А теперь ему предстояло совершить преступление.

Он оглядел спальню. Кажется, ничего не забыл: заточенная отвертка, молоток-гвоздодер и бутылка с керосином лежали в багажнике машины, перчатки — в бардачке.

Открыв дверь, он получил в лицо оглушительный шумовой заряд в стиле «рэп».

— Выруби это черножопое дерьмо! — крикнул он в сторону кухни. Не получив ответа, он в ярости бросился туда, бормоча на бегу, что в этом грохоте не слышит даже собственных мыслей.

Кухня оказалось пустой. Через заднее окно он увидел, как Глория вешает на веревку рубашки. Чарльз-младший сидел рядом в коляске.

— Что случилось с долбаной сушилкой, мать ее? — крикнул Дизель в заднюю дверь.

— Что за выражения, Чарльз? Твой сын…

— Мне насрать! Он еще ничего не понимает.

— Он быстро научится.

— Ладно. Мне пора. Не пойму, как ты можешь слушать этот поганый «рэп». Вот ведь дурость! Не музыка, а сплошной пердеж.

Жена махнула рукой в знак несогласия и прощания и продолжила свое занятие. Когда она привставала на цыпочках, ее ноги казались еще длиннее; когда вскидывала руки, груди натягивали майку. При всех своих недостатках она могла похвастаться превосходной фигурой. Может, он еще успеет с ней?.. Нет, не успеет.

— Почему ты не пользуешься сушилкой?

— Я накрахмалила твои рубашки, как ты любишь. Сушилка вытягивает из них крахмал.

— Умница. Все, мне пора, детка.

— Когда вернешься?

— Точно не знаю. Вечером.

— Будь осторожнее.

— Я всегда осторожен.

— Позвони мне, если задержишься за полночь.

— Обязательно, — пообещал он, подумав: «Если не забуду».

Шагая к новому красному «мустангу» с откидной крышей, Дизель чувствовал себя великолепно. После бегства из католического приюта для мальчиков в десятилетнем возрасте и первой «посадки» — в спецприемник для несовершеннолетних, за кражу из магазина — он ни разу не протянул больше полугода без нового ареста. Не всегда за уголовщину и не всегда дело кончалось сроком, но иногда приходилось смотреть на небо в клеточку. А за последнее время — ни-ни. Может, он перерос тюрьму? Он познакомился с людьми, не знавшими другой жизни, кроме преступной: они гребли деньги лопатой, но в тюрьму не попадали. Может, и у него тоже так получится, особенно когда главным у них станет Трой. Дизель улыбнулся, представив себе радость Троя, когда тот узнает, как здорово он, Дизель, подготовился к его возвращению. В гараже его дожидались средства технического обеспечения: генераторы для отключения охранных устройств, сканер для перехвата полицейских переговоров, даже флотская ацетиленовая горелка.

Дизель сел в машину, завел мотор, опустил крышу, начал разворачиваться. И тут приоткрылась дверь дома. Глория высунула голову. Он затормозил.

— Телефон! — крикнула она.

— Кто звонит?

— Маккейн.

— Бешеный Пес? — Жена кивнула. — Что ему надо?

— Он не говорит.

— Скажи, что я уже уехал.

Глория захлопнула дверь. Уезжая, Дизель пробормотал вслух: «Что он звонит, этот вонючий урод?» Последний раз они общались год назад, когда взяли кассу торгового судна. Подружка Бешеного Пса работала в судоходной компании и была наводчицей, поэтому при дележе добычи Бешеный Пес потребовал доли и для нее. Раньше он об этом не заговаривал.

«Конечно, — сказал тогда Дизель. — И для Глории тоже».

«Это с какой же стати?»

«Раз Шейла, значит, и Глория».

«Что за херня!»

Их разделял кухонный стол. Момент был напряженный. Дизель привстал и навис над столом. Он был тяжелее Бешеного Пса на все сто фунтов, а то и больше. У Бешеного Пса был при себе пистолет, но он бы не успел его выхватить — сперва Дизель свернул бы ему челюсть. До драки не дошло, но Дизель знал, что в безумном мозгу Бешеного Пса посеяно семя ненависти. С тех пор он избегал Маккейна. Трой утверждал, что умеет держать этого психованного недомерка в узде. Время покажет, так ли это. Трой должен был освободиться досрочно примерно месяца через два, и у него уже был готов план действий для шайки из трех человек: они будут грабить сутенеров, торговцев наркотиками, гангстеров — всех, кто не посмеет заявить в полицию. В оправдание Бешеного Пса Дизель мог сказать одно: что тот не стукач. Но зачем он звонил?

