— Пупсик-пупсик, — оборачивая незнакомку в пляжное полотенце, подтвердил Николай.

Молоденький менеджер отеля так растерялся, увидев полуприкрытое тело отдыхающей, что, нажимая кнопки телефона для вызова медицинской помощи, несколько раз попадал то в пожарную охрану, то в полицейский участок. При этом он все время твердил, что несчастный случай произошел с гражданкой России, приставая к Андрею с Николаем, чтобы они подсказывали ему точно фамилию пострадавшей.

Наконец приехала карета «скорой». Врач сразу потребовал документы пострадавшей, приговаривая, что дела ее никуда, может не доехать до больницы, намекая, что неплохо было бы заплатить за его услуги.

Николай и Андрей, переглянувшись, вытряхнули из карманов имеющуюся греческую валюту и без лифта, наперегонки, помчались на четвертый этаж, моля Бога, чтобы на месте оказалась Зойка с паспортом и страховкой.

— Если она даст дуба, то мы вляпаемся по самые уши, — запыхавшись, бормотал Андрей.

Зойки в номере не оказалось, но в шкафу на полочке, с помадой, пудрой и колготками вперемешку, валялись паспорт и страховое свидетельство. Не раздумывая, они прихватили все это и слетели вниз.

Записав данные паспорта и взяв с собой страховой полис, врач назвал адрес больницы, куда поместят пострадавшую — той же общаги, которую обругала Наташка.

— Уф, — вытирая со лба пот, выдохнул Андрей. — Идем в кафе. Нам причитается.

— Кажется, выкрутились! — соглашаясь с решением друга, не стал возражать против непредвиденных трат Николай. Можно, конечно, было слетать в соседний магазинчик и выпить в номере. Но после стольких стрессов и беготни!..

Рюмка греческого коньяка проскользнула незамеченной.

— Мы что, уже выпили? — заглянув в пустую рюмку, а затем в понимающее лицо вновь возникшего остроглазого официанта, пробормотал Николай.

— Кажется, — с сожалением отозвался Андрей. — Даже не почувствовал.

— Давай еще, — махнул Николай рукой.

Официант не заставил себя долго ждать, и друзья выпили еще по одной.

— У меня в номере есть НЗ, — приобретая розовый окрас лица, сообщил Андрюша.

— Пусть себе лежит, еще доберемся, — обнадежил друга Николай.

— Да, это конечно. Тогда еще по чуть-чуть добавим? А?

Время было предобеденное, официант куда-то исчез, видимо, не рассчитывал, что русские продолжат. Полуденное солнце жарило нещадно, даже здесь, в прохладе тентов, гранатовых деревьев, многочисленных фонтанчиков, стояла духота.

— Ну, этот их мент хитер, — шаря глазами в поисках официанта, развеселился Андрей. — Как только ты сказал, что это жена… да хоть убей, хоть зарежь — твое дело. А то «это вы ее…» — передразнил он полицейского, проведя по горлу рукой. — Своего спасателя прикрывал, который должен был бдеть, чтобы к рифам никто не подплывал. Видел, как они переглядывались?

— Хоть бы в больнице ее откачали! — посочувствовал незнакомке Николай.

— Откачают, — твердо заявил Андрей, — они, гречанки, крепкие, вон видишь, какая пошла. — Он подмигнул упитанной кареглазке в шортах и коротенькой маечке, не достающей до пупка.

— С чего ты решил, что девчонка, которую мы вытащили, гречанка?

— А кто же еще?

Услышав слово «еще», откуда ни возьмись появился официант, знавший по-русски, вероятно, одно это единственное слово, и сделал стойку «чего изволите?»

— Знаешь, Андрюша, у меня до сих пор перед глазами ее живое лицо. Мне показалось, что она веселится, смеется, кричит. Только теперь я понял, что это гримаса страха, понимаешь? Ведь она довольно далеко от нас была, и звала… на помощь.

— Зачем ее туда черт понес? Ведь на этом пляже при входе щит и там четко написано, что у рифов плавать воспрещено. Даже неграмотный поймет, карта и знаки запрета ребенку понятны.

— Мне кажется, она иностранка, то есть не гречанка. Они такие черненькие, крупные. А она как мышка серенькая.

— Она беленькая, — со знанием дела возразил Андрей, — и мелкая, как твоя Зойка.

— Ну да, поэтому, когда лица не видно, ее за Зою принять можно. Вон и Наталья обозналась.

