– Ваша мать вас разве не дожидалась?

– Нет.

– Расскажите мне об аварии.

– Ну, когда я отъехал от кинотеатра примерно на две мили, у меня заглох мотор, и я никак не мог его запустить. Я не смог разобраться, в чем дело, и в конце концов вынужден был бросить машину и идти пешком. Мимо меня проехали две или три машины, я голосовал, но они не остановились. Потом пошел дождь, и я укрылся в каком-то сарае. Но я не мог оставаться там всю ночь и возвратился домой пешком. По дороге, конечно, промок насквозь. – Он устало улыбнулся.

– Ваша мать сказала сержанту Кертису, что Риддл в половине восьмого в пятницу отправился снова на работу. Это входило в его привычки?

– Он часто проводил вечера в конторе, и уж почти все пятничные вечера. Говорил, что ему нравится просматривать результаты работы за неделю.

– Когда вы узнали, что дядя не вернулся?

– В субботу за завтраком. Мама попросила меня позвать его к столу, но в комнате его не оказалось, постель не была разобрана.

– Вы сообщили в полицию об исчезновении вашего дяди только в воскресенье. Вам это не кажется странным?

– Нет, если вы знаете моего дядю. Он терпеть не мог, когда кто-либо следил, куда он направляется, или даже просто задавал вопросы о его передвижениях. Он бы ужасно разозлился, если бы вернулся и обнаружил, что его ищет полиция.

Уайклифф услышал, как в соседней комнате секретарша говорит по телефону: «Боюсь, я не смогу соединить вас с мистером Риддлом… Нет я не знаю, когда он появится здесь… Пока, в его отсутствие, делами занимается мистер Чоук… Хорошо, благодарю вас».

– Одежда, которую мы нашли, принадлежала вашему дяде. А вы или ваша мать проверили, не исчезло ли что-нибудь из его вещей?

– Мама проверяла. Сержант Кертис особо обратил на это ее внимание. Как она сказала, все было на месте, кроме кепи и перчаток. – Уайклифф промолчал, и Мэттью продолжил: – Раз на одежде нашли кровь, полагаю, остается мало шансов, что он жив?

– Похоже на то, но у нас пока нет доказательств, что это кровь вашего дяди.

Уайклифф был озадачен. Молодой человек отвечал на его вопросы четко, не колеблясь, как будто заранее все отрепетировал. Все сказанное им казалось резонным и вполне заслуживающим доверия.

– Ходят слухи, что во время праздника в субботу в огненном колесе вместо чучела был ваш дядя.

– В это никто всерьез не поверит, мистер Уайклифф, – пожал плечами Мэттью.

– Тогда в чем причина этих слухов?

– Это прекрасная тема для любителей почесать языки в пабах…

– Кроме того, поговаривают, что его убили из-за того, что он являлся отцом ребенка Сисси Джордан?

Мэттью крутил в руках пресс-папье.

– Я прожил здесь всю свою жизнь, и всегда было достаточно подобных сказок. Не стоит принимать их всерьез.

– Устное народное творчество, так сказать?

– Что-то вроде этого, – слегка улыбнулся Мэттью.

Трубка хорошо раскурилась, и Уайклифф сидел расслабившись, как будто решил остаться здесь навсегда. Мэттью же, напротив, казался все более напряженным. Что-то в его поведении тревожило сыщика, но он никак не мог понять причину этой тревоги. Казалось, внимание молодого человека сосредоточено на чем-то, не касающемся темы их беседы.

– По вашим сведениям, у дяди могли возникнуть финансовые проблемы?

– Я бы ни на минуту не усомнился в обратном, но у меня нет конкретных данных.

– У вас нет доступа к бухгалтерским книгам?

– Только к ежедневным записям, которые мы держим здесь. Бухгалтерией фирмы занимается некто Хупер. Морли Хупер. Он пенсионер и рад дополнительному заработку. Он готовит балансовые отчеты и ведет дела с налоговой службой.

– Он сидит в конторе?

– Он бывает здесь дважды в месяц, а в остальное время работает дома.

Как только они замолкали, приглушенный шум станков, казалось, становился громче. Кроме того, Уайклифф отчетливо слышал, что происходило за стеной – стук пишущей машинки, обрывки разговоров.

