. Было приятно пройтись по влажной траве, пусть даже и не почувствовав ногами всей этой прелести. Глеб втянул носом воздух, наполняя легкие свежестью.

- Здорово. – выдохнул он.

- Ага. – только и сказал Андрей. Ну дом как дом, только трехэтажный. Он даже не понял, что восхищение предназначалось не дому вовсе. – Здесь нужно навести порядок, так как мы не слишком часто бываем здесь. – как бы извиняясь предупредил Андрей, когда они вошли в дом. Глеб огляделся. Дом был вполне убран, хотя, возможно, в углах и на мебели затаилась пыль. Но это поправимо.