— Я тоже.

— Знаю.

Себ сощурился. Джек это проигнорировал и продолжал:

— Я вот о чем… Когда ты молод, трудно влиять на ситуацию.

— Какая еще ситуация? Мы только целовались! Отвали!

— Нет, не отвалю. Я не собираюсь запрещать целоваться. Но чувства легко выходят из-под контроля. У тебя и у нее сейчас избыток гормонов. — «И у меня тоже, спаси меня, Господи», — мысленно добавил он. — Я только хочу сказать, если что-то произойдет, нужно вести себя так, чтобы наутро не было стыдно. Не доведи ее до беды, Себ, и себя вместе с ней. Отнеситесь друг к другу с уважением. Будьте осторожны. Будьте разумны. Не допустите, чтобы ситуация вышла из-под контроля.

Он встал, сунул руку в карман и что-то бросил Себу на кровать. Тот вытаращил глаза.

— На всякий случай, — сказал Джек. — Это вовсе не приглашение к глупому поступку, это просто спасательная сеть. Лучше, чтобы не понадобилось.

Он ушел, унося с собой образ Себа, с пылающим лицом уставившегося на презерватив.

— Куда бы его спрятать?

Джек поднял глаза от формы для барбекю и медленно распрямился.

— Ты сделала именинный пирог?

— Да, а что? У тебя уже есть?

Он помотал головой.

— У меня не было ни минуты времени. Я собирался, но такой у меня никогда бы не получился.

— Нужно его до завтра куда-то спрятать.

— В ящик стола в моем кабинете. Себ туда никогда не заглядывает. Молли, ты молодчина.

Она хмыкнула.

— Спасибо, — и пошла за ним в кабинет.

Джек выдвинул ящик, аккуратно установил в него пирог и запер ящик для большей надежности.

Они вышли в сад, и Джек принялся разжигать форму для барбекю.

Наконец он с трудом поджег угли и со вздохом выпрямился.

— Порядок. Салаты и пудинги на месте?

— Пока да. У тебя есть время выпить чаю?

— Нет, но есть время выпить вина. Составишь компанию?

Она засмеялась.

— С удовольствием, Джек.

— Лишь бы девочки все разом не забеременели. Кстати, я об этом с Себом поговорил. Потом напомни, я расскажу.

В ней вспыхнуло любопытство, но время для разговора было неподходящее, вокруг вертелись дети.

Прибыл диджей, установил свою аппаратуру, и все представители местной фауны забились в норы и закрыли уши лапами.

— Тебе не кажется, что это слишком громко? — прокричала Молли Джеку.

Он закатил глаза, потом пошел в сарай, и через мгновение звук стал потише. Он вышел, ухмыляясь.

— Как тебе это удалось? Обычно они стоят насмерть в этом вопросе.

— Я ему сказал, что сарай может обвалиться от вибрации.

— Ты это серьезно? — забеспокоилась Молли.

Он засмеялся.

— Шучу, конечно. Иначе я не пустил бы туда детей.

— А лестница?

— Отличная лестница, прогнившие доски я заменил. Успокойся.

— Я спокойна, — улыбнулась она. — Где Ника?

— Вероятно, наверху с девочками. Может, посмотришь, чтобы они не слишком красились? Себ разрешил им прийти на барбекю и, возможно, на танцы, но я велел им в девять уйти из сарая, а Нику и на пушечный выстрел не подпущу.

— А мальчики?

— А что мальчики? Будут путаться у всех под ногами и есть.

Она засмеялась и пошла наверх посмотреть, что там происходит. Девочки надели нарядные топы с джинсами, мальчишки были, как всегда, в джинсах и свитерах. На Нике была курточка, а под ней — теплая кофта.

— Очень красиво, — сказала Эми, с восхищением глядя на легкое платье Молли.

— Спасибо, дорогая. Наверное, я в нем замерзну, ну и пусть.

С дороги донесся какой-то шум, и Молли выглянула в окно.

— Гости идут, — сообщила она.

Девочки с визгом помчались к лестнице, Ника потопала следом. Молли взяла ее за ручку и спустилась вниз.

Джек увидел, как Молли спускается по лестнице, держа Нику за руку, и сердце его забилось. Она была восхитительна. Легкий ветерок, задувавший на лестницу, прилепил юбку к ее ногам. Джек закрыл глаза и сосчитал до десяти.

Сейчас не до того!

— Кажется, все идет хорошо.

Джек не ожидал увидеть рядом с собой Молли. Она подкралась, когда он жарил последнюю порцию барбекю, но он не слышал — музыка опять гремела во всю мощь.

— Угу, — согласился он. — Хорошо, что поблизости нет соседей.

Она подошла к столу, ухватила пальчиками кусок мяса и с аппетитом стала жевать.

— Возьми тарелку — нет, две. Я думаю, они уже покончили с едой. Все, что осталось, — наше.

Они наложили себе на тарелки всякой всячины уселись на скамейку под яблоней и накинулись на еду.

— Уложила детей? — спросил Джек, подцепив на вилку кусочек цыпленка.

— Да, но сомневаюсь, что они смогли заснуть. Хорошо еще, Ника спит в задней комнате.

— Она так устала, что заснула бы, стоя посреди дороги, — сказал он, жуя подсохшую колбасу. — Схожу их проверить. Пудинга не осталось?

Она улыбнулась.

— Я для тебя припрятала кекс с шоколадным муссом.

У него загорелись глаза.

— Вот что значит настоящий друг, — с чувством сказал Джек и пошел проверять детей.

Вернулся он, балансируя двумя глубокими тарелками с кексом, стаканами и бутылкой вина.

— Десерт, мадам, — провозгласил Джек. Молли забрала у него тарелки и подставила стакан, чтобы он налил вина.

— Ммм, вкусно. Почти как шерри.

— Тебе не холодно?

— Нет. — На ней был кашемировый жакет, теплый и уютный. Ногам, правда, было холодновато, но это не беда.

Она привалилась к краю скамейки, подсунула ноги под теплые колени Джека и вздохнула.

— Вот теперь совсем тепло, — сказала она и принялась за кекс с шоколадным муссом. — До чего же хорошо, когда одни дети спят, а другие развлекаются сами по себе.

— Или украдкой курят.

— И много таких? — спросила она.

— Достаточно. Им хочется казаться крутыми.

— Себ там?

— Нет. — Он вздохнул. — Подозреваю, что они с Элисон укрылись в доме. Я поговорил с ним.

— О чем?

— Секс, контрацепция, самоуважение.

— Бог ты мой! — Молли глотнула вина и вгляделась в его лицо, освещенное лунным светом. — Должно быть, увлекательная была беседа!

— Не знаю. Он больше помалкивал. Я отдал ему свои презервативы, раз нам они, похоже, не понадобятся.

Она тихонько засмеялась.

— Мне кажется, они костьми лягут, лишь бы не дать нам возможность…

Джек пожал ее холодную лодыжку.

— Ничего, у нас еще будет время, — вздохнул он. — Его рука скользнула под юбку, сдвинула легкую ткань, поднялась выше, слегка поглаживая. — Какая ты мягкая. Кожа нежная, так бы и съел.

— Лучше съешь еще кекса!

Джек засмеялся и обнял Молли. Дети наверху затихли, в сарае вовсю шло веселье. Джек наклонился и поцеловал ее.

Ее окатила волна желания, и она всхлипнула. Он баюкал ее, прильнув щекой к щеке. «Не плачь», — прошептал он. Он осыпал легкими поцелуями подбородок, ямочку на шее, изгиб ключицы; раздвинул вырез на платье, и горячие поцелуи спустились к мягким выпуклостям груди.

— Джек, — выдохнула она. Рука Джека опять скользнула под юбку и добралась до теплого изгиба бедра. — Это жестоко, — шептала она, извиваясь.

— А то я не знаю. — Рука его медленно двигалась, но вдруг он с глухим проклятием выдернул ее, натянул юбку Молли на ноги и выпрямился.

— Что такое?

— Дети опять разбрелись, надо пойти проверить, нет ли там наркотиков или чего подобного. Оставайся здесь.

Оставайся! Как будто она может идти. Ноги стали как желе, мысли разбегались, и вино тут было ни при чем!

— Черт тебя побери, Джек Хаддон, — проворчала она себе под нос. — Ты сводишь меня с ума!

Она налила себе вина и выпила.

Вечеринка удалась на славу. К полночи друзья разошлись, нескольких оставшихся Джек и Молли устроили спать в сарае на диванных подушках, и к двум часам все стихло. Молли легла спать. Джек прошелся по саду с последним дозором и тоже пошел к себе.

Он спал с открытым окном, так что мог слышать любой шум, доносившийся из сарая. Только после десяти утра гости стали выбираться на белый свет, усталые, но невредимые.