Туся даже начала представлять его себе, но это у нее плохо получалось. Она теперь знала, что Огненный Близнец – это вовсе не обязательно представитель противоположного пола. Это могла быть и девушка, и старушка. На каждом собрании отец Владимир упорно повторял эту мысль. Кроме того, в братстве было несколько пар, которые являлись Огненными Близнецами, но никак не могли стать друг другу мужем и женой.

К примеру, одну из таких пар составляли древняя старушка и семнадцатилетний подросток. Туся, как и все остальные, с умилением наблюдала, с какой трогательной теплотой они относятся друг к другу. Они никогда не разлучались. Вместе приходили на собрания, всегда садились рядышком. Они даже жили вместе. Туся точно не знала, кто из них к кому переехал, но зато ей много рассказывали о том, через какие тернии им пришлось пройти, прежде чем они воссоединились. От парня отказалась семья, он давно потерял всех друзей. Помимо старушки, Капиталины Андреевны, у него не осталось ни одного близкого человека, если не считать, разумеется, членов братства. Но Игорь (так звали парня) был вполне счастлив, не говоря уже о семидесятилетней Капитолине Андреевне, полвека назад потерявшей мужа и единственного ребенка и жившей в полном одиночестве.

Были в братстве и другие пары, не менее счастливые, хотя на первый взгляд могло показаться, что они совершенно не подходят друг другу ни по возрасту, ни по полу.

Кроме тех, кто уже нашел свою половинку, Туся познакомилась с несколькими так называемыми блаженными. Отец Владимир утверждал, что они ближе всех находятся к своему счастью. Действительно, несмотря на то что они с трудом передвигались и говорили, на их лицах постоянно играла счастливая улыбка. Они были всем довольны, их все очень любили и даже благоговели перед ними.

Туся успела познакомиться со многими членами братства. Почти у каждого из них была очень тяжелая судьба. Большинство из тех, с кем ей довелось общаться, были выходцами из неблагополучных семей, некоторые даже имели уголовное прошлое. Если бы месяц назад кто-нибудь сказал Тусе, что она будет радоваться, что имеет в своей биографии попытку самоубийства, она бы сочла этого человека сумасшедшим. А теперь Туся радовалась, поскольку могла не ударить в грязь лицом, рассказывая «братьям» о своем несчастливом прошлом. Как и прежде, Туся невольно старалась преподносить все в самых черных красках, чтобы ее судьба выглядела в глазах слушателей как можно более трагической. Ей доставляло какое-то мрачное удовлетворение видеть сочувственные взгляды и слышать слова утешения. Тогда она казалась себе более значительной и «достойной». Желание быть «достойной» не покидало ее ни на минуту. Всем сердцем Туся стремилась поскорее пройти обряд посвящения, чтобы ее нарекли Огненным Близнецом. Сейчас она все еще ходила в послушницах. Ее утешало лишь то, что таких, как она, было больше, чем тех, которые уже прошли обряд. К тому же Оля и Марина, уже давно ставшие настоящими Огненными Близнецами, никогда не покидали ее надолго.

Тусе казалось, что отец Владимир относится к ней как-то по-особому. Она не могла толком определить, в чем именно это заключается, но чувствовала, что разговорам с ней руководитель братства уделяет больше времени, чем беседам с остальными послушниками. Больше того, он никогда не упускал случая сказать ей, как она прекрасна и какое наслаждение доставляет ему и всей пастве лицезреть столь совершенное создание.

Благоговение, с которым она начала относиться к отцу Владимиру с первой минуты знакомства с ним, не только не ослабевало, но, напротив, возрастало все больше и больше. Он был для нее самым настоящим божеством. Туся мечтала о том, чтобы стать одной из ближайших его соратниц и всю свою жизнь без остатка посвятить служению пастырю.

9

Наступил день собрания. Туся волновалась почти так же, как и во время своего первого посещения братства. Она не могла не признаться себе, что для нее очень важно, примут в братство Лизу или нет.

Туся встала очень рано, оделась и наскоро перекусила и стала с нетерпением ждать подругу.

– Ты опоздала на четыре минуты, – напустилась она на Лизу.

