— Ты бы с меня еще трусы сняла!

Я лишь фыркаю, скрестив руки на груди:

— Око за око, зуб за зуб!

Чонгук краснеет, как помидор, заглядывает под одеяло, задумчиво жует губу, а потом его будто осеняет:

— Подожди… Ты проводила реанимационные действия и…

Рассердившись, вскакиваю на ноги и возмущенно выпалив: «Всё! С меня довольно этих разговоров. Делай, что хочешь, раз такой здоровый! Я в душ!» — пулей вылетаю в коридор.

Я сижу на полу в душевой комнате и, спрятав лицо в ладони, тихонько вою. Уши горят, шея пылает, аж пар валит. Во время реанимационных действий я… Я… Боже, я сидела на нем, когда он был без штанов! И как теперь на глаза показаться? И ведь не дурак же, понял раньше меня!

***

Несмотря на зловещий скрип моих зубов, несносный Чон осуществил-таки свою угрозу и ушел с головой в исследования. Еще и заперся в лаборатории от греха, то есть от меня подальше. А позже взахлеб рассказывал мне о результатах. Подозрения оказались верны: моя кровь подействовала на него как мощный электрошок, с кратковременной остановкой сердца. Судя по анализам, произошло что-то типа перезагрузки. Даже небольшого количества хватило бы, чтобы запустить обратный процесс по восстановлению организма. Я влила в сталкера столько своей крови, что это его практически моментально подняло на ноги. От вируса в итоге не осталось и следа.

— Поздравляю! Ты счастливчик, — кисло реагировала я на энтузиазм соратника. А потому что не надо смотреть на меня такими влюбленными восторженными глазами! И так дыхание перехватывает только от одного его присутствия. Нет мне спокойствия… — После клинической смерти к нормальной жизни, между прочим, без каких-либо последствий возвращаются лишь 3-4%.

— Нет, ну такое количество вбухать внутривенно, это еще надо суметь! — кареглазый красавчик озаряет кабинет белоснежной улыбкой. — Так сильно хочешь попасть домой?

— Что? — аж давлюсь от внезапного вывода.

— Ну, с чего бы тебе стараться спасать так сильно раздражающего тебя объекта? — напарник насмешливо смотрит, щуря глаз. — Зря волновалась. Корабль на автопилоте. Тебе разобраться в управлении ничего…

— Ну всё. Ты меня достал, Чон Чонгук!

В порыве то ли гнева, то ли обиды, то ли зашкаливающих в последние несколько дней эмоций и чувств подхожу вплотную, рывком притягиваю его за шею к себе, заставляя наклониться, и, приникнув к губам, вовлекаю в горячий жадный поцелуй.

Комментарий к Глава 6. Пламенный рай.

В честь выхода нового альбома, отдельно клипа Fake Love и Чонгукского пресса с кубиками (https://78.media.tumblr.com/e70cd311fd86811750802f5a7032dfb9/tumblr_inline_p92zee5f5z1qhb3pe_500.gif), ловите чистейший PWP!

18+. Я предупредила!

P.s. Следующая часть будет опубликована автоматически при достижении 10 ждущих продолжения.

Руки доктора упираются мне в талию. Он ошарашен.

Нет, серьезно! После всего того, что я для него сделала, что испытала, как Чон смеет говорить о корысти? Мстительно кусаю за нижнюю губу. Мужчина вздрагивает, замирает, а потом перехватывает инициативу. Большие теплые ладони скользят выше по спине, порывисто притягивают к себе, пальцы путаются в длинных локонах. Он атакует мои губы с такой неожиданной страстью, что я невольно вскрикиваю.

Под напором отступаю и упираюсь поясницей в край рабочего стола. Его пылкость заставляет прогнуться назад, обмякая в крепких руках. Бархатные губы такие мягкие, такие ласковые, при этом настойчивые, жаркие. Они терзают, истязают, берут в плен. Одно на двоих дыхание обжигает чувствительную нежную кожу, а привкус меда лишает рассудка. Ох, это давно забытое чувство невесомости и вожделения, вызывающее головокружение. Цепляюсь пальцами за пряди жестких волос и тяну от себя, ослабляя давление на спину. Чонгук опускает руки, накрывает ладонями ягодицы и силой прижимает к паху. Дыхание моментально перехватывает. О боже! Вот это размеры! Этот парень умеет удивлять. А широкие ладони уже скользят выше, задерживаясь у подмышек. Резким движением доктор подсаживает меня прямо на стол.

