— Что? Почему нет? — Я нахмурилась. — Это моя кровь. И мне решать, ты так не думаешь?

— Ну, технически, ты кормишься от меня, так что это моя кровь, — прогрохотал он, нахмурившись.

— Твоя кровь? — Я посмотрела на него. — Так вот что ты думаешь? Я должна тебе кровь, потому что ты позволил мне испить из тебя?

— Нет, конечно, нет. — Он раздраженно провел рукой по волосам. — Послушай, я просто хочу сказать, что не стоит давать ведьме что-то настолько личное, будь то кровь, волосы, обрезки ногтей — всё, что связано с ДНК, всё, что ведьма потом может использовать против тебя.

— Так, подожди. — Гвендолин вскинула руки. — Ты действительно думаешь, что я использую кровь твоей маленькой вампирши против неё? Каким-то образом буду её контролировать?

Виктор сердито посмотрел на неё: 

— Возможно. Откуда мне знать, что не ты заговорила этот проклятый капкан?

— Потому что я не использую темную магию, я не хожу в Теневые Земли, — отрезала она.

— Ты сделала тот проклятый кол, с помощью которого Корбин грохнул Родерика, — заметил Виктор. — Из того, что я слышал, ты использовала для этого самую черную магию. И ты только что предложила прогуляться в Теневые Земли, чтобы избавиться от капкана.

— Я подходила к границе, не пересекая Большой Барьер, — запротестовала она.

— Отлично, мне всё равно. Но мы расплатимся наличными и ничем другим. — Он достал свой кошелек. — Так сколько?

Ведьма сверкнула глазами. 

— Пять сотен долларов. И это ещё дешево за то, чтобы я избавила тебя от проклятого предмета на всю жизнь.

Виктор выглядел раздраженным, но всё равно кивнул.

— Лучше, чем кровь. Но я не ношу с собой так много, где здесь поблизости банкомат?

— За углом в магазине, — ответила Гвендолин. — Я подожду.

— Я тоже, — сказала я. — Если ты не возражаешь, я бы хотела воспользоваться твоей ванной, чтобы, хм, освежиться.

Она пожала плечами: 

— Конечно, по коридору налево.

Виктор собрался было что-то сказать, но потом покачал головой.

— Я сейчас вернусь. — Он указал на меня пальцем. — Никакой крови, хорошо?

— Хорошо, — ехидно ответила я, расстраиваясь ещё больше. — Так как это твоя кровь, и я её лишь заимствую, думаю, не мне решать, давать её или нет.

— Черт возьми… — Он покачал головой. — Забудь об этом. Я вернусь через минуту.

Виктор вышел из дома, и едва услышав, как захлопнулась дверь его пикапа, я снова повернулась к Гвендолин.

— Расскажи мне то, о чем упоминала раньше. Что тебе известно о связи вампира и вера? — потребовала я.

Она пожала плечами: 

— Я просто имела в виду, что это необычно, вот и всё.

— Ты говорила не об этом, и прекрасно знаешь, — огрызнулась я. — Ты сказала, что, возможно, из-за связи с Виктором у меня в будущем могут возникнуть проблемы.

— Я никогда и ничего не говорила о проблемах. — Она приподняла бровь. — Почему ты спрашиваешь? У тебя проблемы?

Я посмотрела на неё. И, черт побери, не собиралась рассказывать ей о своих странных фантазиях и о том, как внезапно меня охватывала жажда секса, особенно, когда я находилась рядом с Виктором.

— Ну? — Она нетерпеливо барабанила серебристыми ноготками по подлокотнику потрепанного кресла, в котором сидела. — Я не смогу помочь тебе, если ты со мной не поговоришь.

— Я не могу, — сказала я. — Прости, но я не могу.

Гвендолин деловито встала.

— У меня нет времени играть в угадайку, дорогая. Предстоит провести адский ритуал, чтобы отправить этот капкан обратно в Теневые Земли. Не говоря уже о том, что я должна хранить эту чертову вещь в своем доме до тех, пор пока не узнаю, кто за всем этим стоит, да так чтобы не узнала моя бабуля. — Она осторожно, не спуская глаз с ловушки, взяла пластиковый контейнер. — Мне следовало взять с него больше, — пробормотала она, выходя из комнаты и держа контейнер от «Таппервер» на расстоянии вытянутой руки.

