Вслед за Быковским с космодрома 16 июня в 12 часов 30 минут на «Востоке-6» взлетела Валентина Терешкова.

Когда Валентина готовилась к старту, С. П. Королев шутливо заметил, что все находящиеся на старте, и он в их числе, завидуют ей, ее полету. Валя так же весело ответила:

— Не огорчайтесь. Мы еще полетаем вместе. Вот вернусь из космоса — тогда и подумаем, куда полетим: к Луне или к Марсу… — и преподнесла Сергею Павловичу букет полевых цветов. И было это так трогательно, что он украдкой потер вдруг затуманившиеся слезами глаза.

В то время когда В. Быковский и В. Терешкова находились на орбите, Сергей Павлович рассказывал корреспондентам о полете «Востока-5» и «Востока-6». Советская космонавтика, отметил он, незадолго до этого полета обогатилась опытом длительного рейса «Востока-3» и «Востока-4», но для дальнейших шагов по завоеванию космоса, для еще более длительных орбитальных полетов, создания орбитальных станций, а в дальнейшем и для достижения человеком ближайших планет этого опыта, конечно, недостаточно.

Ведь, скажем, полет советской межпланетной автоматической станции «Марс-1» потребовал семи месяцев, а американская станция летела к планете Венера около четырех месяцев. Длительность облета вокруг Луны может составить 8—12 суток. Естественно, что для осуществления подобного рейса необходимо хорошо отладить всю технику, освоить все многочисленные части космического корабля и его системы, обеспечивающие жизнедеятельность экипажа.

В совместном полете «Востока-5» и «Востока-6» решалось много научно-технических вопросов. В частности, очень важные биологические проблемы.

В этом плане, отмечал Сергей Павлович, весьма интересно участие в полете женщины-космонавта. До сих пор космонавтами были летчики реактивной авиации, люди закаленные, привыкшие к перегрузкам и скорости. Командир «Востока-6» Валентина Владимировна Терешкова (в прошлом парашютистка аэроклуба) с перегрузками встретилась только в процессе подготовки к космическому полету.

К полету женщины в космосе Королев подходил и с точки зрения социальной. Ведь участие женщины в полете — это одно из ярчайших доказательств равноправия советских женщин, их активности и большого мужества, отмечал он. Вместе с тем это и свидетельство высокого уровня нашей космической техники, послушной рукам не только опытного пилота, но и человека, не располагающего солидным летным опытом.

Теперь ясно, что проблема подготовки космонавтов решена. Мы можем готовить их столько, сколько окажется нужным. Но, конечно, не следует представлять себе это так, будто стать космонавтом очень просто. Для того чтобы космонавт мог достойно выполнить свои задачи, нужна серьезная и длительная подготовка.

Сергей Павлович назвал тогда, на космодроме, полет Юрия Алексеевича Гагарина «первой серьезной пробой», полет Г. Титова — «глубокой пробой», полет А. Николаева и П. Поповича — «шагом вперед», полет В. Быковского и В. Терешковой — «новым шагом вперед с точки зрения длительности полета и научно-исследовательских задач».

Сергей Павлович заметил, что большой интерес представляют наблюдения за созвездиями, фотографирование Солнца, его переходных спектров на восходе и заходе. Научное и практическое значение будут иметь также и фактические измерения радиационного фона, ионизирующих излучений на тех высотах, где проходили орбиты кораблей «Восток-5» и «Восток-6».

Остановился он и на важности наблюдений из космоса за Землей — визуальных и с помощью оптических приборов, — наблюдений морей, красок Земли и тени на ней, очертаний больших рек, горных хребтов, снежных пиков.

— Ведь я большой оптимист, — говорил он с улыбкой, — и верю, что не так уж далеки весьма продолжительные межпланетные полеты человека. И при возвращении на Землю из дальнего полета знание подобных ориентиров будет очень важно.

Говоря о совместном полете двух людей в космосе, Сергей Павлович Королев подчеркивал морально-психологическую сторону такого полета. Космонавты поддерживали между собой непрерывную связь по радио, а ведь это факт огромного значения — все время ощущать, что в космосе ты не один. Еще Андриян Николаев и Павел Попович отмечали, как важно в полете «чувство локтя».

А в недалеком будущем при подобных полетах между космонавтами, видимо, будет осуществлена и двухсторонняя телевизионная связь.

Корреспонденты спросили Сергея Павловича: какое значение имеет сближение кораблей?

Он дал такой ответ: «Проблема встречи и соединения, так называемой стыковки космических кораблей поставлена на повестку дня космоплавания. Ее решение дает многое: создание крупных орбитальных станций, которые могут служить как для исследовательских целей, так и в качестве своеобразных пристаней для космических кораблей. Полеты в космос можно сравнить с мореплаванием. Как океанские, так и космические корабли надолго покидают землю. И чтобы пополнить снаряжение, запасы топлива и продовольствия или получить необходимую помощь, как те, так и другие корабли могут либо вернуться к Земле, либо искать встречи в пути.

Совместные полеты последовательно приближают нас к решению этой задачи. Пока что космические корабли летают по так называемым самотормозящим орбитам. Это значит, что во всех случаях, если даже откажут тормозные устройства, движение корабля будет замедлено сопротивлением атмосферы и через сравнительно непродолжительное время он опустится на Землю. Вопрос только во времени и месте приземления. Наличие космических пристаней и возможность соединения кораблей друг с другом позволят нам использовать более высокие орбиты, раздвинуть границы космоплавания…»

Между тем В. Терешкова и В. Быковский продолжали свой рейс в космосе. Сергей Павлович непосредственно участвовал в управлении полетом космических кораблей. В динамике часто слышался его спокойный, уверенный голос. Он давал советы различным службам и космонавтам. Быстро решал многие, порой очень сложные теоретические и практические вопросы, связанные с осуществлением программы. Когда он говорил по радио, на командном пункте наступала необычная тишина. Операторы предупреждали своих напарников, несущих вахту на дальних и ближних станциях наблюдения и сопровождения:

— Просим временно отключиться. Тише, говорит СП.

К концу суток 16 июня состоялась своеобразная космическая вечерняя поверка, отмеченная тогда же в печати. Ее начал Сергей Павлович. Он взял, как говорят, связь на себя и вызвал командира «Востока-6» — «Чайку».

Терешкова ответила не сразу, и это встревожило Сергея Павловича.

Но вот она ответила:

— Я тут заснула не по программе. Извините. В будущем исправлюсь. Чувствую себя хорошо.

— Ничего, что заснули, — подбодрил ее Сергей Павлович и посоветовал, какую температуру в кабине целесообразно поддерживать.

— Какие планы на будущее? — спросил С. П. Королев.

Валентина ответила, что собирается выполнять программу полностью.

— Не будем загадывать, — добродушно заметил Сергей Павлович, — спите спокойно, доброй ночи, утро вечера мудренее.

Магнитофонная лента сохранила записи и другого разговора Сергея Павловича — сначала с Быковским, потом с Терешковой — вечером 18 июня.

— Я — «Заря», я — «Заря». Как вы себя чувствуете?

— Я — «Ястреб» (позывной Быковского). Все в порядке. Самочувствие прекрасное. Слышу вас хорошо.

Сергей Павлович сообщил, что 19 июня, как намечалось программой полета, будет произведена посадка.

Космонавт ответил:

— Могу идти дальше. Есть запасы мощности, достаточно воздуха, воды. Готов для продолжения полета.

Разговор Сергея Павловича с «Чайкой» — Терешковой начался с вызова с Земли Валентины:

— «Чайка», «Чайка», «Чайка»!

— Я — «Чайка». Слышу вас хорошо…

— Как ваше самочувствие?

— Самочувствие отличное… На корабле все в порядке.

— Мы рады вашему хорошему настроению. Желаем успешного завершения полета.

— Спасибо за добрые пожелания…

— Завтра завершаем полет. Понимаете?

— Поняла. Буду готова к исполнению.