Соломон молча шагал рядом с ней, пока они не вошли в дом.

— А про твоего дядю она тоже что-нибудь рассказывает?

— Что?

Она быстро к нему повернулась. Лицо Соломона было непроницаемо.

— С такой фантазией, она ведь могла…

Лорен нахмурилась.

— Я от нее ничего подобного не слыхала. Но, знаешь, ведь у нее свой метод. Она тебе расскажет все о каждом, но ничего о тебе самом.

Соломон начал тихонько насвистывать. Когда они появились на кухне, стоящий у плиты Чесси поднял голову. Лицо у него было хмурое, напряженное. Лорен легонько его поцеловала в надежде, что он не сердится. Дядя смотрел ей в глаза несколько секунд, как будто выискивая в ее лице что-то, потом улыбнулся.

— Видно, вы много лазили по кручам.

— Было очень хорошо. Только одна ужасная ворона украла у нас часть завтрака, зато остальное съел Соломон.

— А кто умял салат и яблоко? — запротестовал тот, поддразнивая ее.

— Вот сравнил! — Она заглянула в булькающую кастрюлю, в которой дядя что-то помешивал. — Тушеное мясо?

Чесси кивнул.

— Барашек.

— Ты любишь тушеного барашка, Соломон? — спросила она.

— Обожаю, — ответил Соломон и отдал дяде газету.

Тот сел к столу, чтобы ее просмотреть, Лорен направилась к двери.

— Пойду вымоюсь и переоденусь…

Чесси промолчал, он, не отрываясь, смотрел в газету. Соломон, не отводя глаз от Лорен, сказал, улыбаясь:

— У тебя грязь на носу. — Сказал так, будто ему это очень нравилось.

Она скорчила ему гримаску и вышла. Закрывая за собой дверь, оглянулась и увидела лицо Чесси: тот продолжал глядеть в газету, но был очень бледен. Лорен вымылась и переоделась в бледно-розовое льняное платье с круглым твердым воротничком. Спустившись на кухню, она застала мужчин за тихим разговором. Увидев ее, они тотчас же замолчали.

— А где газета, Чесси? — Лорен села и огляделась. — Хочу посмотреть гороскоп. Ты в каком месяце родился, Соломон? Похож на Овна.

— Ах ты Боже мой, опять гадания и предсказания, — поддразнил он ее.

Их глаза встретились, они рассмеялись.

— Не дразнись. Какой твой знак зодиака?

— У меня знак человека, который не верит всем этим глупостям.

— Где газета? — опять спросила Лорен. Чесси, явно смущенный, посмотрел на Соломона.

— Какая жалость, — сказал тот, гримасничая. — Это моя вина. Завернул в нее остатки от пикника и выбросил.

Лорен посмотрела ему в глаза и поняла, что он врет. Чесси подошел к плите и поднял крышку кастрюли. Ароматный запах наполнил кухню.

— Почти готово. Ты хочешь есть, Соломон?

— Голоден как зверь. Сейчас соберу на стол. Подвиньтесь, леди, сделайте одолжение.

Он склонился над ее стулом и чуть прижался щекой к ее щеке. Черные глаза улыбались, и она ответила улыбкой, но принужденно, хоть и не могла объяснить себе почему. Соломон ей нравился, он умел быть очень обаятельным, когда хотел. Но он врал! Она не понимала, что происходит, только видела, что вокруг старых, усталых глаз дяди легли тени, а около рта резче прорезались морщины. И произошло все это после приезда Соломона.

На следующее утро она проснулась и увидела комнату, залитую солнцем, услышала где-то в саду скворца, поющего о наступлении нового дня. Лорен выскочила из кровати и подбежала к окну. Облокотясь на подоконник, она глубоко вдохнула свежий воздух, потом взглянула вниз и увидела Соломона. Он стоял, руки на узких бедрах, и ветер ерошил ему волосы. В эту минуту он ощутил ее присутствие и поднял голову. Лорен улыбнулась и получила в ответ чуть кривую усмешку, но глаза смотрели ласково.

— Спускайся, лентяйка, давно тебя жду, — позвал он.

Но ей не хотелось торопиться. Подперев подбородок, глядя вниз, она бросила:

— День сегодня слишком хорош, чтобы спешить. Не хочу суетиться.

— Спускайся сама, а не то я поднимусь наверх и примусь за тебя.

