Вспоминая о своих впечатлениях от знакомства с Александром Алехиным, Хосе Рауль Капабланка писал в 1927 году в статье «Развитие шахматного дарования Алехина»: «Я впервые встретился с Алехиным в 1913 году в Петербурге. В то время Алехину был всего 21 год. Но уже тогда он выказал замечательное знание дебютов. В настоящее время я сомневаюсь, найдется ли другой такой знаток в этой области. В 1914 году в Петербург приехал брат Алехина. Мы трое стали хорошими друзьями.

Мне кажется, что общение со мною до некоторой степени способствовало развитию и оформлению игры Алехина. Тогда он был очень слаб в эндшпиле. Теперь он очень силен в этой стадии игры. Тогда он был слабоват в позиционной оценке в миттельшпиле. Ныне в этом отношении он один из сильнейших. Вообще в то время он был лишь талантливым «зеленым юнцом» в шахматах. А теперь ни у кого из маэстро нет, пожалуй, такой законченности во всех стадиях игры, как у Алехина. Он прогрессировал с тех пор настолько, что ныне может считаться достойным претендентом на мировое первенство».

Однако мы несколько забежали вперед. Вернемся к большим шахматным событиям 1913 и 1914 годов.

В ознаменование своего десятилетнего юбилея Санкт-Петербургское Шахматное Собрание решило провести целую серию соревнований: Всероссийский турнир любителей и параллельно с ним турнир высших учебных заведений, победителям которых присваивалось звание маэстро и предоставлялось право участия в следующем этапе — Всероссийском турнире мастеров, за которым следовал международный турнир. К чести организаторов, эта обширная праздничная и в то же время спортивно-творческая программа была полностью выполнена.

Конечно, наибольший интерес вызывали два последних этапа юбилейных торжеств.

Всероссийский турнир мастеров проходил в зале Санкт-Петербургского Шахматного Собрания на Литейном проспекте, 10, в период с 22 декабря 1913 года по 17 января 1914 года при восемнадцати участниках.

Путь к первому месту, дающему право участия в международном турнире, потребовал от Александра Алехина, помимо других качеств, проявления большой силы воли. Уже на старте турнира его постигла неудача. Получив преимущество в партии с М. Ловцким, он на 42-м ходу делает, по самокритичному признанию, «удивительно плохой ход, сразу лишающий белых каких-либо надежд на выигрыш». Мало того, вслед за этим Алехин допускает в цейтноте целую серию слабых ходов, приводящих его вскоре к поражению.

Как воспринял молодой маэстро такое обескураживающее начало своего выступления в соревновании? Что за этим последовало? Какие мысли, выводы явились ему в те горькие часы?

Алехин тщательно анализирует партию, проигранную, как потом выяснилось, четвертому призеру турнира, приходит к оценке: «Исключая очень плохой эндшпиль, довольно интересная партия» и отправляет ее текст в Москву своему брату Алексею для публикации в журнале «Шахматный вестник». 15 января 1914 года партия появляется с примечаниями Александра Алехина во втором номере журнала. Именно с этой неудавшейся партии, а не с победной начал Алехин публичный отчет о своем выступлении во Всероссийском турнире мастеров. Характерный штрих!

О высокой психологической устойчивости Алехина уже в то время и о правильности сделанных им тогда выводов убедительно свидетельствовали последующие турнирные результаты. Он выигрывает подряд семь партий и среди них у А. Флямберга, занявшего в итоговой таблице третье место, и у Г. Левенфиша, взявшего пятый приз. Затем следует ничья с А. Смородским (6–7-й призы) и вновь две победы, в том числе над главным соперником — А. Нимцовичем. 9½ очков из 10!

Столь редкостную скорость трудно, конечно, выдержать на протяжении всей турнирной дистанции. Исподволь накапливается усталость, затормаживается восприятие позиции. И вот Алехин — кто бы мог предположить — проигрывает в 12-м туре Б. Грегори, занявшему последнее место в таблице.

К лидеру приближаются Флямберг — 9 и Нимцович — 8 очков. А до финиша еще пять долгих трудных туров… «Надо найти силы для нового рывка вперед, максимально собраться, отрешиться от всего, не имеющего отношения к шахматам», — внушает себе Алехин.

