Патрисия на мгновение потеряла ход мысли, восхищаясь детективом. — «Поскольку, мы в этом не уверены. И даже если бы это было так, мы должны держать закрытой нашу информацию. Вы же знаете об этом».

Синклер села на диван и жестом пригласила Патрисию сделать то же самое. — «Это выведет его на чистую воду. Добавит некоторое давление со стороны. Это сработало в деле с Ночным Сталкером, хотя правоохранительные органы были против того, чтобы обнародовать информацию. Иногда, общественность может быть очень полезна».

Да, это может оказать на него давление, но это может и разозлить его, заставить его совершить новую серию убийств. Или прятать тела.

«Конечно, он может убить снова, но он не зайдет слишком далеко. Он слишком умен. И мы так же знаем, что тела он прятать не будет».

Патрисия ничего не сказала. Тела были тем, чем он хвастался, своеобразными трофеями. То, от чего он испытывал удовольствие.

«В чем же тогда смысл?»

«Смысл в том, чтобы заставить его нервничать. Когда человек нервничает, то обычно совершает ошибки или действует спонтанно».

«Вы готовы выдать бесценную информацию, надеясь на удачу? Вы думаете, что это заставит убийцу нервничать?»

«Это — не бесценная информация. Ценная, да. Это — очевидная информация».

«Тогда, что относительно словесного портрета? Где Вы взяли свидетеля?»

«Я допросила всех водителей из того же самого списка, что был у вас».

Патрисия почувствовала, что ее тело напряглось. — «У нас никогда не было отчета, в котором бы говорилось, что кто-то что-нибудь или кого-нибудь видел».

Синклер оставалась спокойной. — «Один водитель — женщина изменила свои показания и сказала, что вспомнила, как что-то видела. Во время первой беседы с полицией ей показалось это не важным».

«Я хочу знать ее имя».

«Хорошо».

«Сейчас, пожалуйста». — Патрисия хотелось поговорить со свидетелем как можно скорее.

«Пэйдж Дэниелс, — произнесла Синклер. Она встала и извлекла листок с информацией из папки. — Кстати, как продвигается ваше расследование убийства двух молодых геев?»

Синклер что, читала ее мысли? Патрисия не могла не думать о тех жертвах, пока они обсуждали Убийства на Шоссе.

«Прекрасно». — Она взяла листок с информацией, который ей дали и засунула его в задний карман.

«Могу сказать только одно: я думаю, вы идете по ложному следу».

Патрисия рассмеялась: «По ложному?»

Синклер выглядела серьезной и не удивленной ее реакцией.

«Да».

«По какому же следу нам следует идти?»

«Вам следует искать мужчину — гея».

«Гея?»

«Да. Средних лет, белого. С серьезными сексуальными проблемами».

«У нас уже есть отличный подозреваемый, спасибо».

«Это не она. Это не одна из сестер Адамс».

На сей раз Патрисия подняла бровь. Она услышала уже больше, чем достаточно.

«Спасибо за Ваше беспокойство, но у нас все под контролем».

«Если Вы захотите поговорить об этом, позвоните мне в любое время».

«Вы что, серьезно?»

«Абсолютно». — Синклер казалась искренне озадаченной.

«Вы только что единолично поставили под угрозу наше расследование. Не говоря уже о том, что скрыли информацию относительно свидетеля».

«Я же предложила встретиться, а Вы отказали мне», — снова напомнила ей Синклер.

«Я была занята. Вам следовало быть более настойчивой». — Патрисия направилась к двери. Она была слишком расстроена, но чувствовала, что внутри нее зашевелилось еще какое-то новое чувство.

Синклер последовала за ней и придержала для нее дверь. — «Мы с Вами топчемся на месте».

«Я не играю в игры, детектив».

«Тогда звоните в следующий раз». — Лицо Синклер немного смягчилось. — «Звоните в любое время».

Патрисия задержала на ней взгляд. Ее гордость боролась с растущим любопытством. — «Я не вижу в этом необходимости».

Она вышла из квартиры и ушла не оглядываясь.