Спустя три часа Дизель стоял в тени дуба, на высохшем лугу. В тридцати ярдах виднелась насыпь — полоса отчуждения железной дороги, за ней — забор транспортной компании «Стар Картедж». Когда из-за туч появилась луна, он разглядел силуэты больших грузовиков и офисные бараки. В окнах было темно. Джимми Морда позаботился, чтобы сторож в последний момент сказался больным. Морда всегда держал нос по ветру.

За территорией транспортной компании пролегала федеральная автострада номер 99. Машин было мало: ночью по шоссе проносились только грузовики с продукцией местных ферм. На расстоянии нескольких сот ярдов виднелась неоновая вывеска придорожного винного магазина. Проблем не предвиделось.

Дизель свернул потуже брезентовую сумку с инструментами и керосином. Удобнее было взять ее под мышку, как футбольный мяч, а не нести в руке. Пригнувшись, чтобы быть незаметнее, он заторопился через луг, потом через рельсы. Гремя гравием, он съехал с насыпи с другой стороны и оказался под забором.

В сумке лежали кусачки, но Дизель смекнул, что проще перелезть через забор, чем проделывать в нем дыру. Постройки заслоняли забор от шоссе, поэтому можно было не опасаться, что его заметят. Он перебросил сумку через забор, подпрыгнул и ухватился за верхнюю перекладину. Забор задрожал по всей длине, но Дизелю не было дела: насторожиться все равно было некому. Спрыгнув на землю с другой стороны, он на миг замер — на случай, если все же поднимется шухер.

Ничего. Тишина, не считая грузовика на дороге, переключающего передачу. Похоже, дельце и впрямь — проще некуда. Он заранее принял три капсулы дексамила и теперь сгорал от радостного возбуждения. Приближаясь к грузовикам, он старался, чтобы постройки заслоняли его от дороги.

По пути он снова остановился и прислушался, но не услышал ничего тревожного. Большой заточенной отверткой он стал легко протыкать бензобаки — не понадобился даже молоток. На земле образовались темные лужи солярки. Пробив все пять баков, Дизель соединил пять луж дорожками из керосина. Он немного запыхался — оттого, что смолил «Мальборо» как паровоз.

Он приготовил спички. Вдруг рванет? Ничего не поделаешь, будь что будет. Он чиркнул спичкой и бросил ее в керосин. Синее пламя побежало в одну сторону, он бросился в другую.

Взрыва не произошло, но пожар вспыхнул будь здоров. Он чувствовал его спиной, когда, не оборачиваясь, опять перелезал через забор; снова оказавшись под дубом на сухом лугу, он увидел пламя до самого неба.

Он отъехал уже на полмили, когда мимо него пронеслись, надрываясь сиренами и вращая мигалками, пожарные машины. Он послушно съехал на обочину и проводил пожарников взглядом.

— Удачи, ребята! — проговорил он с усмешкой.

На автостраде его охватил восторг. Напряжение прошло. Джимми Морда оценит его работу. Дизелю нравилось устраивать фейерверки. Дело было нехитрое, трудность заключалась в том, чтобы найти надежных клиентов. Не мог же он дать рекламу: «Услуги поджигателя». А жаль. Такая работенка — редкий подарок. Как сказал бы Трой, «птичье гнездо на земле».

В половине четвертого ночи Дизель уже сидел у себя на кухне и утолял голод кукурузными хлопьями с молоком. Когда раздался телефонный звонок, он взглянул на часы и поднял трубку.

— Алло.

— Это я, Бешеный Пес.

— Здорово, старина.

В кухне появилась Глория.

— Он звонил уже три раза.

— Мне нужна помощь, брат, — сказал Бешеный Пес. — Я сильно влип. Дело вообще-то плевое, подумаешь, кредитные карточки, но если я не внесу залог до понедельника, офицер по надзору отменит мое условное освобождение. Сам знаешь, как это бывает.

Дизель знал.

— Какой залог?

— Всего тысяча пятьсот. И полторы сотни поручителю, чтобы помалкивал.