Лиза нагнулась, чтобы поднять чью-то затоптанную шпаргалку, когда дверь распахнулась и в класс вошла Лилия Анатольевна. Она почти подбежала к Михаилу и уселась на учительский стол прямо перед ним.

– Миха, привет! Ну, на сегодня я отмучилась. Она улыбалась, показывая крупные белые зубы. Тупее класса, чем этот одиннадцатый, мне встречать не приходилось… Все идиоты, как на подбор…

Лиза вылезла из-под парты, и Лилия от удивления даже присвистнула.

– Что ты здесь делаешь? – недовольно спросила она, ведь ей казалось, что они с Михаилом наедине.

– Убираюсь, – сказала Лиза, показывая ей грязные бумажки. – Я сегодня дежурная.

Лилия посмотрела на нее оценивающе, как всегда смотрела на женщин, девушек и девочек. Посмотрела и… отвернулась, не найдя в Лизе ничего привлекательного.

– Ну, ты идешь? – продолжила она разговор. с Михаилом. – Ты скоро?

– А что?

– Могли бы вместе пойти, – сказала Лилия. – Мой папа давно хотел с тобой повидаться…

– Зачем это? – спокойно спросил Михаил. – По-моему, он был не в восторге от прошлой встречи.

– Ой, ну какой ты злопамятный. – Лиля опять улыбнулась. – Он хотел поговорить с тобой о планах на будущее. Про аспирантуру и все такое…

– Спасибо, – натянуто улыбнулся Михаил. Как-нибудь в другой раз.

Тем временем Лиза залезла на стул, чтобы дотянуться до цветка, стоящего на шкафу. Она понимала, что не всем приятно ее присутствие, но уходить не спешила. Ей было интересно, о чем может говорить эта расфуфыренная училка с Михаилом. У цветка некоторые листья пожелтели, и Лиза взяла его в руки, чтобы их оборвать.

«Бедный, – думала она, ласково касаясь его листьев, – и тебе плохо оттого, что зима. И тебя никто не любит».

Неожиданно у Лизы возникло сильное желание обернуться. Она обернулась и увидела, как Лиля что-то шепчет на ухо Михаилу, держа его за отворот пиджака. Лизу жутко возмутило, что они вели себя так, как будто ее здесь и в помине не было, и горшок выпал у нее из рук.

Испуганная неожиданным грохотом, Лилия отпрянула от Михаила и злобно посмотрела на Лизу.

– Что случилось? – спросила она голосом, поразительно похожим на голос Кошки. – Что ты делаешь?

Лиза стояла на стуле с разведенными руками, в которых секунду назад был цветок, и не знала, что ответить.

– Я… – начала она слабым голосом. – Я уронила горшок…

Ей казалось, что всем понятно, как она любит Михаила. Лиля недобро ухмылялась, как будто хотела сказать: «Ну ты и дурочка! Разве не ясно, что он – мой?»

– Ничего страшного, – сказал Михаил. – Бывает…

«Конечно, ничего страшного, – с обидой подумала Лиза. – Он сердце мое разбил и тоже – ничего страшного…»

– Я за веником, – только и успела сказать Лиза и выбежала в туалет, чтобы там ей никто не мешал поплакать.

Она плакала и умывала лицо холодной водой, потом снова плакала и снова умывалась. Дверь открылась, и заглянула Лиля.

– Мы ушли, – сказала она. – Закрой класс и подмети землю.

Лиза только молча кивнула, стараясь не поднимать заплаканных глаз.

«Мы ушли, – с горечью подумала Лиза. – Наверное, нечто подобное испытывала Золушка, когда ее сестры уезжали на бал, а она оставалась заниматься хозяйством».

И Лиза снова заплакала, потому что ей стало жаль, Золушку, разбитого цветка, но больше всего себя и своей напрасной любви.

– Лиля, – сказал Михаил, когда они спускались по лестнице, – ты ставишь меня в неудобное положение.

– Да? – игриво заулыбалась она. – И что же это за положение?

– Ты не должна была заводить личные разговоры при моей ученице. Так никто не делает.

– Ну, никто не делает, а я делаю, – беззаботно рассмеялась Лиля. – Видел, как она на меня смотрела? Так и пожирала глазами. По-моему, она от тебя без ума, а ко мне ревнует…

Михаилу были неприятны эти слова, потому что он понимал их справедливость. Ему хотелось заступиться за Лизу, но, зная мстительный Лилин характер, он решил не заострять внимание на этом вопросе.

– Глупости, – отрезал он. – Просто девочка не привыкла к тому, чтобы учителя при ней выясняли отношения.

