Ира так и сидела около телефона. Может быть, позвонить Ане и помириться? Нет, тот, кто перезванивает, слабый человек.

Внезапно телефон опять зазвонил.

– Алло! – В голосе Иры была радость. – Это ты?

– Да, я, – услышала она голос Макса. – А как ты догадалась?

«Это не Аня, – подумала Ира, – но так даже лучше».

– Откуда ты узнал мой номер? – спросила она.

– Проще простого, – усмехнулся Макс. – у меня в компьютере есть база данных со всеми адресами и телефонами. Конечно, Дмитриева – фамилия не из редких, но я же знаю твой адрес….

– Ты специально искал мой телефон? – Ира глупо заулыбалась и покраснела….

«Хорошо, что он меня не видит», – быстро подумала она.

– Да; специально, – сказал Макс. Даже по телефону было слышно, что он курит трубку. – Я подумал, может, встретимся?

Ира вспомнила подслушанный разговор. Макс знает, что она целовалась с Егором, сам назвал ее замороженной. Зачем же он теперь звонит?

– Встретимся? Конечно, как-нибудь. Я скажу Свете.

– При чем тут Света? – довольно резко сказал Макс. – Я имею в виду нас с тобой. Тебя и меня.

«И что только со всеми ними случилось? – недоумевала Ира. – То Егор, то Макс… Издеваются они, что ли?»

– Может быть, – кокетливо сказала Ира. Она ждала, что Макс начнет ее уговаривать, но он молчал.

– Я подумаю, – сказала она, но Макс опять ничего не говорил.

Наконец она поняла, что тишина в трубке какая-то ненатуральная и противоестественная. Она выглянула в коридор и увидела, что папа сидит в кресле рядом с телефонным столиком, а у него в руках выдернутый из розетки провод.

– Папа, ты что?

Она привыкла, что родители ее уважают. Если она рисует, делает уроки или говорит по телефону, они всегда выходят из комнаты, чтобы не мешать. А теперь папа прервал ее разговор, и это было ни на что не похоже. Поэтому она снова спросила:

– Папа, ты что?

На папе было зимнее пальто, ботинки и шарф.

Рядом стоял старенький кожаный портфель. Он только что пришел с работы, но вместо того чтобы помыть руки, крикнуть: «Что там у нас на ужин?» и поцеловать маму в макушку, взял и отключил телефон.

– Все, Ира, – тихо сказал он. – Так дальше продолжаться не может.

У Иры все внутри задрожало, а потом оборвалось.

Папа говорил тихо, но лучше бы он кричал и топал ногами. Тогда бы Ира тоже могла крикнуть или обидеться и убежать, и всем бы стало легче.

– Мы тебе доверяли, думали, что ты – взрослый человек, – продолжал папа. – Оказалось, что мы ошибались.

Ира слушала его и не могла понять, почему когда она целыми днями сидела на подоконнике и смотрела в окно – она была взрослой, а стоило ей проявить самостоятельность, как она тут же лишилась родительского доверия.

– Теперь – никаких прогулок, только школа. Никаких телефонных разговоров. Никаких гостей.

– А Света? – робко спросила Ира.

– И Света – в первую очередь.

Когда папа говорил таким тоном, с ним лучше было не спорить. Ира поставила телефон на столик, закрылась в комнате и снова легла под одеяло. «Подумаешь – никаких гостей! Да я бы никогда и не пригласила новых друзей в эту квартиру! – Ей было стыдно, что у них дома все просто: ковры потрепаны, паркет в прихожей разбух, а обои уже успели выгореть и даже кое-где отклеиться. – И чем бы я их угостила? Чаем с домашними пирожками? Нет, их этим не удивишь».

Когда к ней в гости приходила Аня, она ничего не стыдилась. Опять сломался чайник – прекрасно, чуть подгорели пирожки – замечательно!

«Задумалась, – сокрушенно оправдывалась мама, и не заметила, как подгорели…»

«А вы никому не говорите, что пирожки упустили, – говорила Аня, откусывая самый румяный бок. Спросят: «Подгорели?», отвечайте: «Нет, мы так любим».

С Аней все было просто, а вот новые друзья… Они курят, а у Иры дома нельзя курить. Они каждый день пьют такие напитки, каких у нее не бывает и на праздники. Одним словом, они никогда не придут к Ире в гости, а саму ее теперь никуда не отпускают.

