— Не принять? Но я никогда не откажусь от Алисы! Никогда! В этих словах звучала сдержанная страсть, не оставшаяся незамеченной американцем, но он сделал вид, что не обратил на это никакого внимания.

— Ну, тогда решайтесь. Я согласен, и моя дочь тоже готова принять ваше предложение. Но сначала необходимо все выяснить, не правда ли?

Равенсберг молчал. Казалось, он боролся с собой, наконец он спросил:

— Знает ли мисс Морленд о наших переговорах и о тех условиях, которые вы мне предлагаете?

— Да! — коротко ответил Морленд.

— И она согласна с ними?

— Да!

— Понятно! Ведь она американка! — бросил граф.

— Само собой! У нас принято смотреть на молодую девушку, собирающуюся замуж, как на совершеннолетнего и самостоятельного человека. Я знаю, что у вас на это другие взгляды. Но когда речь идет о больших денежных интересах, то это необходимо обсудить со всех сторон. Я, конечно, даю вам время обдумать мое предложение. Надо будет еще выяснить несколько побочных вопросов, в обсуждении которых, я, вероятно, окажусь податливее. Буду ждать вашего решения.

Граф Равенсберг поклонился и вышел.

Он совсем иначе представлял себе исход своего сватовства. Вернувшись в свою комнату, он принялся ходить взад и вперед. Теперь, когда он остался один, стало ясно, как унизителен был для него разговор. В сущности, это была лишь деловая сделка, в которой ему диктовали условия, и только теперь он почувствовал, какими жесткими они были.

Было горько чувствовать, что ему, обладателю графской короны, предлагали подобную опеку. Выскочка-богач хотел купить эту корону для своей дочери точно так же, как покупал ей какое-нибудь бриллиантовое украшение, но сам граф, будущий его зять, очевидно, был безразличен ему, и он холодным тоном дельца диктовал ему свои условия.

Для Равенсбергов не было выбора. Они отлично знали, что находятся накануне полного разорения, что это лишь вопрос нескольких месяцев, если никто не придет им на помощь. И тогда им придется разделить судьбу своего соседа по имению, барона Гельфенштейна, мириться с бедностью и беспросветностью жизни, или… разом положить всему конец.

Бертольд знал, как будет возмущен его отец условиями Морленда. Старый граф был уверен, что сын вместе с рукой богатой наследницы получит ее состояние, что даст возможность и ему самому вернуть себе полную свободу и независимость. А теперь ему предлагали выгодную ренту, в то же время лишая возможности располагать капиталом, и он знал, что Морленд ни за что не изменит своего решения.

Была еще одна причина, по которой молодой граф не хотел допустить разрыв — он не остался равнодушен к красивой девушке, на которую ему указали как на его будущую жену. Нет, он не хотел потерять ту, чья рука могла спасти его и Равенсберг. В конце концов его отец должен будет согласиться, как согласился он сам. Для них обоих не оставалось другого выхода.

Граф Бертольд не воспользовался данной ему отсрочкой и уже после завтрака заявил будущему тестю, что готов принять предлагаемые ему условия и просит позволения сделать предложение мисс Морленд, на что и получил милостивое согласие.

День склонялся к вечеру. Алиса Морленд, уже одетая к обеду, стояла в своей комнате перед большим зеркалом и внимательно рассматривала свой роскошный туалет, но даже в эту минуту, ожидая прихода жениха, сохранила свою надменную холодность.

Впрочем, происходящее не могло особенно волновать ее, так как она была посвящена в начавшиеся переговоры уже несколько недель тому назад. Дядя Берндт и его жена задумали этот план, не встретивший никакого противоречия со стороны Морленда и его дочери, а старый граф Равенсберг с первого намека понял все его выгоды.

Алиса была честолюбива, а между молодыми богатыми американками теперь было в моде выходить замуж за европейских аристократов. Одна из ее подруг обвенчалась с английским лордом, другая — с итальянским князем, почему же ей не выйти за немецкого графа? Когда будущие супруги узнали друг друга, дело было почти уже слажено, а так как результаты личного знакомства оказались благоприятными, то, по-видимому, ничто не могло помешать помолвке.

