— До Хелмской уже недалеко… — пропыхтела Шпулька.

— До какой Хелмской? На кой тебе Хелмская? К школе!

— Я по насыпи не поеду…

— Дурочка, только по насыпи! На насыпь машина не въедет!

— Они выйдут и догонят нас пешком. Это наверняка они! Убийцы! По Идзиковского я тоже не поеду! Там совершенно темно! Только через город! Лучше всего через площадь Унии!

— Может, еще через Беляны и Ломянки? На Бельведерской тоже темно!

— О Господи! Ну тогда через Дольную, там есть фонари, вчера, по крайней мере, были! Мы, наверное, совсем с ума сошли, в такой ситуации шляться ночами! О чем эта милиция думает!.. Они все еще едут?

— Едут.

— Не буду оглядываться ни за что на свете!

— Милиция нас уже искала, — вдруг вспомнила Тереска. — Они кого-то обнаружили и хотели, чтобы мы на него посмотрели. Но нас не застали.

— Матерь Божия, бандиты сообразили, что милиция за ними ходит, и — все из-за нас! Теперь они нас прикончат! Быстрее!

— В ускоренном темпе, по страшно извилистой дорогой они наконец добрались до школы и сбросили на школьном дворе свой груз. Таинственная машина все время ехала за ними. Возле самой школы она пропала из поля зрения.

— Сидят теперь, притаившись за углом, — сказала Шпулька нервно. — Я не пойду домой. Влезу через окно подвала и переночую в школе. И уж будь уверена, что домой с этим нашим противнем не пойду!

— Повозку-то можно и оставить, заберем ее завтра, — согласилась Тереска. — А домой вернуться мы просто обязаны, иначе семья поднимет скандал. Нужно найти что-то такое, чем можно защититься: палку или что-нибудь в этом роде.

— Можно было бы позвонить из канцелярии, чтобы прислали кого-нибудь нам на помощь.

— Ничего не получится, канцелярия закрыта, мы же не станем вламываться! Пошли, не глупи, еще не так поздно, и фонари горят.

— Возле моего дома не горят!

— Тогда сперва пойдем ко мне и позвоним в милицию. А завтра, когда будешь возвращаться, возьмешь по дороге наше чучело и встретимся у насыпи…

— Если ты думаешь, что тебе удастся меня уговорить, чтобы я еще и завтра по ночам шлялась, то тут ты крепко ошибаешься, — горячо перебила ее Шпулька. — Я могу поехать с тобой после уроков, а иначе вовсе не поеду! Даже Богусь не стоит моей жизни!

Тереска поколебалась, но потом признала, что подруга права. Лучше всего было бы ехать сразу после школы, но у нее с учениками занятия, на которые она в таком случае не успеет. Так что они поедут в половине пятого и все удастся устроить еще при дневном свете.

Пани Марта уже не караулила дочь, и в доме царили тишина и покой. Машина им по дороге не встретилась, но зато за ними явно шел какой-то тип. Шпулька начала со страху стучать зубами.

— Хорошо бы Зигмунт догадался и вышел встретить. Свинья, а не брат!

— Так ведь он не знает, где ты есть, — рассудительно заметила Тереска. — Мы позвоним в отделение, раз участковый хотел с нами поговорить, он, стало быть, что-то знает…

Участкового, правда, в отделении уже не было, но дежурный милиционер знал его домашний телефон, и ему разрешили дать Тереске номер. У себя дома участковый выслушал весьма сбивчивый и запутанный рассказ и велел подождать.

Он появился возле калитки через полчаса в обществе не отходящего от него ни на шаг Кшиштофа Цегны. Оба они были одеты в штатское, подошли пешком, а милицейскую машину оставили на две улицы дальше. Звонить у калитки не понадобилось, потому что Тереска и Шпулька ждали, сидя на ступеньках у дверей, постукивая зубами от холода и волнения. Никогда еще вид представителей власти не доставлял им такого удовольствия!

— …и мне кажется, что в машине были трое, — закончила взволнованная Тереска свой подробный рассказ.

— А один шел за нами до самого дома, — добавила Шпулька.