Он снова предельно сосредоточен и пытливо ищет скрытые ресурсы атаки в каждой позиции. Следует серия из трех побед. Но преследователи не отстают, идут по пятам.

И здесь происходит непредвиденное. В предпоследнем туре он, имея лишнюю фигуру, совершенно неожиданно проигрывает Ефиму Боголюбову, над которым в будущих соревнованиях будет почти постоянно брать верх.

Ситуация в борьбе за первое место крайне обостряется. Вперед вырывается с 13 очками Флямберг. Алехин и нагнавший его Нимцович отстают на половину очка. Все должен решить последний тур.

17 января 1914 года зал был переполнен. Все с большим интересом следили за партиями лидирующей в турнире тройки, ждали развязки. Ставка была велика: победитель получал право участия в международном турнире, который начнется в Санкт-Петербурге через два с половиной месяца. А там целое созвездие имен во главе с чемпионом мира Эм. Ласкером, X. Р. Капабланкой. Претенденты на участие в таком представительном соревновании не могли не испытывать огромного волнения в часы последнего тура.

Испытание выдержали двое: Алехин черными фигурами выиграл у С. Алапина и Нимцович — белыми у Левенфиша. Флямберг проиграл.

У Всероссийского турнира мастеров оказалось два победителя — Александр Алехин и Арон Нимцович.

А по условиям в международном турнире предоставлялось место только единоличному победителю. Для его выявления пришлось организовывать дополнительное соревнование — матч из четырех партий. Нимцович всегда отличался повышенной нервозностью, но на этот раз страсти накалились сверх всякой меры. Естественно, что игра в такой обстановке не способствовала творчеству. И хотя Алехин, выиграв первую партию, поместил ее в сборник лучших своих поединков, в ней все же чувствуются отзвуки чрезмерной накаленности матча. Во второй партии Нимцович отквитался и предложил тут же признать матч оконченным вничью. Устроители соревнований решили не искушать судьбу и допустить обоих победителей Всероссийского турнира мастеров к участию в международном турнире.

До начала главного события юбилейных торжеств Санкт-Петербургского Шахматного Собрания — международного турнира оставалось около трех месяцев. Некоторые из приехавших на это состязание зарубежных гроссмейстеров уже гастролировали по городам России, а Александр Алехин разрывался на части. Надо было посещать занятия в Училище правоведения, готовиться к выпускным экзаменам и в то же время спешно вести подготовку к встрече с именитыми маэстро.

В феврале 1914 года Александру Алехину доставили на дом конверт с иностранными почтовыми марками. В нем лежало приглашение приехать на шахматные гастроли в Буэнос-Айрес. Это было, конечно, очень заманчиво, но в то время Алехин не мог принять столь лестное предложение и ответил учтивым отказом.

Ему хотелось ускорить свое знакомство со знаменитостями, вступить с ними в полезное общение, и он решил хотя бы на несколько дней вырваться в родную Москву вслед за зарубежными маэстро.

Уже 15 марта 1914 года Алехин играл показательную партию с Ласкером в Московском Охотничьем клубе на улице Воздвиженка, 8.

«Барьеров вокруг игравших не было, — вспоминал X. К. Баранов, — но публика не подходила близко к столику и держалась дисциплинированно. Демонстрационных досок тогда тоже не было, и многие держали в руках карманные шахматы. Ходы передавались в публике шепотом, из уст в уста. Но когда Алехин пожертвовал слона, зал зашумел и замолк только под взглядом Алехина.

Сравнивая партнеров, можно было сказать — лед и пламень. Пожилой Ласкер с вечной сигарой, хладнокровный и выдержанный, был полной противоположностью своему юному противнику, беспрерывно вертевшему клок волос и нередко вскакивавшему после сделанного хода. Нам не нужен был комментатор: на его выразительном лице отражались все душевные переживания. Он был в хорошем настроении, и зрители были уверены, что его позиция хороша. После окончания партии быстро замелькали над доской тонкие руки Алехина, показывавшего бесчисленные варианты.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: