Вместе с вазой Алехину вручили специально исполненный художником Ю. Арцыбушевым диплом в удостоверении его приза и объявили о присвоении ему звания маэстро.

Зал бурно аплодировал. В шестнадцатилетнем гимназисте, смущенно зардевшемся, многие видели достойного преемника М. И. Чигорина. Александр Алехин как бы принимал в тот момент эстафету от своего великого предшественника и учителя. Для него это был звездный час. И здесь автор книги не может удержаться от того, чтобы обратить внимание читателей на удивительное совпадение — малая планета — астероид «Алехин», открытая астрономом Л. Журавлевой из Крымской обсерватории, зарегистрирована под № 1909. То есть она получила цифровое обозначение года, связанного с первым крупным успехом Александра Алехина!

Испытание славой… Наверное, всем, кому выпадал большой успех, приносивший широкую популярность, довелось проходить через это. Общее внимание, поздравления со стороны даже незнакомых людей, безусловно, волнуют, льстят тщеславию. Невольно появляются мысли о какой-то своей исключительности, забывается, что в достижении успеха была и доля удачи.

Сейчас, конечно, трудно утвердительно говорить о том, что подобные чувства испытывал Саша Алехин по возвращении в родную Москву. Но шумные ликования гимназии, где он сразу возвысился в глазах не только товарищей, но и преподавателей, сердечные рукопожатия с радостными возгласами в Московском шахматном кружке волновали. Наиболее близкие товарищи горели желанием прийти в комнату Александра Алехина в Никольском переулке, чтобы воочию увидеть и даже потрогать большую, с двумя ручками, прекрасную вазу, пожалованную царем. Она возвышалась на столе рядом с расставленными шахматными фигурами и часами. Позднее вазу переставили на подзеркальник. Она будет постоянно находиться здесь вплоть до переезда Алехиных в другой дом.

Привлекало внимание гостей и красивое свидетельство, удостоверяющее, что ваза является призом Имени Их Императорских Величеств. Ну и, разумеется, всем хотелось услышать от Саши подробности о Международном Шахматном Конгрессе в память М. И. Чигорина.

С большим интересом встречались отзывы шахматных авторитетов, выступавших в печати по итогам состязаний.

Много позже, в 1956 году, маэстро и журналист Савелий Тартаковер, проживавший в 1909 году в Австрии и разделивший тогда в Санкт-Петербургском международном турнире 11–12-е места, писал: «…уже тогда, как участник и победитель Всероссийского состязания, Алехин выказал ту волю к победе, ту целеустремленность, которая характеризовала его всю жизнь и которую отнюдь не следует смешивать с простым честолюбием…» Вполне вероятно, что нечто подобное Александр и тогда слышал от старших коллег.

В общем, было отчего закружиться голове шестнадцатилетнего гимназиста. Он уверовал в пробивную силу инициативы, в свое редкое комбинационное зрение, и то, что почти в любой ситуации можно найти спасение, и в какой-то мере ослабил самокритичность. К тому же он вновь забыл о том, что между соревнованиями необходим отдых.

Вскоре после возвращения из Санкт-Петербурга, уже в конце марта 1909 года, Александр включается в весенний турнир Московского шахматного кружка. Он проходил с ноября 1908 года в помещении Политехнического общества в Малом Харитоньевском переулке. Но игра не шла, соперники не робели и против Алехина стояли накрепко. В итоге Саша вынужден был довольствоваться пятым местом с 6½ очками из 10 партий. Его обошли хорошо знакомые партнеры-первокатегорники: 1-й приз завоевал А. Гончаров, 2-й — В. Розанов, 3-й — Н. Целиков и на 4-м месте был П. Селезнев.

Свою неудачу Алехин перенес стойко. 14 мая 1909 года, когда Московский шахматный кружок заканчивал сезон, в консультационной партии, играя вместе с А. Селезневым черными фигурами, он одержал победу над Д. Павловым и В. Розановым.

Удивительно, что в это же время Саша вознамерился возобновить заочную игру и записался сразу в два турнира по переписке: XVII турнир журнала «Шахматное обозрение» и II турнир, организованный князем Ф. Шаховским. Правда, довольно скоро он осознал опрометчивость этого решения и выбыл из заочных соревнований. Не потому, что назревал скверный результат, — из турнира журнала «Шахматное обозрение» он, например, вышел, имея 7 побед и 1 ничью без поражений, но в связи с отсутствием времени на столь длительное соревнование.