— Я не собираюсь останавливаться… — хрипло шепчет, обдавая жаром.

И не давая что-либо произнести в ответ, вновь импульсивно приникает к губам. Горячий язык врывается внутрь, вынудив тоненько пискнуть. Кажется, я схожу с ума. Его бесстыжие движения рождают бурю внизу живота. Внутренние органы словно завязывает в болезненно-сладостный клубок. Кончиком он очерчивает границы зубов, касается моего языка, нахально подчиняя и вовлекая в яростный танец, прикусывает чувствительные губы. Я стискиваю в кулаках черные волосы, цепляюсь за плечи, вонзаюсь ногтями в плоть. Меня рвёт на части, раздирает на куски от эмоций.

Чон задирает футболку и, прервавшись на короткое мгновение, стягивает ее через голову. Потом то же самое проделывает со своей. Вжимаясь в подтянутое мускулистое тело, никак не могу унять возбужденную дрожь. В предвкушении раздвигаю ноги, и как только сталкер оказывается между ними, обхватываю ими его торс. Теплые губы спускаются к шее, оставляя чувственные поцелуи, вынуждая запрокинуть голову. Из груди рвётся сладострастный стон. Чонгук глухо вторит и нижнее белье моментально пропитывается теплой влагой. Чувствую, как свободно становится груди — он уже ловко отстегнул застежки у лифчика. Сильные руки медленно и осторожно укладывают меня на стол, где ворохом разбросаны кипы бумаг, карандаши, книги. Одним быстрым движением учёный сметает их на пол.

Когда сосок оказывается в плену горячего влажного рта, я вскрикиваю и в истоме выгибаюсь навстречу развратному языку. Разряды тока прошивают тело насквозь. Чонгук пальцами стискивает грудь до белых пятен и трётся пахом о промежность, которая, кажется, уже просто сочится тягучим соком. Оттянув тёмную бусинку соска, напарник с чмоканьем отпускает её и поднимает голову. Слышу его прерывистое громкое дыхание и еще больше разгораюсь. Чон ослабляет ремень на моих черных джинсах и спускает их вниз, оголяя гладкие бедра.

— У тебя белье всё насквозь мокрое, — прерывисто дышит в ухо и я прям вижу, как довольная похотливая улыбка трогает его губы.

Длинные пальцы скользят за край резинки и касаются половых губ. Они медленно размазывают густую смазку круговыми движениями, раз за разом задевая опухший клитор.

— О боже! — вылетает надсадный возглас изнутри и я страдальчески прикусываю зубами губу.

Парень вдруг резко проникает ими в зудящее разгорячённое лоно. Глубоко, до самого упора.

— Господи, какая ты узкая!

— Сам подумай, как давно у меня не было парня…

— Я боюсь тебя порвать… — сразу три пальца ритмично растягивают меня.

— Э нет, Чон Чонгук, не смей идти на попятную! Три года… Нет, пять лет воздержания! Совесть есть? — поднимаю голову.

— Как меня заводит твоя дерзость, — глаза напротив чернее ночи и полны страсти и желания.

Он вынимает ладонь, вынуждая жалобно заскулить от разочарования.

— Дрянная девчонка, — одаривает мучитель широкой улыбкой и, освободив от последнего кусочка ткани, вдруг закидывает щиколотки ног себе на плечи.

Он щекотно водит ногтями по лодыжкам, вдоль голени, по бёдрам, мучая, заставляя хныкать от изнеможения. Но как только я теряю бдительность, наглые руки вновь резким движением врываются внутрь. Почти по самую кисть они энергично вторгаются без остановки, скребут подушечками пальцев по внутренним стенкам, метко бьют в самую чувствительную точку. Неприличные стоны и жаркая отдышка наполняют комнату. Приподнимаю бедра, пытаясь поймать темп, бессознательно вращаю ими. Руки, не зная, куда себя деть, сначала судорожно цепляются за гладкую поверхность, а потом ложатся на голую грудь. Откидываю назад голову, открывая на обозрение шею. Играюсь с сосками, стоящими от возбуждения торчком, сжимая их, закручивая, больно щипая, добавляя острых ощущений. Чонгук свободной рукой пригвоздил за плечо к столу и не отрывает от меня тёмного взгляда, наблюдая, как я верно съезжаю с катушек и становлюсь полностью невменяемой. Он плотоядно облизывает губы, разглядывая распростертое тело прямо перед собой. Нагое, разгоряченное, извивающееся и жаждущее большего.