Когда стены и постройки скрылись в дымке, она развернулась обратно, принявшись с интересом глазеть по сторонам. Молчание нарушила только тогда, когда излишне резко дернул штурвалом, уходя в сторону от крупной птичьей стаи, вылетевшей прямо перед носом.

– Аккуратнее, – не то попросила, не то приказала девушка. – Где тебя только учили обращаться со штурвалом.

– Где надо, – огрызнулся я, уже начиная подумывать о поспешности решения принять в экипаж эту особу, – там и учили.

– Ха, – с язвительной улыбкой, парировала собеседница. – Не знаю, где ты учился летать, но занятия ты точно прогуливал.

– Он их не прогуливал, – заухмылялся Шис. – Их всего было только одно.

– Не поняла, – обратилась девушка к моему напарнику, – поясни.

– Он только один раз на симуляторе корабельном потренировался, – ответил тот и добавил через секунду. – Вчера.

– Что??? – выдохнула девушка и завизжала почти прямо мне в ухо. – Стой, стой! Ты зачем меня из камеры вытащил, чтобы угробить сразу после этого? Спускайся, я сяду за штурвал.

– Вот еще, – буркнул я. – Ты в экипаже на правах стажера. Прав почти не имеешь. И точно не можешь указывать СВОЕМУ капитану, что тот должен делать.

Девушка замолчала, но очень характерно стала дышать, словно с трудом борясь со злобой.

– Капитан, – м-да, рановатенько я подумал о ее молчании, – а гробить экипаж – это хобби или просто самодурство?

Сказано это было подчеркнуто вежливым тоном. Но очень ясно и понятно, что это не более чем издевка.

– Эх-хе, – протяжно вздохнул Шис, – что-то слышится знакомое. Капитан, тебе ничего не кажется…

– Кажется, – ответил я, не дослушав до конца. – У нас уже есть одна особа на борту, которая умело доводит всех до белого каления. Похоже, хакеры передают свой характер своим творениям.

– Вы о чем? – непонимающе посмотрела Лена на Шиса и на меня. Но ее проигнорировали. Шис, видимо, думал, как ему жить дальше, когда на борту нашего корабля окажется целых две доставалы. А я… я увидел непередаваемое зрелище впереди, которое до этого нигде не встречал.

– Смотрите, – указал я товарищам и повернул скутер в указанную сторону, – что это?

Впереди, возвышаясь (совсем немного, но и этого хватало) над верхушками лесных исполинов стояли огромные каменные фигуры. Вытесаны из сероватого камня, издалека выглядели образцом скульптурных работ, на которые надо равняться. Только приблизившись, я различил выбоины и сколы, оставленные временем и непогодой. Кроме размеров они выделялись и внешностью. У каждого каменного истукана было несколько пар рук. Куда там индийскому слоновоголовому божеству – по имени Ганеша, с его четырьмя руками. У этих статуй их было штук двадцать. Правда, время (или иные противники камня) сумело оторвать несколько. Статуи, у которой имелся бы полный комплект, я отыскать не смог. Расположены они были на огромном поляне и стояли по кругу.

– Десять штук, – прошептал Шис, сосчитав статуи. – И зачем они тут нужны?

– Кладбище дикарей, – просветила нас местная старожила, как я ее мысленно обозвал (не дай Бог вслух ляпнуть – стрескает без соли). – В каждой ладони у истукана несколько могил. Дикари приносят своих умерших и укладывают в руки статуй. Считают, что так они быстрее уйдут на небо.

М-да, мне вот очень интересно, как эти чудаки затаскивают своих мертвых соплеменников вверх. Тут же метров под двадцать будет – самая высокая ладонь. Нижние расположенные где-то на уровне семи метров, что тоже не очень мало.

Из любопытства я остановил скутер, собираясь получше рассмотреть памятники прошлого – лет им было ой как много. И внезапно вздрогнул, когда по прозрачному колпаку звонко щелкнул увесистый булыжник, оставив крохотную царапину.

– Что за… – проговорил я вслух, – кто кидается? Не статуя разваливается случаем?

– Там похоронная процессия внизу, – сообщил мне Шис. – По-моему, им наше присутствие не по вкусу.

