– Нам нужно серьезно поговорить. Проходи.

Егору не понравился ни ее тон, ни мрачный вид, ни это желание»поговорить серьезно». По опыту он знал, что за этими словами не последует ничего хорошего, поэтому нехотя. вошел в гостиную и сел на кожаный диван.

– О чем? – Он хотел казаться раскованным и равнодушным, но это у него плохо получалось. – О чем поговорить?

– О наших отношениях, – сказала Лилия. Она села в кресло, подогнув под себя ноги.

– Можно, я тогда закурю? – спросил Егор.

– Кури, – холодно бросила она. – Пепельница на газетном столике.

Егор жадно затянулся и от этого почувствовал себя более уверенно, но только до тех пор, пока Лилия не начала говорить.

– Понимаешь, – сказала она, – ты очень славный… Ты милый,. и мне с тобой было весело…

– Когда тебе говорят, что ты славный, это значит, что ты полный кретин?

Лилия сдержанно улыбнулась.

– Ну, не надо так драматизировать, – сказала она. – Нам обоим было весело, но теперь приходит время прощаться.

Она говорила доброжелательно и спокойно, как будто речь шла о чем-то привычном.

– Прощаться? – Егор снова сделал затяжку. – Но почему?

– Видишь ли, – Лилия взглянула на лепнину на потолке, подыскивая нужные слова, – моя практика подходит к концу А жизнь – одолжается. Ты ведь никогда не думал, что мы всегда будем вместе?

Егор молчал. Конечно, он думал, что никогда не расстанется с Лилией. Думал тогда, когда первый раз поцеловал ее, когда дарил ей котенка, забыв о своей мечте, даже теперь все еще не мог поверить в то, что это – конец.

– Ну, это же смешно, – продолжала Лилия. – Только посмотри на нас со стороны – разве мы пара?

Когда они шли по улице или ехали в метро, все обращали на них внимание. Егору казалось, все видят как они подходят друг другу, как хорошо они смотрятся вместе.

– Не молчи, скажи что-нибудь, – потребовала она.

А что он мог сказать? Он и представить себе не мог, что есть на свете такая боль.

– Ты… не любишь меня? – спросил он неожиданно осипшим голосом.

Егор понимал, что это самое последнее дело – спрашивать о том, любят тебя или нет. Потому что если любят, то сами скажут, а на нет, как говорится, и суда нет. Но эти слова вырвались непроизвольно, и теперь он напряженно ждал ответа.

– При чем тут это? – все больше раздражаясь, спросила Лилия. – Ты о чем-нибудь жалеешь? Тебе было плохо со мной?

Нет, Егор ни о чем не жалел. Да, с ней он был счастлив. Просто он совсем не ожидал такого поворота событий..

– А о любви я, между прочим, никогда не говорила, – усмехнулась Лилия.

Егор затушил сигарету в пепельнице так что слегка обжег себе палец, но боли не почувствовал.

– Мне лучше уйти? – спросил он, все еще надеясь, что она попросит его остаться.

Но Лилия только кивнула головой. Потом она встала, взяла пепельницу и пошла выбрасывать окурок в мусорное ведро.

«Она вышвырнула меня, как окурок, – подумал Егор, глядя ей вслед. – Вышвырнула и тут же забыла обо мне».

Она вышла его проводить, когда он был уже в дверях. На руках у нее был котенок.

– Слушай, – как-то смущенно начала она, – может, возьмешь Вилли себе?

– Да что ты! – замахал руками Егор. – Это же подарок. Никто не забирает подарки обратно.

– Не в этом дело. – Лилия поморщилась. – Просто, понимаешь, он линяет и все такое, а у меня ковры… И потом, я очень занята, нет времени за ним ухаживать…

Казалось бы, сегодня уже ничто не могло удивить Егора, однако он пораженно уставился на Лилию, не в силах произнести ни слова.

– Но ты же хотела… – наконец произнес он. Ты хотела именно такого – рыжего перса…

– Мало ли чего я хотела, – недовольно буркнула Лилия. – Забирай его, и все тут.

И она почти бросила котенка Егору на руки.

Он не помнил, как вышел из ее подъезда, не помнил, как дошел до дома. Вдруг кто-то окликнул его по имени. Это была Лиза, которая возвращалась из магазина, размахивая сумкой с двумя багетами.

– Я кричу тебе, кричу, – сказала она. – Ты что, не слышишь?

