Через час Цюань пришел в себя и ощутил боль, только не мог определить, где болит, поскольку находился под действием дурмана, и широко раскрытыми глазами смотрел на евнуха.

— Позднорожденный [220]позволил себе выпить немного лишнего, — проговорил он. — Простите великодушно за такую неосмотрительность! Надеюсь, я этим вас не обидел, ваша светлость!

— Судя по вашему виду, вы чувствуете себя прескверно. Прошу ко мне в кабинет отдохнуть!

— Благодарю вас!

Хозяин приказал слугам проводить гостя в комнату. Едва юноша лег, как сразу ж погрузился в сон.

Цюань не помнил, сколько времени проспал, но, когда проснулся, сразу же почувствовал в теле какое-то неудобство.

Уважаемый читатель, ты, конечно, поймешь, какие муки пришлось пережить юному торговцу.

Цюань Жусю проспал до полуночи, а когда действие дурмана прошло, застонал от боли. Рука невольно потянулась к больному месту. И юноша понял, что произошло. В голове пронеслись события прошлого дня. Евнух Ша, в котором он видел своего благодетеля, оказался злодеем и самым страшным врагом. За маской любезности он скрывал свои истинные намерения. Цюань Жусю разразился рыданиями. Он проплакал до четвертой стражи, до самого рассвета. В час «сы» в комнату вошли два мальчика-евнуха, которые принесли ему свои поздравления.

— С нынешнего дня вы являетесь служащим дворца, — сказали они. — Вы теперь никому не подвластны. Никто не дерзнет докучать вам.

Сердце юноши пронзила острая боль. Теперь он никогда не сможет жениться. Кончилась его дружба с Цинем и Лю, а ведь их троих можно было уподобить свободно парящим фениксам.

В комнату вошел еще один мальчик.

— Досточтимый Ша изволил подняться, и вам следует его приветствовать. Поторопитесь!

— С какой стати я его должен приветствовать? Я здесь всего-навсего гость!

— С сегодняшнего дня вы у него в услужении, поскольку накануне вам изменили ваше естество, — ответил юный посланец и вышел. Вслед за ним вышли и остальные.

«Рано или поздно мне все равно придется пойти к нему, — подумал юноша. — Главное — отсюда вырваться. Если же я к нему не пойду, он не выпустит меня на дворца!» Превозмогая боль, Цюань встал с ложа и, пошатываясь, направился к выходу; Увидев евнуха, он попытался отвесить поклон, но Ша Юйчэн строго произнес:

— Тебе нельзя кланяться. — Выражение его лица было совсем не таким, как накануне. — Придешь ко мне дней через пять. С сегодняшнего дня ты будешь ведать моими книгами и всякими древностями. А ухаживать за деревьями и цветами тебе помогут двое мальчиков-слуг. Проявишь в службе радение — получишь награду, не проявишь — сурово накажу, не обессудь! Запомни, ты стал скопцом и теперь будешь жить у меня, другого пути у тебя нет. Никуда ты не денешься!

При этих словах юноша похолодел.

— Я понимаю, что в моем нынешнем положении мне ничего не остается, как прислуживать вам, — промолвил он, изогнувшись в поклоне. — Но прошу вас, отпустите меня ненадолго домой, чтобы я мог оправиться, рана затянется, и я снова вернусь.

— Даю тебе десять дней! — Евнух кликнул слуг. — Мальчики! Отведите-ка его к хозяевам лавки «Собрание изысканностей» и передайте, чтобы хорошенько за ним ухаживали. Скажите, что они поплатятся своими деньгами, если что-нибудь с ним случится. Хотя деньги, говоря по правде, мне совсем не нужны.

Прислужники повели юношу к выходу.

Тем временем Цзинь и Лю, проводив друга к евнуху, думали: «Пусть Жусю во дворце остается подольше — это всем нам пойдет на пользу. Он раскроет перед евнухом все свои таланты и заслужит его похвалу. Тогда, как говорится, «большое дерево даст густую тень».

Радуясь, что их планы осуществятся, торговцы, ничего не подозревая, не торопились брать юношу обратно. Когда сановник Янь три дня держал юношу у себя, они глаз не могли сомкнуть от волнения и на рассвете бежали в конюшню, брали лошадей и скакали юноше навстречу. Не дожидаясь сумерек, они зажигали огни, чтобы встретить друга. Но сейчас все было иначе, потому что у евнуха Ша, в отличие от Янь Шифаня, давно не было снастей для охоты. Но кто мог предположить, что беда придет с другого конца.

