— Кто он, и что имел в виду? — спросила я.

Она лишь покачала головой. 

— Он никто, хорошо? Послушай, я расскажу тебе все, что знаю, но нам нужно вернуться в гостиную.

Я позволила ей отвести себя обратно, но если честно, расстроилась ещё больше.

— Рассказывай, — сказала я, едва мы вдвоем уселись на диване. — И поторопись: Виктор вернется с минуты на минуту. Мне нужно знать, что происходит.

— А что происходит? — Гвендолин пристально посмотрела на меня.

Я глубоко вздохнула: 

— Ну хорошо. Каждый раз, как питаюсь от него, я начинаю чувствовать себя весьма… странно. У меня возникают ощущения… желания, о которых я вообще не должна думать. Мне нужна помощь.

— Ты можешь описать их мне. — Она покачала головой. — Хорошо, все что мне известно, это то, что вампиры и веры спариваются очень редко, в основном из-за реакции на запах, заложенной в подсознание, о чем мы и говорили раньше.

— Верно, продолжай. — Я сделала ей жест рукой «поторапливайся». — Но если они это сделают, каковы будут последствия?

Она пожала плечами. 

— Всё зависит от множества факторов. Возраст вампира. Ты молодая вампирша, а значит, в тебе осталось много человеческого. Держу пари, твое сердце всё ещё бьется, верно?

— Ну, да. — Я покачала головой. — Но что с того? Я до сих пор не понимаю.

— Потому что всё не так просто. — Она вздохнула. — Послушай, всё что я могу — это рассказать тебе о той паре, которую знала лично. Только в их случае он - вампир, а она — вер. О, и да, он был очень старым вампиром, думаю три звезды.

Мое горло внезапно перехватило. 

— Что… что с ними случилось?

— Она начала перенимать определенные черты вампира. Жажду крови. Боязнь солнечного света. На нее открыла охоту собственная стая, думаю из-за того, что у неё сменился запах, она пахла не стаей, а своим любовником-вампиром. — Гвендолин покачала головой. — Эта девушка нажила на свою задницу большие неприятности.

— Но… что с ними случилось? — повторила я. — Они погибли или..?

— Я не знаю. — Гвендолин снова пожала плечами. — Они исчезли, думаю, просто скрываются от её стаи. Веры не слишком терпимы к межвидовым связям. На самом деле это запрещено.

— Ох, — ответила я упавшим голосом. — Я не знала, что это действительно запрещено.

— Ну, тебе не о чем беспокоиться, — заметила Гвендолин. — Разве твой парень не одинокий волк? Он может поступать так, как хочет.

— Он и поступает, ну, я так думаю, — сказала я. — Но его земля граничит с территорией местной стаи.

Гвендолин покачала головой и тихо хмыкнула. 

— Тогда именно они могли подложить ловушку на его земли. Одинокий альфа почти на их территории, да ещё теперь и с женой-вампиршей? Это плохая новость. Действительно плохая. Они знают о вас?

— Понятия не имею, — сказала я. — Думаю, не знают. Но это не объясняет того, что со мной происходит. Похоже, Виктор не перенял ничего от вампира. Ни жажды крови…

— Кончено, не перенял, — перебила меня Гвендолин. — Он всю жизнь был оборотнем, ты же вампир менее десяти лет. Если кто-то и изменится, дорогая, то только ты.

— Так… что? — Я покачала головой совершенно сбитая с толку. — Я смогу оборачиваться при полной луне? Покроюсь шерстью, заимею желание выть и охотиться на оленей и кроликов, или появятся какие-то другие изменения?

Она нахмурилась: 

— Нет, я так не думаю. Но ты пьешь исключительно его кровь, верно?

Я кивнула: 

— Не могу кормиться от кого-то ещё. Не в течение этих трех месяцев, пока действует закон «О праве собственности».

— Ага, так по твоим венам течет в основном его кровь. И ты живешь рядом с ним, правильно?

— Я живу с ним, в его доме, — ответила я. — Но я всё ещё не понимаю…

И тут распахнулась входная дверь маленького коттеджа.

— Я вернулся. — Виктор вошел в гостиную с пачкой баксов в руках. — Пришлось пройти в банк вниз по улице. Банкомат в магазине не работал. — Он нахмурился, и я буквально почувствовала, что он хочет спросить, не давала ли я Гвендолин кровь. Однако всё же сдержался.