1909 год знаменателен для Александра Алехина дебютом в шахматной журналистике. Он начинает активно сотрудничать в журнале «Шахматное обозрение», который в 1909–1910 годах являлся единственным шахматным изданием в России. Редактором-издателем журнала был известный общественный деятель, шахматный журналист и композитор Павел Павлович Бобров. Его неиссякаемой энергии можно было позавидовать, — он успевал повсюду: будучи секретарем Московского шахматного кружка, выступал одним из инициаторов проведения крупных турниров и организаций гастролей ведущих шахматистов, подготовил три шахматных литературных сборника, издавал журнал и вел шахматные отделы в ряде периодических изданий. И, что не менее важно, — П. П. Бобров способствовал выдвижению многих талантливых шахматистов. В то время ему было 47 лет, и он сразу же увидел в лице молодого мастера глубокого аналитика, обладающего литературными способностями.

Уже в № 79–82 журнала «Шахматное обозрение» (январь — апрель 1909 года) были опубликованы примечания А. А. Алехина к семи партиям из Всероссийского турнира любителей. В четырех из них комментатор играл сам. Примечания к проигранной им партии с Д. Данюшевским он написал вместе с партнером.

В № 83–86 (май — август 1909 года) печатаются комментарии А. А. Алехина еще к пяти партиям. Его аналитические примечания к партиям публикуются и в последующих номерах «Шахматного обозрения».

Одновременно с этим Александр прокомментировал 14 партий Всероссийского турнира любителей для готовившегося к печати сборника «Международный Шахматный Конгресс в память М. И. Чигорина». Это прекрасно исполненное в полиграфическом плане фундаментальное издание, пожалуй, и по сей день является непревзойденным.

Примечательно, что среди партий, к которым написал примечания Алехин, есть две — с П. Романовским и Д. Данюшевским, в которых он потерпел поражение. Уже тогда он не видел ничего зазорного в публикации проигранных им партий. Редкая самокритичность, стремление к объективности всегда были присущи Александру Алехину в шахматном анализе.

Летом 1909 года, после окончания занятий в гимназии, Саша отдыхал вместе с домочадцами в подмосковной усадьбе Прохоровых, находившейся в Покровском-Глебове, на берегу реки Химки (ныне на этом месте один из каскадов прудов Химкинского водохранилища). А тогда тут начинался красивый смешанный лес с аллеями и родником неподалеку, который и сейчас дарит людям прозрачную, особого вкуса воду. Длинный деревянный рубленый дом Прохоровых стоял на берегу Химок. В центральной части здания было три этажа, да еще наверху крытая обширная терраса с обзором во все стороны. От этой доминанты, как крылья, направо и налево, здание постепенно снижало высоту постройки — сначала до двух этажей, затем одного. Крыша в ряде мест завершалась конусообразными небольшими башенками, а окна в доме были широкими, распахнутыми навстречу очаровательной природе. На этой подмосковной даче жила летом не только многочисленная родня Прохоровых. Сюда нередко приезжали отдыхать специалисты Трехгорной мануфактуры, а в воскресные и праздничные дни — дети из приюта. Детвору привозили с Пресни на подводах, накрытых поверх сена толстыми одеялами. Здесь они гуляли, купались, играли, получали подарки.

Но вот 20 июля 1909 года сюда пришла скорбная весть — на семидесятом году жизни скончалась Анна Александровна Прохорова, вдова основателя «Товарищества Прохоровской Трехгорной Мануфактуры», бабушка Александра Алехина. Это была тяжелая утрата для всех родных и близких, — властная, но и душевная женщина была как бы стержнем всей семьи и всего фабричного дела. Ее последние дни жизни прошли в имении Алехиных «Красная долина», находившемся в Землянском уезде Воронежской губернии. В последний путь на кладбище Новодевичьего монастыря ее провожала огромная толпа. Для Саши Алехина смерть бабушки была большим горем, — она всегда относилась к нему с нежностью, добротой.