Но вот появился Цюань Жусю в сопровождении дворцовых посланцев. На его бледном, без единой кровинки лице было скорбное выражение. Поначалу он сказал друзьям, что выпил лишнего, заночевал во дворце и слуги евнуха помогли ему добраться до дома. Но потом он не выдержал и, рыдая, поведал им о том, что сотворили с ним во дворце. Прежней жизни его, полной радостей, пришел конец. Новость повергла обоих друзей в уныние, и потоки слез омочили их одежды. Дворцовые слуги, потеряв терпение, принялись торопить торговцев, требуя, чтобы они подписали бумагу о благополучной доставке Цюаня домой. Им полагалось отчитаться перед хозяином.

— Если что с ним случится, вы поплатитесь жизнью! — заявили они.

Перепуганные торговцы отказались подписать бумагу, но, когда слуги евнуха стали тащить юношу обратно во дворец, им пришлось поставить свои имена на бумаге, где было написано: «...В случае промаха или ошибки готовы заплатить собственной жизнью!»

Проводив посланцев, Цзинь и Лю, охваченные горем, отправились на поиски искусного лекаря, который мог бы поставить больного на ноги. В последующие дни они думали лишь о том, как спасти несчастного юношу от смерти. Но вот наконец рана затянулась. Охваченные печалью перед скорой разлукой, они завели было с юношей разговор об их старинной дружбе, как вдруг в лавку вломились дворцовые слуги.

— Срок истек! — заорали они. — Ему пора на службу. А заупрямится, возьмем заложников! Их ждет та же участь, что и его!

Торговцы похолодели от ужаса и, смахнув слезы, проводили юношу за ворота.

Цюань Жусю снова оказался в покоях евнуха Ша. Теперь он ни о чем больше не мог мечтать. Ему оставалось лишь усердно служить и ждать, когда судьба улыбнется ему и он достигнет желанной цели. Ну, а пока приходилось мириться со своей участью и усердно служить. Евнух, довольный прилежанием юноши, проявлял к нему отеческое внимание.

Порасспросив кое-кого, юноша вскоре понял, что в его беде повинен злодей Янь Шифань, и у него вспыхнула лютая ненависть к коварному сановнику. Он должен ему отомстить, хотя может лишиться жизни, если сановник догадается о его замысле. И не только он, но и оба его друга. Поэтому Цюань и виду не подал, что все знает. Словно ничего не слышал, как глухонемой. Яню, когда тот приходил, он старался всячески угодить.

— В былое время я по занятости своей не мог оказать вам должных знаков внимания. Сейчас совсем другое дело, я здесь живу, как в родительском доме. Если понадоблюсь вам, пошлите за мной, и я тотчас приду на день или два, разумеется, с дозволения моего повелителя.

Янь Шифань с радостью слушал почтительные речи юноши. Теперь он частенько приглашал Цюаня к себе — то пересадить бамбук, то подрезать цветы. Евнух охотно его отпускал, и, казалось, все были довольны.

Бывая у Яня, юноша старался подметить каждую мелочь, запоминал все, что говорил сановник, если же тот вел крамольные речи, записывал каждое слово в книжицу — пригодится.

Здоровье евнуха между тем все ухудшалось, болезнь легких вспыхнула с новой силой. Не прошло и года, как он скончался, а незадолго до кончины, как и обещал, отправил Цюаня к сановнику.

Притворившись, будто с большой охотой служит новому господину, лютому своему врагу, юноша, пробыв у Яня год, подробно узнал о делишках самого вельможи и его отца Янь Суна. Юноша верил, что преступления этих злодеев рано или поздно всплывут наружу, а он скажет еще и о том, что известно ему.

Пришло время, и сановник Ян Цзишэн [221]подал доклад трону, в котором раскрыл «десять преступлений и пять зол», совершенные Янями. Увы! Государь предал казни честного вельможу. Но достойные мужи Поднебесной не смирились. Они продолжали подавать доклады, требовали суда над злодеями. И государю пришлось принять меры. Он разжаловал Янь Суна в простые чиновники, а сына его Янь Шифаня и внука Янь Ху отправил на военное поселение в места с тяжелым климатом, втайне надеясь, когда страсти поутихнут, вернуть опальных вельмож и обласкать. Кто мог подумать, что какой-то мелкий чиновник спутает все его карты! За, свои злодеяния, царедворцы, к великой радости всех людей, в конце концов понесли суровую кару.