В конфликте отцов и детей победило дитя. Капитан со сконфуженной улыбкой выложил свою сотню и получил пульки. Тирщик взвел мишени для призовой стрельбы – черные кружки, которые должны были опрокидываться при попадании.

С первых же выстрелов стало ясно, почему капитан так странно улыбался. Задача оказалась для него слишком простой. Десантник чувствовал себя неловко, как будто хотел отобрать леденец у ребенка. Он стрелял навскидку, держа пневматич-ку одной рукой, как пистолет. Щелк – мишень опрокидывается, щелк – опрокидывается.

Когда все пульки кончились, на облупленном заднике тира остался один кружок.

– Не хватает пульки, – сообщил тирщику капитан. Сконфуженная улыбка не сходила с его лица.

– Не знаю, я отпускал по счету, – пожал плечами тирщик и отвернулся.

– Может, закатилась куда-нибудь? – предположил капитан. Он все еще не верил, что его надули так нагло и просто.

Тирщик молчал.

– Ну тогда продайте мне еще одну, – сказал капитан, выгребая из кармана мелочь.

– Это не будет считаться, – глядя в сторону, ответил тирщик. – Вы получили пятьдесят пулек и сбили сорок девять мишеней. Значит, один раз промазали.

– Я не промазал, – покраснел капитан.

– Не знаю, – отрезал тирщик, – я не следил, вас тут много.

Капитан совсем побагровел. Для честного человека нет ничего обиднее, чем обвинение в жульничестве. И жулики этим часто пользуются.

– На халяву много охотников! – подлил масла в огонь тирщик.

Он смотрел за спину капитану. Там непонятно откуда нарисовался верзила с короткой стрижкой. Блинков-младший заметил, как они с тирщиком обменялись взглядами, и понял, что тирщик нарочно затевает скандал.

Капитан тоже все отлично понял. Из красного он стал белым, даже глаза выцвели. Верзила надвинулся и сзади схватил его за локти.

– Руки прочь! – сдавленным голосом приказал десантник.

Верзила только того и ждал.

– Что?! – взревел он. – Ты кому это говоришь?! Приперся пьяный, а еще с ребенком! Я военный патруль вызову!

Капитан вырвался у него из рук… И ушел, подхватив дочку. Она смотрела через его плечо на слона и всхлипывала.

– Девчонки, за мной! – скомандовал Блинков-младший и побежал за офицером.

Нельзя было оставлять безнаказанной такую подлость.

Капитан уходил быстрым шагом, зарываясь лицом в дочкины волосы. Наверное, твердил про себя: «Я с ребенком, нельзя ввязываться в драку».

– Товарищ капитан, не уходите! – догнал его Блинков-младший. – Мы все видели. Хотите, подтвердим в милиции, что тирщик вас обжулил?

– Спасибо, – сказал десантник, отворачиваясь, чтобы Митек не видел его лица. – Только, к сожалению, в Уголовном кодексе нет статьи, карающей за подлость. И потом, о какой милиции ты говоришь? Думаешь, меня первого надули, и здешняя милиция не знает, что в тире сидит жулик?

– Думаю, знает, – вздохнул Блинков-младший, не произнося вслух то, что и так было ясно. Тирщик не мог бы здесь работать, если бы парковые милиционеры не покрывали его жульничество.

И тут Митьку осенило.

– Товарищ капитан, а вы сможете все повторить при свидетелях?

– В принципе-то, конечно, смогу, – без рвения согласился десантник. – Я это десять лет повторяю, если считать с училища. Но что толку? Сейчас я тоже стрелял при свидетелях…

– Это такие свидетели, при которых он побоится жульничать, – заверил капитана Блинков-младший. – Милицейские курсанты, девять человек.

– Не из здешнего отделения? – осторожно уточнил капитан.

– Да нет же, говорю вам – курсанты, из высшей школы милиции.

– Это ты здорово придумал, – мечтательным голосом заметил капитан. – Знать бы раньше, я бы поставил на место этого гада. Но сейчас я все деньги просадил.

– Я вам одолжу, – предложил Блинков-младший.

– Нет, – решительно отказался капитан. – Сроду я в долг не брал и начинать не собираюсь. А занимать на пустяки, да еще у подростка – такое мне в кошмарах не снилось.