Девушка подошла к своему письменному столу, на котором стояла большая фотография с видом древнего замка, это было родовое поместье Равенсбергов, гордое, величественное здание, живописно выделявшееся на фоне высокого леса. Несколько минут Алиса разглядывала фотографию, а потом принялась рассеянно перелистывать свой альбом этюдов. Ей попался под руку набросок незнакомца. Что за странный человек! Такой непринужденный и даже небрежный в манерах и такой горячий, и пылкий в разговоре! Она ничего не знала о нем, как и он о ней, да и к чему? Они, вероятно, никогда больше не встретятся, но он имел честь на целый час заинтересовать мисс Морленд, а это случалось не часто. Не было ничего удивительного в том, что она уже была несколько пресыщена жизнью, судьба так много дала ей, двадцатилетней девушке, и теперь еще сулила ей графскую корону и древний германский герб, единственное, чем она еще не владела.

Слуга доложил о приходе графа Равенсберга, он вошел в комнату с букетом дорогих цветов и отдал его девушке. При этом его взгляд скользнул по открытому альбому, и на его лице выразилось удивление.

— Это ваш альбом эскизов? Я знал, что вы рисуете, но этот набросок говорит о выдающемся таланте.

— Это не моя работа, — коротко, почти резко ответила Алиса, закрывая альбом и отодвигая его в сторону. Затем она жестом пригласила гостя сесть и переменила тему разговора. — Я еще не поблагодарила вас за фотографию вашего замка. Он удивительно живописен.

— Да, это на самом деле так, — подтвердил граф. — Он построен еще в средние века и сохранился до наших дней. Ваша родина заселена недавно, мисс Морленд, поэтому там нет древних рыцарских поместий с их историческим прошлым. А для нас в них таится история веков, прошлое многих поколений. Мы очень гордимся своим родовым гнездом, но после смерти моей матери (а это случилось десять лет назад) оно осиротело, отец не пожелал приводить туда новую хозяйку.

— Это зависело от графа, — сказала мисс Морленд.

— Да, но теперь это зависит от вас, Алиса. — Граф встал и пошел к ней. — Будьте добры, выслушайте меня! Может быть, после такого короткого знакомства я еще не имею права просить вашей руки, но кто же согласится ждать, когда речь идет о счастье? Смею я говорить?

— Я вас слушаю.

Граф Равенсберг сделал ей предложение в свойственных ему рыцарских изысканных выражениях. Это было предложение, но не объяснение в любви, хотя в нем слышались страстные нотки, уже проскальзывавшие в разговоре с Морлендом.

Однако эта страсть осталась безответной. Алиса слушала его, глядя на букет орхидей, который держала в руках. Увидев эти редкие цветы, нежные и пестрые, как бабочки, ей почему-то вспомнились генцианы, которые она рвала третьего дня в горах. Как хороши были эти дикие простые горные цветочки со своей бархатной синевой! И перед ней снова воскресла вся картина: блестящее озеро, неподвижные утесы, бурный горный водопад и фигура встреченного там человека… Минуту спустя видение исчезло, и в ее ушах зазвучал голос Бертольда:

— Что вы мне ответите, Алиса? Услышу ли я «да» из ваших уст?

Он услышал это «да». Алиса дала ему согласие по всей форме и даже позволила обнять и поцеловать себя, однако довольно быстро высвободилась из его объятий.

— Довольно, Бертольд. Теперь нам необходимо объявить отцу и родным, что мы помолвлены. Они ведь ждут этого.

Бертольд отступил, заметно охлажденный. Обнимая Алису, он на минуту забыл, на каких условиях был заключен их союз. Теперь его невеста сама напомнила об этом.

— Неужели даже в такую минуту у вас не найдется для меня нескольких мгновений? — с упреком спросил он.

— Конечно, если вы этого желаете, — улыбнулась Алиса. — Что же вы хотели сказать мне?

Это был странный вопрос для первой минуты помолвки, но мисс Морленд казалось, что все исчерпывалось сделанным ей предложением и данным ею согласием. Лично ей не о чем было говорить с женихом.