— Мы проверили эти огороды, — задумчиво сказал участковый. — Один принадлежит медсестре из больницы на Мадальинского, а второй — бывшему главному бухгалтеру конструкторского бюро. Он теперь вышел на пенсию. Ни эта медсестра, ни пенсионер не подходят под ваше описание. Но иногда там копают и родственники хозяев, так что двух человек вы должны увидеть и опознать. Может быть, вам придется отпроситься с уроков на полчасика.

— Зачем же на полчасика? — решительно поправила Шпулька — Лучше на часик. — А еще лучше — на историю.

— Ну, я уж не знаю, как вам удобнее…

— Ну хорошо, а теперь что? — перебила с ноткой обиды Тереска, не решив, обижаться ли ей на Шпульку за преувеличенный страх или на милицию за преувеличенное спокойствие. Участковый и Кшиштоф Цегна вели себя так, словно пришли в гости поболтать. — Те, которые за нами ехали, вас вообще не интересуют?

— Ну как же, очень даже интересуют. Кажется, по дороге мы прошли мимо одного такого. Наши коллеги проверяют, кто он.

— Когда? Ведь они убегут!

— Не убегут, не бойтесь. Этот вот гражданин обо всем наших предупредил.

Кивком подбородка он показал на Кшиштофа Цегну, который все это время спокойно стоял в сторонке и внимательно слушал. Тереска и Шпулька подозрительно посмотрели на него.

— Как это предупредил? — недоверчиво спросила Шпулька. — Ведь он тут стоит. Не кричал, руками не махал…. Вообще ничего не делал.

Что-то в атмосфере заставило участкового от души развеселиться. Афера могла быть очень серьезной, профилактика преступлений оказывалась делом трудным и сложным, отрываться от позднего ужина было очень неприятно, но действия Терески и Шпульки вносили во всю безнадегу элемент радостной и веселой беззаботности.

— У нас есть свои способы, — ответил он смертельно серьезным тоном. — Такой особый вид профессиональной телепатии…

— Коротковолновая рация, — буркнула Тереска, внимательно посмотрев на Скшетуского в штатском. — Не знаю, где он ее держит, потому что не видать. Наверное, миниатюрная. Так что теперь?

— Ничего. Вы и так дома, а барышню мы сейчас подвезем, и все будет в порядке. А уж этих бандитов мы проверим…

* * *

Ни о чем не думая, без малейших предчувствий, в страшной спешке Тереска одевалась во все самое худшее, что у нее было. Она надела прошлогоднюю юбку, вздувшуюся сзади пузырем, очень старые нечищеные ботинки и старый жакет, где все пуговицы были разные. Они со Шпулькой пользовались весьма дипломатическими методами решения вопросов, основанными на очень тщательном подборе гардероба. Заключая сделку, они надевали самые изысканные и элегантные вещи, чтобы произвести самое лучшее впечатление, а за добытыми саженцами отправлялись, одевшись как можно хуже. Они поступали так не только потому, что элегантные одежды могли бы испортиться во время перевозки деревьев, но и потому, что две элегантные молодые дамы, волочащие груженый палками стол на колесиках или катающиеся на нем с горки, несомненно, обратили бы на себя внимание всех встречных. А две оборванные молоденькие девушки, тянущие на лямке черт-те что, не вызывали ничьего интереса, поскольку их принимали за работников коммунального хозяйства.

Тереска как раз торопливо завязывала перед зеркалом старый платок, поскольку близилась половина пятого, а на это время она договорилась со Шпулькой, которая должна была ждать ее вместе со столом у насыпи. Как раз в этот момент прозвенел звонок у входа. Дверь в Терескину комнату была приоткрыта. До нее доходили голоса, которые затем раздались из прихожей, и Тереска замерла перед зеркалом.

Богусь!!!

Она окаменела, на нее накатила слабость, а лицо запылало румянцем. Она неподвижно стояла, зажав в кулаке концы платка, а сердце плясало гопак, гуляя от горла до колен. Все мысли сперва куда-то разбежались, а потом устроили свистопляску. Боже мой, этот пузырь на заднице… Лицо… Всего лишь чуточка пудры, а где изысканный макияж? Ей надо выходить, черт побери, ведь Шпулька там ждет! Она была права, ну конечно, именно сегодня!! Езус-Мария, что делать-то?!!!

Но все мысли затопило чувство блаженного, безграничного, парализующего счастья. Богусь… Богусь пришел… Он тут… Через минуту она его увидит!..