Ведьма, похоже, тоже почувствовала его невысказанный вопрос, потому что усмехнулась ему и отрицательно покачала головой.

— Не волнуйся, волк, я не получила ни капли. Мы с Тейлор лишь обменялись информацией.

Виктор с облегчением кивнул.

— Вот. — Он сунул пачку денег Гвендолин и повернулся ко мне. — Нам нужно идти.

— Хорошо. — Я хотела остаться. Хотела посмотреть, что ещё смогу узнать у ведьмы, даже несмотря на возникшее ощущение, что ничего хорошего, мне нужно было выяснить, что со мной происходит.

Тейлор молча последовала за мной к пикапу и села внутрь, когда я открыл для неё дверь. Пристегнулась и смотрела прямо перед собой всю дорогу.

Я сожалел о нашей размолвке, едва покинул дом ведьмы. Дело в том, что это было именно недопонимание. Я просто беспокоюсь о ней, вот и всё. Но Тейлор всё поняла не правильно. Я хотел объяснить ей, хотел, чтобы она поняла, в конце концов, стало ясно, что мне придется сделать первый шаг. Я прочистил горло и заговорил.

— Послушай, я сожалею о том, что произошло, извини, если снова повел себя как придурок, — сказал я. — Просто… я не хотел, чтобы ты пострадала.

— Не нужно обо мне переживать, — ответила она, так и не отрывая взгляда от дороги. — Знаю, что Корбин угрожал тебе, заставил забрать меня, возможно, ты боишься, что если со мной что-то случится, он обвинит тебя…

— Нет, нет. — Я покачал головой. — Ничего подобного.

— В чем же тогда дело? — спросила она, оборачиваясь ко мне. — Ты прямо сказал мне, что я должна тебе долг крови…

— Ты ничего мне не должна, — прорычал я. — Ни единой проклятой капли, Тейлор, и тебе это известно.

— Нет, не известно, — отрезала она. — В одном ты прав, я живу в твоем доме, сплю в твоей постели, пью твою кровь, о ради бога, естественно, я должна тебе.

— Ты мне ничего не должна. Нет никаких долгов: мы женаты. И перестань вести себя так, будто это всего лишь брак по расчету, — продолжил я, прежде чем она вставила хоть слово. — Это не так, мы не просто делим одно жилое пространство, мы охренительно заботимся друг о друге, черт возьми! Ты рисковала своей жизнью, вышла за мной в рассвет, рисковала собой, снимая с меня этот проклятый капкан, и лечила меня.

— Да, но ты защитил меня от Родерика и сегодня спас от солнца на кухне, — заметила она. — И ты даешь мне свою кровь, позволяешь мне кормиться от себя.

— Я всё сказал и точка. — Я пытался не сорваться. Если бы она поняла! Я глубоко вздохнул и попытался объяснить. — Тейлор, мы, возможно, не знаем друг друга хорошо, но наш брак — это нечто большее, чем несколько глотков крови из той гребаной чаши Союза. А потому мы ничего друг другу не должны, и я повторять не буду.

— Хорошо, хорошо. — Признавая поражение, она подняла обе руки. — Просто… мне стало плохо, — тихо сказала она. — Как… как будто я больше не хотела пить из тебя.

— Что? — я потрясено на неё посмотрел. — Послушай, ты не можешь умереть с голоду просто потому, что я повел себя как засранец.

— Я не желаю, чтобы ты делал то, чего не хочешь, — тихо ответила она, смотря в окно. — Я… я была бременем и ошибкой в течение последних шести лет, с тех пор как меня превратили в это. — Она указала на себя. — Я просто… просто больше не хочу никому быть в тягость. Не хочу чувствовать, что стесняю тебя.

— Тейлор… — начал я.

— Нет, — она покачала головой. — Возможно, будет лучше для всех, если я уйду. Я должна начинать заботиться о себе сама, Виктор. Надо выбираться в мир и учиться жить самостоятельно.

— Нет, нет. — Я свернул на обочину, заглушил мотор и обернулся к ней. Собственнические и защитные инстинкты, слишком сильные, чтобы им сопротивляться, снова охватили меня. — Посмотри на меня, — потребовал я.

Она обернулась ко мне, скрестив руки на груди.