– Не слышу, – тихо сказал Егор.

– А что ты такой? – с тревогой спросила Лиза. – На тебе лица нет.

– Ничего. Ты торопишься?

Лизе надо было идти домой, но она почувствовала, что нельзя оставлять человека в таком состоянии.

– Нет. Совсем не тороплюсь.

– Тогда, может, посидим тут, – он кивнул на лавку около дома, – покурим?

– Хорошо, – кивнула Лиза, – только я не курю.

– Ах, да. – Егор ударил себя ладонью по лбу. – Конечно, не куришь…

Они сели на лавку под навесом. Вокруг были раскиданы пустые пластиковые бутылки, пакетики от, чипсов и окурки.

Егору хотелось с кем-нибудь поговорить о том, что случилось. Ему было страшно оказаться наедине со своей болью. Только он не знал, с чего начать.

– Случилось что-то плохое? – спросила Лиза, обеспокоен но глядя на него..

– А что, очень заметно? – невесело улыбнулся Егор.

– Вообще-то заметно, – призналась Лиза, – с Лилией что-то не так, да?

– Угу, – кивнул Егор. Он загасил недокуренную сигарету, отбросил ее в сторону и тут же закурил другую. – Ты была права.

Ему было не очень-то приятно признавать, что кто-то другой был прав, а он ошибался, но иногда просто нет другого выхода. Лиза молчала и смотрела на него с сочувствием. Теперь, когда Егор был таким потерянным и слабым, он больше не внушал ей опасений. Наоборот, таким он ей даже нравился.

«Ведь если ты когда-то кого-то любил, это не может пройти бесследно, – подумала Лиза. – Всегда остается что-то хорошее. Нежность. Или привязанность. Или хотя бы жалость».

– Оказывается, она и не думала, что это у нас серьезно, – сказал Егор, разглядывая заснеженную землю под ногами. – Никогда не думала.

– Наверное, она и правда хотела, чтобы Михаил Юрьевич начал ревновать, – сказала Лиза. – Она ничего об этом не говорила?

Егор жадно затянулся и посмотрел на Лизу.

– Нет, ни слова. Ничего я не знаю о твоем Михаиле. И вообще я сомневаюсь в том, что она способна кого-нибудь любить…

Вдруг Лиза заметила шевеление у Егора за пазухой, и оттуда раздался сдавленный писк.

– Что это? – испуганно спросила она.

– Чуть не забыл! – спохватился Егор.– Это же подарок, который она мне вернула. Вот полюбуйся!

И он извлек взъерошенного котенка. Его маленький крысиный хвостик дрожал то ли от мороза, то ли от страха.

– Давай его сюда. – Лиза сняла шапку и положила туда дрожащее тельце. – Здесь теплее…

Она смотрела на котенка с явным восхищением.

– А как его зовут? – спросила она.

– Зовут? – Егор наморщил лоб, припоминая. – А, никто его не зовет. Кому он нужен? Можешь звать его как хочешь…

– Я бы назвала его Рыжик, – сказала Лиза. – Может не особенно оригинально, но это имя ему так подходит.

– Хочешь, возьми его себе, – неожиданно предложил Егор.

– Как? Насовсем? – Лиза смутилась и заулыбалась.

– Если возьмешь, то только насовсем, – резко сказал Егор. – Хватит ему менять хозяев. Берешь?

Лиза посмотрела на Егора, потом на котенка, потом снова на Егора, все еще не веря тому, что кто-то по доброй воле будет расставаться с таким сокровищем.

– Но он же, наверное, породистый, – нерешительно сказала она. – Наверное, очень дорогой.

– Ну и что с того? – грустно спросил Егор. – Да, он жутко породистый. И к тому же такой дорогой, что ни у кого не хватило денег, чтобы его купить, поэтому он оказался на улице… Да шучу я, шучу. Его никто не любит, и это главное.

– Я его буду любить, – сказала Лиза, дыша в шапку, чтобы котенку было теплее. – Если ты это серьезно.

– Конечно, серьезно. Я сегодня как-то не настроен шутить.

Егор смотрел, как Лиза подносит лицо близко к Рыжику, и думало том, как она все-таки отличается от Лилии. Было видно, что Лизе и дела нет ни до его родословной, ни до его документов, ни до членства в Кошачьем Клубе. Ей был просто нужен сам Рыжик – пушистый и теплый, нуждающийся в ее тепле.