«Даже по телефону поговорить не дают… У-у, фашисты! Хорошо, хоть в школу ходить не запрещают».

Ира ждала завтрашнего дня. Завтра она увидит Макса, завтра объяснит ему, почему замолчал телефон.

«Все завтра», – подумала она, засыпая.

10

По дороге в школу Ира встретила Кахобсра. Раньше она каждый день мечтала его встретить, но этого почти никогда не случал ось. А теперь, когда и думать о нем забыла, вот он, как по заказу.

«Как все несправедливо в жизни, – думала Ира. Если чего-то хочешь – никогда не получаешь. А перестаешь хотеть; как тебе все сразу дают».

Она стала вглядываться в темное предрассветное небо, чтобы разглядеть кого-то насмешливого, кто отвечает за исполнение человеческих желаний, но никого не увидела.

– Здравствуйте. – Для того чтобы догнать Кахобера, ей пришлось немного ускорить шаг. Она поздоровалась и пошла рядом, стараясь идти в ногу.

– Привет. – На Кахобере была коричневая дубленка, истертая на рукавах, в руках – тубус с картами. – Выспалась?

– Ага, – кивнула Ира. Ей нравилось вот так, запросто разговаривать с Кахобером. – Мы не опаздываем?

Он посмотрел на большие командирские часы «Ракета» и улыбнулся.

– Я никогда не опаздываю, – сказал он, но потом добавил: – Стараюсь не опаздывать.

– А вот я – всегда, – .вздохнула Ира. – Всегда опаздываю и перед всеми виновата.

Кахобер внимательно посмотрел на нее, и его усы зашевелились, как будто они жили своей, отдельной, интересной и насыщенной жизнью.

– Перед всеми виновата? – переспросил он, и усы опали. – Это плохо. Если это правда, значит, нужно что-то срочно менять.

– Я все поменяла, но стало еще сложнее, – призналась Ира. Она говорила загадками, но была уверена, что Кахобер поймет ее правильно.

– Значит, ты поменяла не то, что нужно, – сказал он. – Со мной такое было однажды.

– С вами?

– Да.

Кахобер замедлил шаг, чтобы успеть рассказать свою историю.

– Однажды я тоже сбился с ритма своей жизни.

Решил бросить школу, чтобы перейти на другую, как мне казалось, более интересную работу.

– И перешли?

– Перешел, – важно кивнул Кахобер. – Вот тогда-то все и началось: я ничего не успевал, все валилось у меня из рук, и все были мной недовольны. Я даже ногу сломал буквально на ровном месте и потом два месяца в больнице пролежал.

Ира представила похудевшего и беспомощного Кахобера с загипсованной ногой, и ей показалось, что она опять его любит.

– Были вами недовольны? Но почему? – спросила Ира. Она и представить себе не могла, что кто-то может быть недоволен Кахобером.

– Не знаю, – задумчиво проговорил он. – Наверное, потому, что я перестал идти в ногу со своей судьбой. А судьба – дама капризная, она этого не любит. Оказалось, что моя судьба – быть учителем, ходить каждый день в школу, ставить отметки… Стоило мне сбиться с правильного курса, как начались обиды, несчастья и недоразумения. Может, с тобой происходит что-то похожее? Как думаешь?

«Он все знает, – поняла Ира. – Знает про мою компанию, про ссору с Аней, и о прогулах тоже знает».

– Может быть, – сказала Ира. – А может быть, и нет.

Они поднялись по ступенькам школы на крыльцо, и Ира заметила Макса, который явно ждал ее и пошел навстречу. Кахобер посмотрел на часы и сказал:

– Вот видишь, пришли как раз вовремя. Не опоздали.

Он заметил Макса, кивнул ему, сказал Ире: «Особенно не задерживайся» – и вошел в школу.

– Привет. – Макс улыбался, и Ира отметила, что лицо у него гладкое и чистое, как у девушки. – Ты всегда в школу с Кахобером ходишь?

– Нет, только сегодня, – сказала Ира. – Случайно встретила.

– Что вчера случилось? Ты трубку бросила? спросил он и поправил белоснежный шарф. Я тебя чем-то обидел?

– Нет, – сказала она. – Это у нас телефон сломался.

Она не могла сказать правду. Пускай не думает, что за нее родители решают с кем и когда говорить.

– Хорошо, – успокоился Макс, – а то я уже по думал…