А значит, она еще на шаг приблизится к тому, чего хотела всю жизнь и ради чего держала себя в узде. К собственной психологической консультации.

В отличие от подруги Вика училась на психологическом факультете потому, что ей всегда этого хотелось. Наверное, ей что-то передаюсь от деда, которого считали ясновидящим. Он исподволь, незаметно, учил ее замечать в жизни то, мимо чего другие проходят, и, самое главное, искать связь между вещами, казалось бы, совершенно не связанными между собой.

— Не обязательно все видеть, — говорил он ей. — Ты же не можешь увидеть свой разум, но ты знаешь, что он у тебя есть. Ты не можешь увидеть душу, но разве станешь спорить, что и она существует? И знаешь что еще — никогда ничего не бойся. Ничто не может навредить тебе сильнее, чем собственные дурные помыслы.

А она и не боится. Теперь. А ведь испугалась, когда снова встретилась с Петром в Лондоне. Дедушка правильно говорил: ничто не может тебе навредить, кроме собственных мыслей.

Она не позволит им этого, потому что за годы, прошедшие после первого полудетского брака, она стала другой. Милый мальчик, он был не для нее, самостоятельной и сильной. Она смотрела на него через неделю после свадьбы и спрашивала себя: разве можно доверить ему свою жизнь? Дело не в том, что он обманщик, он просто слабый и не справится даже с собственной жизнью. Поняла она и себя — у нее самой властная натура, сильная, энергичная, и она не может быть женой слабого мужчины. Она его просто задавит.

Петр Суворов мужчина сильный, бесспорно, это видно за версту. И вряд ли ему нужна слабая женщина.

Так что же, мадам, спросила она себя, похоже, вы мысленно нарушаете распорядок собственной жизни? Уж не собрались ли вы переменить ее?

Она погладила Торика, который подбирался к ее лицу, так и норовя лизнуть. От мыслей, которые крутились в голове, наверняка ее тело стало теплее обычного, сердце билось быстрее. И бедное животное, которое чутко реагировало на все перемены в ней, как любое, более чуткое чем человек, существо, не могло понять, что происходит, и решило проверить, не надо ли прибавить ласки своей хозяйке.

Она-то не собиралась переменить жизнь. Но если сама жизнь решила переменить ее?

Торик достиг своей цели и нежно лизнул Вику в губы.

— Тьфу! — вскочила она так резко, что песик скатился на пол и недоуменно уставился на хозяйку. — Все, нежности закончились. На место! На свое собачье место, дружок! — И величественно указала пальцем на корзинку, в которой он спал. Корзинку сплели на заказ, она была настоящим произведением искусства лозоплетения. Хоть на выставку. Торик сам пойдет на выставку, без всякой корзинки, она заставит его стать настоящей норной охотничьей собакой.

Остаток вечера Вика занималась хозяйством — ее хорошо отделанная квартира — двухкомнатная с высокими потолками, в Измайлово — запылилась, она взяла тряпку и с удовольствием прошлась по поверхности столов и шкафов. Потом Вика занялась ванной, выложила привезенные из Англии милые мелочи, которые очень любила, — кубики ароматной соли для купания, мыло, пахнущее Европой, как говорила Света, а не Турцией, шампунь для своих и без того густых волос.

Потом Вика решила поплавать в пене, приготовила воду и легла.

Раздался звонок мобильного телефона — она положила его на шкафчик возле раковины.

Вика подняла его к уху. Сердце подсказало ей, кто это. Она нисколько не сомневалась.

— Алло?

— Я люблю тебя. — И гудки.

Вика опустила аппарат на тумбочку, капли воды упали на бледно-зеленый кафель пола. У нее задрожали губы — то ли готовые к улыбке, то ли к слезам.

Вот так вот, да? — втянула она в себя воздух и провела мокрой рукой по лицу. Что ж, вполне в духе мужчины, который никогда не получал отказа, он понятия не имеет, что это такое.

Ну что ж, стоит подумать о Петре Суворове как явлении. Она нырнула в воду с головой, потом, фыркая, восстала из пены. Итак, мужчина заинтересован. Более того, он готов к штурму. Но... ведь у него есть девушка, высокая и худая, которую, как та сама призналась, он сделал такой, какая она теперь. Что ж, характера у этого мужчины хватит на двоих.

