Вместе нам уже не быть точно.

Молча развернувшись, я пошла прочь. Глухо рыча, волк шагал следом.

- А как же Пасита, неужели про него ты забыла?

Против воли это заставило меня остановиться, точно уткнувшись носом в стену.

- Что ты хочешь?

- О, этот экземпляр тоже хорош, но не представляет для меня никакой ценности. Кстати, он-то тебя любит взаправду. Хоть с силой, хоть и без.

Обернулась:

- Зачем тебе помогать мне?

- Считай, это плата за причиненные неудобства. Или откуп, - она издала короткий смешок. - Нет, все же, скорее, обмен.

Ага. Обмен-обман. Несмотря на недоверие ей все же удалось раздуть уголек надежды.

- Отдай мне самое дорогое, что есть с собой, и в расчете.

Проследив ее взгляд, без раздумий сняла с шеи громовик тин Хорвейга, протянула ей.

- Кирра, нет!

Рык волка запоздал, а хитромудрая богиня тут же возникла подле меня, окутав нас подобием мерцающего щита, по поверхности которого струились вязью кроваво-красные символы. Снаружи бесновался Могута, грудью бросаясь на преграду и не в силах ее преодолеть, внутри же не было слышно ни звука.

- Давай же!

Богиня ухватила меня за руку, ее глаза полыхали багрянцем, и я поняла - громовик ее интересует меньше всего...

Закричали разом. Нутро скрутило в тугой узел, показалось, что по капле из меня выдавливают жизнь. Это продлилось совсем недолго, в ладони потеплело, и лже-Пайшан, отдернув руку, принялась ее баюкать. Громовик на моей ладони ярко сиял чистым золотом, ему вторил голубым светом клинок в ножнах.

- Что это такое?! - визгливо, точно Глафира, Саршан-хо показала мне след на трясущейся руке.

Там, где «солнцеворот» коснулся ее кожи, остался четкий отпечаток свежего ожога, на котором даже просматривались буквы: «Тин Хорвейг». В этот миг за пределами кокона сверкнула молния. В ее свете огромный волк разворачивал неведомо откуда взявшиеся крылья. Удар лапой, и кокон рассыпался мерцающей пылью.

- Еще встретимся, Могута!

Взвизгнула панически Саршан-хо и исчезла.

«Надо торопиться, скорее садись!»

Крылатый белоснежный волк выглядел совершенно незнакомо, но голос в голове определенно принадлежал Вожаку, и я послушалась, только надела на шею громовик и убрала под одежду. Никому не отдам!

«Как ты могла ей поверить? Как могла забыть о ребенке?!»

Я вздрогнула и вдруг снова оказалась на белом диване. Высоко и ровно горел в очаге огонь, будто довольный новой историей, всё так же внимательно смотрели на меня  девушки, моя рука точно сама собой легла на живот.

А тем временем...

Пасита тин Хорвейг

Пасита тин Хорвейг равнодушно наблюдал, как наполняется кровью очередная колба. Он уже привык к этой процедуре и даже больше не пытался оторвать доходяге-лаборанту очкастую башку.

Кира снова не пришла, занятая своими исследованиями. Порой ему казалось, что даже в постели она думает только о науке. Последний раз даже повздорили, когда она попросила для анализов его семя. Он тогда слегка погорячился, выломал дверь и разбил по пути пару стеклянных перегородок, тогда его снова заковали. Разорвать хлипкую цепочку ничего не стоило, но зачем нервировать этих людей еще больше?

Неожиданно что-то изменилось, странное напряжение разлилось в воздухе. Запахло дождем и грозой. Пасита вскочил на ноги, даже не заметив, как выдернулась из тела иголка.  Упала колба, расплескав содержимое прямо на белый халат лаборанта.

- Что вы снова творите, тин Хорвейг? - возмутился было тот.

- Отдохни-ка, мозгляк.

Легкого тычка хватило, чтобы отправить парнишку в беспамятство, но охрана, привыкшая было к его покладистости, быстро проснулась. На него взглянули сразу несколько автоматных стволов, а как неприятно получать пулю он уже знал. Успел испробовать на собственной шкуре. То, что там боевые патроны, сомнений не было, ведь местное сонное зелье на него не действовало.

Звездный щит окутал точно мерцающий шар, одновременно жалобно звякнула цепочка наручников. Легкое напряжение воли, и их остатки жижей капнули на пол. Заискрили, плавясь, развешанные по углам камеры, а Защитник уже спешил в сторону лифтов, что вели на глубинные этажи.

- Дери Сартог! - выругался он, едва добравшись до поворота к лифтам, и побежал обратно.

Походя прихватив два обездвиженных тела и их оружие, спрятал в кабинете за опрокинутой кушеткой - не слишком надежное укрытие, но и сразу в глаза не бросаются. Сорвав с одного мужика маску, хмыкнул. Уж больно тот внешне напоминал его самого. Да и телосложением почти не отличался.

«Скажи - у одной матери в чреве братьями росли, никто и не подумает, что врешь».

Он нахмурился, силясь вспомнить мать, но не вышло. Из-за неудачи волна гнева отозвалась жжением в нутре и покалыванием в кончиках пальцев. В который уже раз он поклялся отплатить тому, кто посмел лишить его памяти. Впрочем, мысли не мешали действовать. Форменная куртка села идеально, черная маска скрыла лицо и волосы. Оружие удобно легло в руки.

