— Но практически всегда весна кладет им начало. Зимние ураганы очень редки.

Холлис кивнула.

— А это значит, что в течение зимних месяцев, как сейчас, заряженные электрические или магнитные поля из которого можно тянуть или восстанавливать, энергию, очень редки. Но он использует энергию, и возможно очень интенсивно. Негативные флюиды, которые ты уловила, возможно, даже боль, вероятно, не более чем разрядка: неконцентрированные остатки энергии после того, как он использовал свои способности.

— А это значит…

— А это значит, он должен нуждаться в чем-то очень мощном, чтобы перезаряжать, восстанавливать свой энергетический баланс. Если в нем есть хоть что-то сбалансированное, а я в этом очень и очень сомневаюсь.

Тесса проигнорировала это бормотание.

— Тогда что же он делает? Ты сказала, что женщины не могут быть его основным источником. А в это время года, источником не может служить и погода. Значит?

— Во время оргазма тело рождает огромное количество энергии, — неохотно ответила Холлис. — Так же тело рождает огромное количество энергии во время смерти — особенно, когда смерть мучительна и ужасна. Поверь мне, я знаю.

— Ты хочешь сказать, что он убивает, чтобы питаться?

— Я всего лишь говорю, что такое возможно. Это может объяснить те… непонятные смерти. И эта возможность, это подозрение — привело нас сюда.

— А разве ФБР не должно ждать, когда их пригласят?

— Конечно, при расследовании обычных убийств. Мы стремимся уважать юрисдикцию штата и местной власти. Но для некоторых преступлений, ФБР привлекается автоматически — и это включает в себя серийных убийц, которые совершая свои преступления, пересекают границы штата.

— Но разве та часть официального расследования не закончилась в Вентуре? Я думала, что нет никаких твердых доказательств, связывающих Преподобного Сэмюеля с тем убийцей.

— Доказательство было… шатким, — признала Холлис.

— То есть оно было получено с помощью экстрасенсорных способностей?

— Давай скажем так — у нас есть куда больше одной причины продолжать не высовываться здесь, в Грейс.

— Я поняла. И у нас так же нет твердых доказательств, связывающих Сэмюеля с телами, которые были найдены в реке.

— Тесса…

— Так их нет?

Наконец после долгого молчания, Холлис ответила:

— Нет, у нас их и правда нет. У нас вообще нет против него никаких веских доказательств.

— Ты рано встал? — спросила Бейли, входя в комнату. — Или задержался допоздна?

Бишоп посмотрел на нее, нахмурился на мгновение, а затем ответил:

— Я подремлю позже.

— Значит, задержался допоздна. — Она покачала головой. — От тебя не будет никакой пользы, если ты не отдохнешь. Все это может затянуться на недели, даже на месяцы.

— Нет. Этого не может быть. Этого не будет.

Вместо того чтобы взять стул, Бейли уселась на стол переговоров, скрестив ноги и лениво покачивая ступнями. Она от природы была очень спокойной, терпеливой женщиной, ее нелегко было вывести из себя. Она была самым сильным защитником в ООП, и обычно играла куда менее активную роль в расследованиях, нежели другие агенты, проводя большую часть времени сидя рядом или просто находясь поблизости от человека, для которого существовала угроза нападения. Нападения с использованием далеко не традиционного оружия.

Глядя на нее, уже не в первый раз Бишоп подумал, что ее сила не заметна для других людей. Бейли выглядела на удивление хрупкой — высокая, стройная брюнетка с огромными темными глазами, которые были настолько спокойными и глубокими, что казались гипнотическими. Возможно, ее спокойствие объяснялось абсолютным пониманием человеческой природы; как и большинство защитников в отделе, она была квалифицированным адвокатом и, кроме того, у нее была степень доктора по психологии.

Она не выглядела сильной.

Она такой была.

Ее редкие экстрасенсорные способности, были из тех, которые, как он считал в начале, ему не понадобятся. Но прошло совсем немного времени, и Бишоп понял, насколько ценным может быть экстрасенс, способный укрыть щитом других людей. И вскоре он осознал, что нуждается в таком экстрасенсе.