Под нами, чуть в стороне от той статуи, возле которой я находился, собралась толпа полуодетых (или полураздетых – из одежды была набедренная повязка, несколько ниток бус и какие-то чехлы или сумки на поясе и спине) людей. Восемь из них удерживали в руках плетеные из веток носилки – две штуки. Еще шесть или семь дикарей раскручивали в руках непонятные приспособления. Только когда в скутер полетели увесистые каменные голыши, я опознал обычные пращи. Чтобы избежать попаданий, я попытался уйти в сторону, но из-за отсутствия нормально полетного стажа и близости истукана не смог справиться с управлений и…

– Что творишь? – громкий визг девушки заглушил звук сминаемого металла и разрываемого пластика. Скутер немедленно повело в бок и вниз.

Отвечать я не стал – некогда и незачем. И так было ясно, что в воздухе нам не удержаться. Оставалось только посадить (или уронить, что ближе к истине) скутер более-менее безопасно. Чтобы самим остаться целыми.

Скутер продолжал падать, понемногу переворачиваясь. М-да, если не опустить его прямо сейчас, то через пару минут мы шлепнемся пузом к верху, на защитный прозрачный колпак. А эта деталь совсем не предназначена на роль шасси. Нас или раздавит при посадке, или вомнет в кресла без возможности выбраться. А там доберутся дикари, такие все из себя возмущенные: а что это вы вандализмом на нашем кладбище занимаетесь, гости дорогие?

И разведут костерок под скутером, чтобы получить трех инопланетных вандалов в зажаренном или пригоревшем виде.

– Держитесь, – стиснув зубы, предупредил я товарищей, – я сажусь.

– За что тут держаться? – почти простонала Лена и ухватилась обеими руками за седушку своего сиденья. А потом мы брякнулись. Если бы я перед этим не сжимал челюсти, то мог и языка лишиться, откусив тот напрочь. Но все равно зубы лязгнули.

Тихонько вскрикнула Лена, что-то невразумительное прорычал Шис… Скутер успел подскочить несколько раз, прежде чем остановился. Прозрачный колпак засыпало пылью, землей и ободранной-сломаной флорой полностью лишив меня видимости.

– Все, – сдавленно поинтересовалась девушка, – можно выходить?

Ответить я не успел: скутер вздрогнул и лениво пополз куда-то вниз, понемногу ускоряясь. Скольжение было не очень долгим. Вскоре летательный аппарат врезался носом в невидимое препятствие и перевернулся. Дальше мы спускались кувырком. Колпак скрипел, покрывался трещинами, прогибался в салон, но пока держался.

После минуты экстремального спуска скутер, наконец-то, остановился, встав на правый бок.

– Все живы? – простонал-спросил я, пытаясь справиться с заклинившим ремнем безопасности.

– Жив-то я жив, – прохрипел Шис, – вот только не знаю насколько и в какой части тела.

– Живы мы, – почти одновременно с приятелем отозвалась Лена. – Хоть ты и старался нас угробить очень тщательно.

– Ничего, – буркнул я, сумев разогнуть крепления и снять эти чертовы ремни с плеч, – вскоре прибегут дикари и быстренько исправят ситуацию в нужную сторону.

Выбирались мы из скутера минут пять. Вполне могли и совсем остаться внутри аппарата, но я отыскал среди внутреннего беспорядка, в темноте ручной излучатель и несколькими выстрелами выжег крепления заклинивших дверей.

– Быстрее собирайтесь, – поторапливал я спутников, нервно оглядываясь по сторонам. – Дикари нас так просто в покое не оставят. Обязательно постараются отомстить за поруганные святыни.

– Пф, – пренебрежительно отозвалась Лена, – дикари… что они могут сделать.

– Все, что пожелают, – просветил я ее. – В этих местах они полновластные хозяева. При равном оснащении местные жители нас превосходят в умении подкрадываться и находить дорогу в этой чаще.

– Равном? – скептически проговорила девушка, указывая на мой излучатель. – Что, дикарям начали поставлять современное оружие?

– Комендант вполне мог и подарить парочку слабеньких лазеров их вождям, – хмуро ответил я. – Да и без этого дикари остаются опасными противниками. У меня оружие не настолько мощное, не плазмаган и не гаусс-пушка с разрывными снарядами. А в этих джунглях только такими и пользоваться. Тут видимости метров на десять-пятнадцать. Очень легко камнем запулить по голове… а как они ими кидаются сами видели.