– Слишком тонкие здесь стены.

– Дядя любит быть в курсе всех событий, – улыбнулся Мэттью.

– Но ведь слышно не только здесь, но и там?

– Дядя привык говорить очень тихо.

– Мистер Чоук, вы сказали, что ваш дядя вряд ли был связан с этой Джордан. А не знаете ли вы других женщин в его окружении, с которыми он мог бы поддерживать неформальные отношения?

– Он собирался жениться, – сказал Мэттью, взяв в руки тяжелую канцелярскую линейку.

– Да, мне говорили. Вы об этом узнали на днях, или для вас это уже давно не секрет?

– Я впервые услышал об этом в субботу утром.

– Уже после того, как дядя исчез?

– Накануне, за ужином, он рассказал о своих намерениях маме и бабушке.

– Для них новость была неожиданной?

Мэттью поколебался.

– Мама давно подозревала.

– А вас это известие сильно удивило?

Снова заминка.

– И да, и нет. Я в принципе не исключал такую возможность, но его внезапное решение стало для меня сюрпризом.

– Неприятным?

– Я работаю здесь уже четырнадцать лет, – продолжал Мэттью, все также вертя в руках линейку. – И мне всегда давали понять, что однажды я стану младшим компаньоном…

– А теперь?

Он посмотрел на Уайклиффа так, будто не ожидал такого вопроса.

– Я вас не понимаю…

– Если ваш дядя убит, как вы представляете перспективы фирмы и ваши собственные?

– Это зависит от его завещания.

– А он не обсуждал с вами эти проблемы?

– Никогда. Он лишь иногда делал намеки, что, если я буду хорошо работать и начну собственное дело, он позаботится обо мне.

– Вы уверены, что кроме той женщины, на которой он собрался жениться, в его жизни не было других?

– Я не думаю, что он общался с женщинами.

Это было сказано прямо и недвусмысленно. И все же…

– Еще один вопрос, мистер Чоук. Что вас так тревожит?

Мэттью поднял лицо, которое стало совершенно белым. Пальцы, державшие линейку, дрожали.

– Я все время думаю, что мой дядя, может быть, мертв…

– Это могло бы вас расстроить, а я употребил слово «тревожит».

– Но на меня неожиданно свалились все заботы о бизнесе, а у меня нет полномочий… Я объяснял…

– По-моему, дело не в бизнесе, а в вас самом?

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

Уайклифф встал, поблагодарил за содействие и пошел к двери.

– Мистер Уайклифф!

– Да?

– Нет, ничего, извините.

– Я думаю, вы хотите мне что-то сказать.

– Нет. – Мэттью снова уставился на крышку стола и не поднял взгляда. – Я хотел сказать, что не знаю никого, кто мог бы убить моего дядю.

Уайклифф прошел через контору, попрощавшись с обеими женщинами, задержался во дворе, глядя, как разгруженный лесовоз выезжает на улицу. После этого ворота закрыли. Он смотрел вокруг рассеянно, больше занятый анализом беседы с Мэттью, и поэтому немало удивился, обнаружив рядом с собой маленькую брюнетку, которую видел в конторе. Видимо, она уже забыла, какой прием оказала ему.

– Вероятно, это не важно, но я подумала, что должна сказать вам. Я видела мистера Риддла в тот вечер. – У нее были невинные темно-голубые глаза, а губы, напоминающие своей формой лук купидона, наверняка однажды навлекут на нее беду. – Я была со своим парнем, и мы шли по Альберт-Террас.

– Где это?

– Недалеко от места, где живет мистер Риддл.

– Он направлялся от дома?

– От дома. Я думаю, он хотел попасть на Мургейт-роуд. С Альберт-Террас все равно больше никуда не попадешь.

– В котором часу это было?

– Где-то примерно… – Она пыталась вспомнить. – Между половиной восьмого и восемью.

– Он с вами заговорил?

– Ну, я сказала ему: «Добрый вечер, мистер Риддл». Он ответил. А больше он ничего не говорил.

– Он был таким, как обычно?

– Да. Как всегда: даже не посмотрит в вашу сторону, если только ему от вас чего-нибудь не нужно. – Она спародировала своего хозяина: – «Добрый вечер, мисс…», и все так холодно, так церемонно. Но уж такой это человек.