Что же дальше? Ну конечно, Суворов станет искать встречи. Но как? Возьмет и позвонит в дверь? Позвонит по телефону? Придет в офис?

Вот. Именно так и будет. Он придет в офис. Потому что появление под дверью — это в каком-то смысле вариант просителя. Звонок по телефону с предложением встретиться — ситуация не в руках того, кто звонит, ведь она, Вика, может положить трубку, и все. А вот когда в офисе, да еще на прием, за который он должен заплатить, — это его вариант. Хозяина.

Вика снова нырнула, пена с ароматами летних трав, нагретых июльским солнцем, окутала ее белым пушистым и душистым облаком. Вика любила лежать в ванне и думать. Ей казалось, что прочищается каждая клеточка и тела и мозга. Иногда она добавляла в воду ароматических масел. Например, каплю апельсинового, которое бодрит, прибавляет сил и улучшает настроение.

Хорошо, допустим, он явится на прием, и ему придется играть роль до конца в спектакле клиент-психолог. Вика улыбнулась, и в этой улыбке было превосходство профессионала над самоучкой. Что ж, интересный вариант. Она смогла бы заглянуть во все закоулки души Петра Суворова.

7

— Мартышка, привет, — пророкотал Петр в телефон.

— Ой, это ты! Откуда?

— Из прекрасного далека. Но завтра я буду в Москве. У меня есть к тебе просьба...

Девушка, которую он назвал Мартышка, внимательно слушала.

— Да, я поняла. А ты уверен, что она согласится?

— Уверен. Потому что не знает, куда и кто ее приглашает. Твоя задача — сделать заявку на сеанс по всем правилам.

— Хорошо, Петруша. Может быть, мне действовать через Свету?

— Ни в коем случае. Они подруги, и тогда пропадет вся интрига.

— Петруша, мне кажется, ты наконец попался на крючок.

— Но ты ведь знаешь, я с самого раннего детства падок на психологические этюды. Помнишь, как я дурачил твоих поклонников? Не забыла?

— Такое трудно забыть. Один из них до сих пор так и не пришел в себя.

— Ага, валяется, сбитый с ног. Ты хорошо знаешь, я мог и кулаками с ними поработать, но это слишком просто, банально. А вот когда владеешь более тонким инструментом, к тому же незаметным простому глазу... Ну ладно, время — деньги, и я сейчас говорю не только о телефонном времени. Все, целую, Мартышка. Надеюсь услышать доклад об исполнении, как только ступлю на московскую землю.

— Ты хочешь, чтобы я встретила тебя в аэропорту?

— А как же? За что я тебе деньги плачу?

— И за услуги личного шофера тоже. — Девушка засмеялась и добавила: — Целую, Петруша.

Петр довольно улыбнулся. Ему понравился собственный план.

Вика Морозова не шла из головы все эти дни, даже во время деловых разговоров о подготовке к медвежьей охоте, даже во время парадного обеда в охотничьем ресторане. Великолепный интерьер, прекрасная мебель из полированного ореха, люстры из причудливо переплетенных корней, даже приборы на столе — все дышало охотой. Он пил чай из чашки, на боку которой красовался кабан. Все это Вике понравилось бы. Или нет, ей больше понравилась бы рысь, разлегшаяся на блюде для пирожных. Свой спортклуб Суворов стремился оборудовать в таком же классическом охотничьем стиле. И он доведет его до совершенства, когда рядом с ним каждый день и каждую ночь будет такая женщина, как Вика.

Петр Суворов давно понял, что женская красота красоте рознь. Есть красивые женщины, писаные красавицы с абсолютно правильными чертами лица, прекрасной кожей, фигурой. Если к Вике подходить с точки зрения такой красоты, то у нее великоват лоб, который она прикрывает — и очень правильно делает — челкой, а нос... Да причем тут нос? — оборвал он себя. Она женщина такого типа, который его привлекает, — сильная, стильная, внешне холодная, но на самом деле очень страстная. Он безошибочно чувствует жар, который она намеренно скрывает от всех. Но от него, Суворова, ей не скрыть ничего. Когда он так нахально поцеловал ее возле ресторана, ему показалось, что он хлебнул огненного пунша...