– Выясняли отношения? – Лиля взяла его за руку. – Значит ты признаешь, что нам есть что выяснять?

Михаил посмотрел на ее лицо, которое сейчас было так близко, и подумал: «Когда-то я ее любил. Когда-то. думал, что она особенная». Он помнил сладость ее четко очерченных тонких губ, он даже по-прежнему видел, как они прекрасны, но все это не вызывало в нем волнения и дрожи, как раньше. Лилия казалась ему призрачной и нереальной, как сан, который забывается, если его кому-нибудь не расскажешь, как только проснешься.

– Лиля, – он осторожно вынул руку из ее руки, – мы с тобой все давным-давно выяснили. Разве ты не помнишь?

– Глупый, – Лиля сладко улыбнулась и сузила глаза, как дикая кашка, – ты до сих пор на меня дуешься?

– Нет, – искренне ответил Михаил. – Конечно, нет.

Он действительно больше не обижался на Лилю. Теперь он не испытывал к ней не только любви, но и обиды, потому что не был злопамятным.

– Вот ты меня отталкиваешь, а зря, – сказала она, облизывая губы. – Между прочим, многие почли бы за счастье встречаться со мной…

Михаил добродушно рассмеялся, и она с удивлением посмотрела на него.

– Не сомневаюсь, – сказал он. – Ты девушка видная. Поэтому и не хочу стоять на пути у этих «многих».

Он стал спускаться вниз по лестнице, а она осталась стоять. Но, увидев, что он и не думает ее дожидаться, Лиля побежала за ним.

– Знаешь, – запыхавшись от бега, начала она, – в этом одиннадцатом классе есть один парень, так он все уроки с меня глаз не сводит. Представляешь? Я прямо обалдела, когда поняла, что он в меня втрескался.

– Лиля, – с наигранной строгостью сказал Михаил, – а как же учительская этика? Неужели ты способна на то, чтобы закрутить роман со своим учеником?

– А почему бы и нет, – ее тон стал холодным и самоуверенным, – ты меня и знать не хочешь… думаешь, я буду скучать?

– Эта вряд ли, – сказал Михаил. – Таким, как ты никогда не бывает скучно. Тем более несколько минут назад ты сказала, что в этом одиннадцатом все идиоты, как на подбор.

Он спускался все ниже па лестнице, и Лиля уже не побежала за ним.

«Ты еще пожалеешь, – думала она, то расстегивая то застегивая часы на руке. – Еще вспомнишь, как меня оттолкнул, еще заплачешь горючими слезами. Толька будет уже поздно».

Когда она вышла на улицу, на ходу надевая перчатки на заячьем меху, на крыльце ее поджидал Егор. Он учился в одиннадцатом, но выглядел старше своих лет. Высокий, широкоплечий, с каштановыми волосами и карими глазами, которые свели с ума не одну девчонку в шкале. Обычно он держался самоуверенно. и даже чуть-чуть нагло. Но только не на этот раз, Егор курил, пуская кольца густого дыма, и с беспокойством поглядывал на дверь.

– Лилия Анатольевна! – окликнул он ее и бросил недокуренную сигарету. – Вы очень торопитесь? – Нет, а что? – Она взглянула на него строго, почти враждебно, как будто ожидала подвоха.

– Я просто хотел задать вам несколько вопросов, – смущаясь, сказал Егор. – Может, я вас провожу, а заодно и поговорим?

Лиля смотрела сквозь него, как будто что-то подсчитывала в уме.

«Мальчишка, – пренебрежительно подумала она. Конечно, не то, о чем нужно мечтать, но для начала…»

– Ну, хорошо, пойдем, – сказала она. – Можешь понести мою сумку.

Она небрежно кинула ему сумку с учебниками, и Егор успел подхватить ее уже у самой земли.

«Какая женщина, – подумал он с восхищением. Если бы мы стали встречаться, все в школе умерли бы от зависти!»

Уж так был устроен Егор, что всегда в первую очередь думал о том, какое впечатление он производит на окружающих.

– С превеликим удовольствием, – сказал он. – Учителя не должны носить такие тяжелые сумки. Особенно такие красивые учителя…

8

Лиза сидела в кафе и ждала Тусю, чтобы пойти с ней в кино. Туся, как всегда, опаздывала, и Лиза с нарастающим беспокойством посматривала на большие часы под самым потолком. Она сидела за столиком одна, помешивала ложечкой остывающий чай и жевала дольку лимона. Жизнь казалась ей такой же кислой, как этот лимон, но она не морщилась.