Она слегка наклонила голову, внимательно глядя на него.

— Добавим к опыту Сары рассказ Тессы, плюс все остальные отчеты и становится понятно, что эта информация не так уж и нова.

— Я всегда верил, что родится абсолютный экстрасенс, — сказал Бишоп, отвечая на молчаливый вопрос. — В конце концов. Однажды. Экстрасенс, который с рождения будет способен полностью контролировать свои способности.

— Это хорошо. Если он или она не будут в противоположной команде.

— Знаешь, эта вероятность появилась, когда со временем мы поняли, что в другой команде становится все больше и больше экстрасенсов, — признал он.

— Хорошо. Ты считаешь, что Сэмюель — абсолютный экстрасенс?

— Я опасаюсь, что это возможно.

Бейли помолчала минуту, а затем решилась:

— И?

— И все, что я знаю о составлении психологических портретов, весь мой опыт, все говорит мне — он мог стать таким, но не родиться. Сформироваться под влиянием событий своей жизни. Стать таким.

— И? — повторила Бейли.

— Мы все рождаемся с пределами, Бейли. Каждый из нас. Наши способности развиваются и меняются, но у них есть пределы, даже если нам требуются годы или даже вся жизнь, чтобы их обнаружить. С другой стороны, у чего-то созданного, чего-то… выкованного суровыми испытаниями жизни может не быть этих пределов. И эволюция подобных способностей может осознанно контролироваться, ускоряться одной лишь волей. Сэмюель, возможно, становится сильнее буквально с каждым днем.

— Поэтому ты и сказал, что это не может растянуться на недели или месяцы.

— Да, — кивнул он. — Мы должны остановить его.

— Даже не имея доказательств?

— Даже не имея доказательств — ответил Бишоп. — А без доказательств, мы не можем посадить его в клетку. Мы не можем разбираться с ним в суде. Без доказательств, мы должны уничтожить его.

— Сара была детективом Убежища, а не федералом, — нахмурилась Тесса. — И расследование ФБР не было санкционировано?

— Да, директор его не одобрил. Он… не большой поклонник ООП. Или Бишопа. После его назначения, все стало немного напряженно.

— Почему не поклонник? Судя по тому, что мне рассказывали, отдел крайне успешен в расследовании своих дел, особенно по сравнению с некоторыми другими делами ФБР.

— Может и так. Но Бишоп прилагает усилия, чтобы избежать придания гласности нашим успехам. И это может сыграть против нас. А если мы не получаем признание…

— Признания не получает и ФБР. Но неужели директор действительно хочет объяснять, что успехами они обязаны отделу, который по большей части состоит из экстрасенсов?

— Сомневаюсь. Теперь ты видишь, какие у него смешанные эмоции на наш счет. И тут замешано еще какое-то напряжение, правда, не знаю какого рода. Но прекрасно вижу, что директор очень внимательно следит за отделом и за Бишопом.

— Я сомневаюсь, что отправка агентов в церковь за спиной директора поможет заслужить хорошее отношение, — немного сухо ответила Тесса.

— Я никогда не говорила, что агенты ООП находятся в церкви, — немедленно сказала Холлис. — Послушай, Тесса, любой подозрительный лидер культа автоматически попадает в список наблюдения ФБР и ООП. Любой подозрительный лидер культа, у которого есть хотя бы намек на экстрасенсорные способности — и мы были бы дураками, не имей в церкви свои глаза и уши, чтобы как можно скорей оценить опасность. Лидер культа, являющийся экстрасенсом, который подозревается в убийствах, требует расследования в полном объеме.

— Но не официального расследования.

— Если ты беспокоишься о законности, Убежище по-прежнему официально работает на сенатора Лемотта.

Тесса покачала головой.

— Я не беспокоюсь на этот счет. Я знаю, что Джон и Мэгги никогда не пошлют нас куда-либо без легального прикрытия.

— Тогда почему ты беспокоишься?

Короткий смешок сорвался с губ Тесы.

— Ладно, глупый вопрос, — скривилась Холлис. — Я хочу понять, что тебя так волнует в связке Убежище — ООП?

— Я просто не уверена в границах. В рамках.

— То есть?

— Мы можем наблюдать. Можем собирать информацию. Но мы — никто из нас — не уполномочены кого-либо арестовывать или хотя бы задерживать.

— Знаешь, это — спорный вопрос. Но дело ведь не в этом. Ты хочешь посвятить во все Кавено?

— Почему нет? У него-то действительно есть полномочия открыто вести расследование, задерживать по подозрению в совершении преступления и производить аресты. И он убежден, что Сэмюель и его церковь причастны к убийствам.

— И он так же хорошо скрывает свои подозрения как неоновая вывеска, судя по тому, что ты мне рассказала.

— Может это не так уж и плохо. Может, Сэмюелю и его приспешникам необходимо знать, что кто-то наблюдает.

Холлис пару минут внимательно изучала собеседницу, а затем тихо сказала:

— Вся та боль, которую ты почувствовала… Ты считаешь, нам необходимо действовать быстро. Чтобы остановить то, что там происходит.

— А ты не согласна?

— Остановить это — да. И как можно быстрее. Но, Тесса, даже если мы привлечем начальника полиции, закон все равно не на нашей стороне, а Кавено должен следовать закону. У нас нет веских доказательств, помнишь? Никаких улик, указывающих на то, что Сэмюель или кто-то из его церкви имеет хоть какое-то отношение к смерти Сары или Эллен Ходжес. Или к смерти какого-либо другого человека.

— Я знаю все это. Но, по крайней мере, начальник полиции может задавать свои вопросы прямо; мы же… улыбаемся и притворяемся.

— Это просто еще один способ вести расследование, и ты сама знаешь это. Кроме того, ты в курсе, надеюсь, что никто не обвинит тебя, если ты решишь, что не хочешь быть замешанной во все это.

Тесса пошевелилась под внимательным взглядом собеседницы.

— Я не собираюсь сдаваться. Просто… Думаю, этот сон растревожил меня куда сильней, чем я считала.

— Я не удивлена. То, что делает Сэмюель, если мы хоть в чем-то правы, в сущности, неестественно. И неважно, что является его мотивацией — упоение властью или что-то большее, одно мы знаем точно — он опасен. И становится все опасней. Шестеро из восьми известных нам жертв, умерли в этом районе за последние два года — и это если не считать женщин, которые были убиты прошлым летом в Бостоне, и в прошлом октябре в Вентуре. Это ужасные убийства, и мы убеждены — за них, прежде всего, ответственен Сэмюель.

— А все, что у нас есть — вопросы.

— Это не все. Мы подозреваем, что он убийца. Он убивал своим разумом, своими способностями, пусть и не своими руками. И причиной тому может служить очевидная необходимость в энергии. Голод, который ты ощутила и увидела в своем сне. Это может быть ответом, или частью ответа. Но это ничего не меняет. Мы должны найти все ответы, в том числе и решающий — как остановить его. И в идеале — до того, как умрет еще кто-нибудь.

Последнее предложение помогло Тессе собраться и укрепить свою решимость, а также напомнило о ее роли в расследовании. О ее работе.

— Значит, он получает, по крайней мере, часть энергии, в которой нуждается, от них — от своих последователей. От женщин. Он использует свои способности, чтобы довести их до оргазма, а затем высасывает из них энергию. Это просто… в это сложно поверить.

— Это было в твоем сне, — заметила Холлис.

— У меня не бывает видений, — немедленно ответила Тесса.

— Я и не думаю, что это было видение.

— Ты считаешь, что увиденное мной — не правда?

— Конечно, я считаю, что это — правда. Я верю, что все произошло именно так, как ты видела, и вероятно именно в тот момент, когда тебе снился этот сон.

— Как это возможно? Я была здесь. Я никогда не улавливала ощущения на расстоянии, особенно в таких подробностях.

— Помнишь, что я говорила об изменениях в наших способностях?

Тесса кивнула в ответ.

— Хорошо, я считаю, что твои способности уже изменились. Или же в процессе изменения. Когда ты была в том месте, ты установила с чем-то связь. Может с человеком, может с источником энергии — я не знаю. Но ты установила очень реальную, отчетливую связь.