Орала сирена, озаряя лабораторию красными всполохами, но сейчас это было только на руку. Меньше шансов, что кто-то узнает. До лифтов добрался без приключений, там в кабину загружался отряд похожих сейчас на него как две капли людей. Заскочив в последний момент вместе с ними, Пасита опустил глаза в пол.

«Керун, помогай!» - вспомнил он вдруг имя бога-воина.

Убивать здесь никого было нельзя. Неправильно. Зачем он всё это творит и куда так торопится, Пасита не мог себе объяснить, только чувствовал, что должен быть там как можно быстрее. Разошлись двери лифта, выпуская воинов этого мира на волю. Взгляду открылось невероятное зрелище, заставившее всех обмереть. Здесь на глубине восьмого этажа прямо посреди коридора открылось окно в другой мир, в его центре распростер крылья гигантский волчара, который вдруг гаркнул человеческим голосом:

- Шевели булками, Хор-рвейг! Я не смогу долго дер-ржать проход!

Громогласный рык едва не сшиб с ног, и неожиданно Защитник вспомнил все. Охрана пришла в себя удивительно быстро, и в симурана полетел град пуль, а несколько воинов, раскусив Паситу, уже разворачивали к нему стволы. Транс на мгновение смазал очертание фигур, превращая людей в застрявших в паутине мух. Стрелять Пасита не стал, хоть и выучился. Просто ткнул прикладом одного, выбил оружие из рук у другого. Одновременно прикрыв себя и симурана звездным щитом, бросился к нему что есть мочи.

Защитники этого мира тоже были не лыком шиты, его пытались схватить, остановить. Оружие, сила, боевое искусство - всего вдосталь. Он встретил достойных соперников, сумевших настичь и связать его ближним боем. Неизвестно чья бы взяла.

- Поднажми, если твои девочки тебе дор-роги! - рыкнул волк, и это придало тин Хорвейгу сил.

Но и Защитники этого мира просто ловили беглеца, а он всей душой рвался домой. Их цели - несопоставимы. Пасита больше не осторожничая, смел с пути всех, кто мешал и, прыгнув, в последний момент проскочил в закрывающееся окно перехода. Инстинктивно ухватившись руками, повис на шее у парящего в нигде симурана и бросил прощальный взгляд через плечо. Как раз в этот момент Кира Дареная выскочила из лифта, закричала:

- Пасита, нет!

Поморщившись, одними губами он ответил: «Прости!», испытав легкий укол совести.

- Ну ты и здоров! Киррана-то полегче будет. Забирайся уже на спину, амбал! Несподручно лететь, - проворчал Могута. - Первый и последний раз, когда я допустил подобное!

«Что-то не заметил, что ты, кобель летающий, сильно напрягся» - подумал тин Хорвейг, но вслух спросил, осматриваясь по сторонам:

- Где мы?

Размеренные взмахи мощных крыльев, тем временем поднимали их все выше и выше - из бушующей бури в покой.

- В межмирье.

Пасита немного помолчал, осознавая и окунаясь в нахлынувшую точно прилив память.

- Ты сказал, «твои девочки», кого ты имел ввиду? - спросил он хрипло.

- Киррану тин Даррен конечно. И твою дочь, бракоделище.

Киррана тин Даррен

Закончив рассказ, тем, как я сюда попала, всмотрелась в танец языков пламени. Вдруг они на мгновение взметнулись вверх до самого потолка, сменив цвет на голубой, точно огонь в глазах тин Хорвейга, и рассыпались мерцающими искрами.

- Можешь задать вопрос, что так тебя волнует. Но выбери только один, - предложила очутившаяся рядом Хозяйка приюта.

То, что казалось таким простым, вдруг стало неимоверно сложно сделать. Спросить, жив ли Пасита? Смогу ли я ему помочь? И чем, если вместо того, чтобы что-то делать, рассиживаюсь тут и точу лясы? Я вдруг осознала, что умру, если ответ окажется не тем, какой я приму.

- Но ведь есть и другой вопрос, - мягко намекнула Хозяйка, помогая определиться.

- У меня правда будет дочь?

Пламя снова колыхнулось навстречу, затягивая точно сон. Только теперь это было иначе, чем в первый раз. Я будто стала незримым призраком, что наблюдает со стороны за чужим-своим счастьем...

Вот той счастливой мне подают новорожденное дитя. Будто издали доносится первый крик...

Сосущий грудь младенец, смотрит сияющими, как принято у Защитников, глазенками...

Бежит светловолосая девчушка зим пяти. Растрепанные косички скачут по плечам, грозно хмурятся брови, и палка в руке явно тотчас будет пущена в ход...

Босоногая девочка постарше скачет верхом без седла, точно сливаясь с конем в единое существо. С трепетом в сердце узнаю Ярого...

Девушка с распущенными волосами ниже талии, обнимающая широкоплечую фигуру, и переминающийся поодаль статный парень - но все как-то смазано, никаких лиц... Сердце отбивает набат, я едва могу дышать. Вдруг она отстраняется и смотрит через мужское плечо, точно заметив меня. Смотрит и настороженно хмурится, а я впервые вижу, как знакомые черты, мои и его, странно переплелись, создав совершенно новый облик, только цвет глаз остался прежними - холодная серая сталь, что может загораться огнем...