Капитанская дочка, которая до этого молча хлюпала на руках у отца, сообразила, что слон еще не потерян. Она оживилась и первым делом показала Блинкову-младшему язык. А потом что-то горячо зашептала на ухо капитану.

– Даже не проси, – ответил он.

Девчонка скривила губы, готовясь зареветь. Судя по всему, она была довольно вредным существом. Блинков-младший продолжал дожимать капитана вовсе не из-за нее, а ради справедливости.

– Будем считать это коммерческой сделкой, – предложил он. – У меня полно денег, которые мы все равно сегодня просадим на аттракционах. Так вот, вы берете у тирщика все большие призы, а я за это оплачиваю вам пятьдесят пулек.

– Здравствуй, племя младое, незнакомое! – изумился капитан. – Мне бы такое в голову не пришло. А знаешь, пожалуй, я согласен. Очень хочется наказать этого хапугу!

Как уговаривали помочь милицейских курсантов – отдельная история. Свою роль в этом деле сыграли и погоны капитана, и знакомство с Васечкой, и оранжевая юбка фотомодели Нины Су.

Минут пятнадцать спустя к тиру подошла развеселая гурьба милиционеров. При их появлении коротко стриженный верзила испарился.

– Скажите, а тир у вас работает? – издалека начал старшина-четверокурсник.

– О чем речь! – суетливо заулыбался тирщик. – Приходите в любое время, тренируйтесь на здоровье. Для нашей доблестной милиции каждый третий выстрел – бесплатно!

– Нам не надо бесплатно и в любое время, – отказался старшина. – Главное, в ближайший час вы не закроетесь ни на обед, ни на санитарный день, ни на переучет пулек?

– Нет, – без прежнего радушия ответил тирщик. Он, похоже, начал что-то подозревать.

– И что же, любой может купить у вас пульки и стрелять на приз?

Тирщик настороженно помолчал, соображая, к чему клонит старшина, не понял и подтвердил:

– Любой, кроме сильно пьяных.

– А как вы определяете, кто сильно пьяный, а кто не очень? – продолжал старшина.

Ему рассказали, как тирщик с верзилой хотели оболгать капитана, и он хотел обговорить все условия, чтобы жулик потом не смог отвертеться.

– Да никак не определяю. Лишь бы он стрелял в нужную сторону, – пожал плечами тирщик.

– Хорошо, – кивнул старшина.

И тогда из-за милицейских спин вышел капитан.

Тирщик побледнел и зарыскал глазами, высматривая своего сообщника верзилу. Но тот предпочел не высовывать носа, хотя Блинков-младший не сомневался, что верзила скрывается где-то поблизости и все видит.

– А его я не буду обслуживать! – фальцетом взвизгнул тирщик. – Он здесь давно околачивается! Схалявничать хотел, дебоширил!

– Неправда! – вступилась за капитана Ирка. – Мы все видели, это вы устроили скандал!

Курсант-старшина, которому досталась роль судьи, развел руками.

– Я не могу его заставить – сказал он, кивнув на тирщика.

И тут вперед вышел Блинков-младший.

– А мне можно пострелять?

– Конечно, конечно! Желаете стрелять на приз или для тренировки меткости? – засуетился тирщик.

Всем своим видом он показывал: «Смотрите, какой я услужливый, вежливый и вообще образцовый! Я даже со школьниками на «вы». Такой великолепный человек просто не способен на жульничество! А если я и нахамил какому-то капитанишке, то был абсолютно прав! Значит, он сам того заслужил!».

– Для начала потренируюсь, – ответил Блинков-младший. – Дайте пять пулек.

– Ты что, Блинок, типа снайпер? – ревниво поинтересовалась Ломакина.

Он пожал плечами и – щелк! – заставил крутиться мельницу. Щелк! – замигала круглыми глазами сова. Щелк! – замолотили по наковальне кузнецы. Щелк, щелк! – опрокинулись две утки.

– Какая твердая рука в столь юном возрасте! – восхитился тирщик. – Будете стрелять на приз?

– Буду, – решительно сказал Блинков-младший. – Ирка, ты кого хочешь?

– Мне все равно, – заявила Ирка. – Бегемотика.

– Бегемот дорогой: двадцать выстрелов по два рубля, – взводя мишени для призовой стрельбы, сообщил тирщик.

– Полчаса назад было пятнадцать по полтора! – возмутилась Суворова.