— Наташка с бодуна сегодня была — вчера с какими-то парнями в баре вечером сидела — и Зойку, можно сказать, со спины только в автобусе видела! Слушай, Николай, я вот что подумал, а может, она нарочно на рифы пошла? А?

— Ты хочешь сказать самоубийство? Г-мм. Может быть, может быть. Она плюх, а тут мы подвернулись, она нас увидела и…

— Не мы, а ты, спасатель чертов!

— Точно-точно, теперь я понял, она сначала хотела… — Николай не мог даже произнести, что девушка собиралась наложить на себя руки. — А потом испугалась и, когда нас увидела, звать на помощь стала.

— Ну, теперь долго жить будет, — словно успокаивая себя, выдохнул Андрей.

— Хорошо бы. А то ведь, если что, мы все Зоины данные ей приписали. Если что…

— Выживет! Еще на свадьбу позовет! Откачают ее, она и расскажет, что никакая она не Зойка, а кстати, где твою жену второй день носит?

— Мне самому удивительно, вчера, как ушла, так только к ночи заявилась. И сегодня… — Николай в задумчивости нахмурил брови. — Она вообще, я тебе скажу… — Взглянув на официанта, он решительно произнес: — Давай еще по маленькой и уходим!

— Давай!

— Так вот, после того как она приехала из этой трехдневной романтической поездки, из Турции, ее как подменили. — Николай крепко сжал рюмку с янтарным напитком в тяжелом кулачище.

— Ну да, она веселая всегда такая была, заводная, «мальчики пошли туда, сюда», — подтвердил его мысль друг.

— А теперь словно чужая, молчит, что-то скрывает, мне кажется. Сюда приехали, она исчезает на целый день.

— Не переживай! — успокоил друга Андрей. — У женщин это бывает. От перемены климата! Помнишь, у меня Наташа была?.. — Андрей собирался рассказать историю еще об одной пассии, но, увидев озабоченное лицо друга, замолк.

— Главное, так рвалась? Меня заставила — все турбюро обходил. Говорит, так понравилось, так понравилось, только маловато на три дня! — продолжая думать о своем, сказал Николай.

— А почему ты именно Грецию выбрал?

— Она настаивала, Турцию, говорит, повидала.

Мимо кафе с пляжа к обеду потихоньку подтягивались прожаренные на солнце отдыхающие. Это были немцы, поляки, скандинавы. Проходя рядом с плетеными столиками и креслами, они приветливо улыбались друзьям.

— Чего лыбятся незнакомым? — простодушно удивился Андрей.

— Хорошо, приятно, у нас даже знакомым не улыбаются.

— Ясный пень, встретишь какого-нибудь… так и хочется ему…

— Ну ладно, чего ты разбушевался?

— Ребята, вот вы где? Ты знаешь, — обращаясь к Николаю, Наташка жадно зыркнула на недопитую рюмку, — кажется, у меня крыша поехала, я твою жену в полном здравии сейчас встретила. Спрашиваю: чего, оклемалась? А она такие на меня глаза. Ну, я решила, что обозналась. Она ведь у тебя беленькая, с короткой стрижкой? И дочка лопочет, это не та тетя, что в пупсика играла, потому что у той замочек на шее висел.

— Обозналась. Ты вчера круто потусовалась, поэтому сегодня у тебя глюки. — Андрей решительно допил рюмку. — Пошли, — толкнул он друга в плечо, направляясь к стойке бара, — я расплачусь.

— Да и парень с ней какой-то был, красивый такой, на цыгана похож или на артиста, — продолжала доставать Николая Наталья.

— Ага, из театра «Ромен», — услышав конец фразы, пошутил вернувшийся Андрей.

Пожав плечами, женщина направилась к лифту, а подозреваемые в обмане друзья — на обед в ресторан.

Ресторан выглядел празднично. Покрытые зелеными скатертями прилавки с блюдами возбуждали аппетит. Обходя ряды со всевозможными салатами, маслинами и прочими заморскими деликатесами, Николай вновь наткнулся на Наташку. С огромной тарелищей в руках, она, уже переодевшись во что-то яркое, нападала на шведский стол.

— Коль, а Коль, — женщина внимательно посмотрела ему в глаза, — я ведь у той спросила: вы, говорю, жена Николая? А она ответила «да».

— Если ты к нему на ночь напрашиваешься, так он уже занят, — выручил подоспевший с дымящейся миской в руках Андрей.