Соломон сказал это тихо, как бы предвкушая удовольствие. Секунду она колебалась, подумав, не спровоцировать ли его, но по выражению глаз Соломона поняла, что тот знает о ее мыслях. Они улыбались, наблюдая друг за другом, потом он двинулся, всем видом показывая, что готов выполнить угрозу. Лорен засмеялась.

— Иду!

— И правильно делаешь. — Соломон ласково ухмыльнулся.

Она отошла от окна, но остановилась, закинув руки за голову и встав на цыпочки. Лорен ощущала, что все ее тело наполняется новой жизнью, ей хотелось запеть. Утро было так прекрасно, будто мир родился заново. Ей не хотелось двигаться — она боялась потревожить счастье, которое в себе открыла.

Лорен спустилась вниз и обнаружила, что стол уже накрыт к завтраку и аромат кофе мешается с запахом жареного бекона. Соломон оглянулся и осмотрел ее с ног до головы. Он не сказал ни слова, но она поняла, что ее тонкое хлопковое платье с юбкой в складочку и скромным воротником, украшенным фестончиками, получило одобрение. Лорен прошла, чтобы сесть, но он остановил ее, коснувшись руки. Когда она обернулась, желая узнать, в чем дело, он быстро дотронулся до ее щеки губами, потом принялся доставать готовый завтрак из духовки. Она сильно покраснела и села. Лорен не удивил этот поцелуй, но где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что нельзя позволять Соломону целоваться, когда ему вздумается.

Они знакомы совсем недолго, и краткость их знакомства никак не соответствовала тому, что оба чувствовали и как себя вели. Между ними все время было ощущение странной близости. И здравый смысл не имел к этому никакого отношения.

— Я вот думаю, не поехать ли нам покататься? — спросил Соломон чуть погодя, допивая свой кофе.

— Куда?

Она сразу ухватилась за идею. Ей редко доводилось ездить в машине. Лорен вспомнила маленький спортивный автомобиль, и лицо ее разгорелось от предвкушения удовольствия. Соломон пожал плечами.

— Какая разница? Просто поедем, а потом увидим — куда.

Лорен бросила взгляд на дверь, он перехватил его и улыбнулся.

— Чесси не будет возражать.

Иногда Кейд звал дядю мистером Чессингтоном, как если бы был с ним едва знаком. А порой вдруг называл домашним прозвищем, и тогда ее ухо улавливало нотки дружеской фамильярности. Маленькая морщинка легла у нее меж бровей, и нежное юное лицо омрачила тень тревоги. Соломон быстро и очень внимательно взглянул на Лорен.

— Что-нибудь не так? Не хочешь ехать? — спросил он отрывисто.

И она невольно ответила:

— Очень хочу.

Соломон вел машину тихими проселочными дорогами вдоль побережья, избегая людных поселков и шумных магистралей. Он не превышал скорости, поэтому они спокойно любовались пейзажами. Лорен сразу поняла, что он прекрасно ориентируется на озерном побережье.

Все въезды и выезды с главных магистралей, все короткие дороги, все перекрестки он знал и ехал, не глядя на карту.

Вот так они ехали — избегая больших шоссе и наслаждаясь покоем почти безлюдного пейзажа. Потом, взглянув на часы, Соломон заметил:

— Давай перекусим где-нибудь на скорую руку. Не возражаешь? Я знаю тут одно местечко типа бара…

— Это было бы чудесно, — согласилась она.

Они молчали всю дорогу. Лорен убаюкал ветер, раздувавший ей волосы, и запах полей по обеим сторонам дороги. Посмотрев на Соломона, она подумала, что, возможно, он молчалив от природы, а может быть, ему не о чем с ней говорить. Видно было, что ее общество доставляет ему удовольствие. Время от времени он поглядывал на нее, и от его улыбки становилось теплее. Однако Соломон избегал разговоров, ограничиваясь ничего не значащими замечаниями, будто стараясь ничего о себе ей не рассказывать.

Вдруг Лорен пришло на ум, что у него могут быть какие-то неприятности. Может, он прячется от чего-то или кого-то? Соломон не походил на человека, избегающего осложнений. Но порой, когда он терял контроль над выражением лица, оно становилось угрюмым и отражало внутреннее напряжение, природа которого была Лорен непонятной.