Лиз опустилась на диван и провела руками по волосам. За стенами ее частной комнаты пульсировал клуб. Она была благодарна за его вибрацию, эхом отзывающуюся в ее груди. Ее же собственное сердце едва билось последние недели.

«Ты идешь?» — спросил ее женский голос раздавшийся со стороны кровати.

Лиз от расстройства сжала волосы в кулаке. — «Нет».

«Почему?» — Голос был мягкий и игривый. Женщина, которая звала Лиз, и которую та не могла или не хотела помнить, встала с кровати и приблизилась к дивану. — «Мы же только начали», — промурлыкала она.

Лиз старалась не смотреть на полные, сливочные груди и длинные белокурые волосы. Она позволила этой женщине прийти в свои частные покои, даже показала ей путь в свою кровать. Но тут, она остановилась. Она наблюдала, как женщина разделась, скользнула в черные атласные простыни и прикоснулась к себе. Потом она поманила ее, чтобы Лиз присоединилась к ней в ее играх. Но Адамс это не затронуло. И скоро ей стало скучно.

«Посмотри, какая я влажная». — Женщина сунула руку между своих ног и погладила свою промежность.

Лиз сжала зубы, теперь она была не пассивна. Теперь она была раздражена. — «Сделай мне одолжение».

«Все что пожелаешь».

«Возьми свое барахло и убирайся отсюда».

Рука женщины упала на бедро, а рот открылся от удивления.

Лиз холодно посмотрела на нее.

«И сколько раз мне это повторить?»

Женщина впивалась в нее холодным взглядом, пока собирала свою одежду и одевалась.

«Какое, мать твою, разочарование». — Она зло улыбнулась. — «Правильно о тебе говорят, знаешь ли. Прежней Элизабет Адамс больше нет».

Лиз встала. — «Пошла на хрен отсюда».

Женщина смеялась, пока покидала частные апартаменты. Лиз захлопнула за ней дверь. Вернулась к дивану, рухнула на него и обхватила голову руками. Она заметила свой спутниковый телефон и ее живот скрутило. Ей слишком давно не звонили. Хотя она ждала звонок еще несколько дней назад.

Лиз отпихнула его в сторону и сосредоточилась на небольшой пачке долларов. Что-то было не так с ее бухгалтерскими книгами и делами. На двух из ее счетов, казалось, не хватало денег. Ей сейчас не нужен напряженный кошмар с документами. Для этого она наняла Реджи. Пусть и занимается своей работой. Ее руки похолодели, когда она наткнулась на конверт, подписанный от руки и адресованный ей. Внутри все похолодело, но она заставила себя вскрыть его и стала читать.

Потом она встала, перечитала его еще раз и запихала в карман. Захватив ключи, она оставила свое частное прибежище и поспешила вниз по VIP лестнице. Тайсон заговорил с нею, но она проигнорировала его, отодвигая в сторону, как и многих других, стоящих на ее дороге.

На уме у нее было только одно и ничто не могло остановить ее.

У нее было мало времени, а содержимое писем становилось все более и более странным. Но последнее, безусловно, было самым серьезным из всех.

Эрин медленно передвигалась по дому, находя путь в тусклом свете ночника, который оставила включенным Патрисия. Было больше трех часов утра и Эндерсон уже давно спала. Просто, чтобы в этом удостовериться, Эрин заглянула к ней в спальню. Рядом со спящим детективом лежал Джек, который при виде Эрин открыл глаза и поднял голову. Мак поднесла палец ко рту, надеясь, что он знал знак «Тихо».

Пес, казалось, понял ее и без звука спрыгнул с кровати. Она нагнулась и погладила его по спине. Джек проследовал за нею в кабинет, наблюдая, как она берет папку за папкой со стола Патрисии.

Эрин вдвойне чувствовала себя виноватой, поскольку собака следила за каждым ее движением.

«Я только просмотрю их». — Хотя Джек не мог услышать ее, но она почувствовала себя лучше, когда объяснилась. — «У меня нет другого выбора. Она не позволит мне взглянуть на них. А жизни близких мне людей под угрозой».

Когти Джека цокали по полу, когда он последовал за ней к входной двери. Когда Эрин вышла на улицу, пес принюхался к прохладному ночному воздуху.