– Там очень скользко, я два раза чуть не упала, – оправдывалась Лиза, удивленная внезапно появившейся у Туси пунктуальностью.

– Ладно, проходи. У нас есть около получаса. Туся решила сначала немного подготовить подругу и стала рассказывать ей о братстве. Лиза слушала очень внимательно, не перебивая, стараясь понять суть той идеи, которая так захватила Тусю.

–… и тогда мы вознесемся к небесам и станем творить жизнь в других мирах, – закончила Туся и торжественно посмотрела на Лизу, уверенная, что ее рассказ произведет на подругу ошеломляющий эффект.

Так оно и вышло, но отношение Лизы оказалось совсем не таким, какого она ожидала.

– Послушай, Туся, это же секта… – начала было она.

– Не смей! – перебила Туся, глаза ее сверкнули от гнева. – Это никакая не секта! Ты что, ничего не поняла?! Это единственный путь к спасению и счастью! Я предоставляю тебе такой шанс, а ты…

Она не находила слов от возмущения.

– Ты просто ограниченная, глупая обывательница! – наконец вскричала она.

Лиза была просто раздавлена непримиримым фанатизмом, которым горели глаза подруги. Это была уже не та Туся, с которой они дружили столько лет. Перед Лизой стояла разъяренная фурия, готовая вцепиться в горло всякому, кто посмеет сказать что-нибудь против ее убеждений, даже если этим «всяким» будет лучшая подруга.

– Туся! Постой…

– Я не Туся! – перебила она. – Меня зовут Натальей, и прошу не называть меня этим собачьим именем!

– Хорошо, хорошо! – Лиза понимала, что, продолжая спорить, она только доведет Тусю до исступления. – Извини, что я сразу не поняла. Но я постараюсь, обязательно постараюсь.

Лиза была напугана. В какой-то момент ей даже показалось, что подруга помешалась – так искажено было ее лицо и так звенел и прерывался голос.

– Успокойся! Я не буду больше так говорить. Честное слово!

– Хорошо. – Туся немного пришла в себя. – Я, наверное, сама виновата. Мне не надо было ничего тебе говорить заранее…

Она осеклась, вспомнив, как отец Владимир неоднократно запрещал пастве открывать их концепцию непосвященным.

– Лиза! Ни в коем случае не говори никому, что я тебе что-то рассказывала. Обещаешь?

– Конечно! Я никому не скажу!

– Сейчас я повезу тебя на встречу с нашим пастырем, он хочет поговорить с тобой. Но ты не должна показывать виду, что тебе уже что-то известно. Иначе мне будет очень плохо.

Лиза увидела в ее глазах самую настоящую панику. Она еще раз горячо пообещала, что ни под каким видом не выдаст Тусю.

Потом Лиза вспоминала эту встречу, словно страшный сон. Туся, которую она теперь должна была называть Натальей, привезла ее в отдаленный район. Они ехали на метро. На станции их поджидала какая-то женщина с короткой стрижкой.

Лизе сразу не понравился взгляд, которым та ее просверлила. Ей было непонятно, почему Туся относится к этой довольно холодной и даже суховатой женщине с такой симпатией. Лизе она показалась довольно-таки стервозной, хотя объяснить, откуда проистекало это ощущение, было трудно.

Представившись Надеждой Григорьевной, женщина начала подробно расспрашивать Лизу о ее семье и о том, кто где учится и работает.

Лиза несколько раз порывалась послать Надежду Григорьевну куда подальше, но, зная, что это очень важно для Туси, сдерживалась. Однако по выражению ее лица все-таки было видно, что вопросы кажутся ей неуместными и бестактными. Женщина тоже не была в восторге от Лизы и не скрывала этого.

– По моему, все ясно, – как приговор произнесла она, взглянув на Тусю, которая преданно смотрела ей в глаза.

– Она подойдет! – буквально взмолилась Туся. Просто она не привыкла так общаться.

Лизу сильно покоробило, что подруга извиняется за нее перед какой-то подозрительной особой. – Ну хорошо, – процедила женщина, – пойдемте к отцу Владимиру.