— Я дам тебе пару центов, — предложила Бейли.

— За мои мысли? — Бишоп покачал головой. — Не трать свои деньги.

— Значит, ты все еще в раздумьях? Пытаешься понять, как Сэмюель делает это?

— Не это меня беспокоит.

— Каковы его пределы?

Бишоп кивнул.

— Знаешь, какая тема будет главной сегодня в «Грейс газетт»? Все уже опубликовано в Интернете. Прошло собрание Городского совета, и он обсуждал незначительный рост налога на собственность. — Бишоп сделал паузу, а затем добавил: — Тело, найденное вчера в реке, удостоилось коротенькой заметки на последней странице.

— Знаешь, собственник и редактор являются членами церкви, не говоря уж о, по крайней мере, одном репортере…

— Я бы очень хотел поверить, что на этом все и заканчивается, — сказал Бишоп. — Что влияние Сэмюеля за пределами Резиденции распространяется только через его последователей. Но все обстоит куда хуже. Весь город чувствует — что-то не так, и практически каждый из нас понял это и высказал свое мнение. С этим место что-то не так. Оно тихое. Безразличное. Холлис в шутку спросила, проверили ли мы воду.

— Но мы это сделали. И не нашли абсолютно ничего необычного. — Теперь настала очередь Бейли хмуриться. — В чем бы ни было дело, что бы не делал Сэмюель, но не все, кажется, затронуты. Шеф Кавено очень далек от безразличия. А, кроме того, есть еще несколько людей, которых я встретила во время прогулки по городу. Я пока не знакома с Кавено, но могу сказать, что остальные, кто выглядят более… обеспокоенными или настороженными, имеют одну общую черту.

— Какую?

— Их собственный вид энергии. Они не экстрасенсы, если только латентные — это я бы не уловила. И я определенно почувствовала, что их прикрывают того или иного рода щиты.

— Люди, не являющиеся экстрасенсами, постоянно ставят щиты. Чтобы защитить себя. Ментально, эмоционально, даже физически. Такое происходит сплошь и рядом, — задумчиво сказал Бишоп.

— Особенно в маленьких городках, — кивнула Бейли. — Когда твоя жизнь проходит на глазах у всех.

— А среди прикрытых щитами были члены церкви?

Губы Бейли сжались.

— Не думаю, но у меня не было точного списка, по которому я могла бы пройтись. А просто по внешнему виду… нет. У них не было того отрешенного и безмятежного вида.

— Значит прикрытые щитами — не прихожане церкви. И они кажется не находятся под влиянием или по крайней мере под сильным влиянием того, что воздействует на всех остальных.

— Это и может послужить объяснением, — предположила Бейли. — Сэмюель не может добраться до них, не может влиять на них ни экстрасенсорными, ни более традиционными… способами, характерными для культов. Но, если можно сделать хоть какие-то выводы из обычной прогулки по городу, тогда мы имеем лишь маленький процент жителей города, которые… обладают иммунитетом против Сэмюеля.

— А это, — мрачно ответил Бишоп, — говорит о том, что затрачивается огромное количество энергии. И это требует жертв.

— Для него, возможно, это того стоит. Это позволяет ему чувствовать себя уверенно. Никаких статей в газете и никакого внимания со стороны радио и телевидения. Никто не расспрашивает его людей. Никто не беспокоит. — Она замолчала, а потом добавила: — С другой стороны, может быть все это непреднамеренно. Те сенсоры, которые у нас есть, демонстрируют огромное количество беспорядочной энергии, которое мы не можем объяснить, и не только внутри Резиденции. Если он использует достаточно энергии и при этом, часть ее остается в воздухе, этот остаток может вести себя как своего рода приглушающее поле над всей территорией, включая и район за пределами Резиденции. Оказывая влияние на каждого, кто восприимчив к электрической или магнитной энергии.

— Влияя на нас, — сказал Бишоп. — Самым непредсказуемым образом.