Меня уже накрывало отчаяние. Часики тикали, Гвендолин говорила, что банкомат находится за углом. Сколько Виктору понадобится времени, чтобы снять наличные и вернуться? Немного, подумала я. Недостаточно для меня, чтобы успеть получить ответы.

А потому я должна действовать, и вскочив с дивана, я последовала за ведьмой по главному коридору дома к спальне. Я не была уверена, куда именно вошла Гвендолин, но одна из дверей оказалась приоткрыта. Я как раз собиралась постучать, когда с изумлением услышала изнутри низкий мужской голос.

— Ну и ну, mon chaton [1], ты наконец готова признать, что нуждаешься во мне?

— Что ты снова здесь делаешь? — огрызнулась Гвендолин. — Я же сказала, со мной всё в порядке. Почему бы тебе не вернуться туда, откуда пришел, и не оставить меня в покое?

— Возможно, потому что так весело тебя дразнить. — Низкий голос вдруг стал серьезным. — Воистину, ma chere [2], я почувствовал эту проклятую вещицу даже с той стороны, и именно поэтому пришел. Ты не должна заниматься этим в одиночку или пострадаешь. Вот, позволь мне её забрать. 

— Нет, оставь. Всё хорошо. Со мной всё будет в порядке, если ты оставишь меня в покое! — Она казалась действительно раздраженной и слегка запыхавшейся.

Моё любопытство взяло надо мной верх, и я заглянула в щель между дверью и косяком. Гвендолин стояла посреди комнаты, напоминающей мастерскую с проклятой ловушкой в руках. Прямо перед ней стоял высокий мускулистый мужчина с черными волосами и глазами бордово-красного цвета. Его загорелая кожа была светлее её цвета кофе с молоком — очевидный контраст стал заметен, потому что он обхватил руками её руки и пытался забрать контейнер «Таппервер».

— Я сказала, отпусти, — потребовала Гвендолин, изо всех сил стараясь удержать ловушку. — То, что я заключила с тобой сделку однажды — один раз — для того чтобы получить этот проклятый кол, не дает тебе права преследовать меня всю мою оставшуюся жизнь.

— Да брось, тебе нравится, когда я тебя преследую, — пробормотал мужчина. Он прекратил отбирать у неё ловушку и вместо этого погладил по щеке. — Гораздо больше, чем ты хотела бы признать, ma chere. — Потом — клянусь, что я стояла молча — он обернулся и посмотрел прямо на меня через щель между дверью и косяком. — К сожалению, сейчас я не смогу «побеспокоить» тебя так, как хочу, поскольку у нас образовалась компания.

Дерьмо! Я шагнула назад, положа руку на свое бешено колотящееся сердце. В этих странных бордово-красных глазах было что-то… нечеловеческое… но он не вер и не вампир. Кто же он?

— Ох! — Гвендолин обернулась ко мне с раздражением, отразившемся на её раскрасневшемся лице. — Чего ты там прячешься? — спросила она.

Я вздернула подбородок: 

— Мне нужно задать тебе несколько вопросов о том, что тебе известно. Я… мне нужно получить ответы прежде, чем Виктор вернется.

Мужчина заскользил по мне своим странным взглядом, на его чертовски красивом лице отразилось веселье.

— Думаю, твоя маленькая подружка-вампирша хочет узнать о тех забавных ощущениях, которые испытывает с тех пор, как начала пить кровь вера, mon ange[3], — пробормотал он Гвендолин.

Я посмотрела на него: 

— Кто ты? И откуда это знаешь?

— Я знаю много чего, mon petite loup[4]. Можно сказать, что это моя работа. 

Мой французкий в средней школе действительно оставлял желать лучшего, но кое-что я все же понимала.

— Волчонок? Почему ты так меня называешь — я вампир.

— Но разве роза с ароматом тигровой лилии не является розой? — спросил он с улыбкой. — А как насчет апельсина, похожего на яблоко? Кошки, что лает, как собака?

— Не обращай на него внимания. — Гвендолин с отвращением посмотрела на него и с грохотом поставила контейнер с запертой в ней ловушкой на пол. — Затем вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. — Извини, иногда он очень раздражает.