Следующие несколько дней прошли довольно тихо. Рольф больше не приглашал Вайолет потанцевать на площадке у озера, их вечерние встречи переместились в дом, в уже привычные темные комнаты. Но теперь Вайолет это не настораживало. Она поддалась очарованию сказки и позволила увлечь себя, плыть по течению, словно следуя за умелым рассказчиком.

Рольф теперь говорил меньше, в основном он слушал Вайолет. Он умел вызвать на разговор, и она сама не замечала, как рассказывала истории, которые, казалось, давно забыла. Несмотря на то, что ей лишь недавно исполнился двадцать один, Вайолет много где успела побывать благодаря отцу и составить собственную картинку мира. Об этом они и говорили.

Она вспоминала все — и станции в Альпах, где в скоростной поезд садились веселые тирольцы, и мокрые от дождя парижские улицы, и религиозный праздник в Валенсии, когда по улицам несли деревянную статую Мадонны, — все это всплывало из глубин и попадало в сети внимания Рольфа. Он подбрасывал вопросы, внимательно слушал, и иногда Вайолет казалось, что ее слушает сама темнота.

Бинеси предложила съездить в Бигфорк.

— У меня закончились кое-какие хозяйственные мелочи, да и повар просил кое-что прикупить. А в Бигфорке хороший магазин. Вы не хотите поехать со мной?

Вайолет с радостью согласилась.

Нет, она ничуть не устала от этого дома. Более того, ей стало казаться, что она всегда здесь жила. Ходила по этим лестницам, легко скользя ладонью по перилам, сидела на веранде, смотрела на озеро с балкона. Может, и следует разбить это впечатление. Ведь уже где-то через неделю ей предстоит возвращаться в Вашингтон. Полезно вспомнить, что кроме обитателей «Инея» в мире еще есть люди.

У Бинеси оказался внушительный пикап с большим кузовом. Машина бодро бежала вниз по дороге, и ели кружились по сторонам.

— Вам не скучно здесь? — спросила Бинеси.

Она крутила руль и внимательно смотрела на дорогу, но Вайолет не оставляло чувство, что индианка не спускает с нее взгляда.

— Нет. А должно быть?

— Не знаю. Вы ведь женщина из большого города.

— Это не значит, что я не люблю тишину и природу.

— Для некоторых жителей города у нас тут слишком много и того, и другого.

Вайолет пожала плечами — подцепленный у французов жест. Провансальцы только и делают, что пожимают плечами, а она бывала в Провансе уже два раза.

— Может быть, я слишком устала от больших городов.

— После сладкого хочется кислого? — усмехнулась Бинеси.

— Возможно. Не знаю.

— Вы слишком часто говорите «не знаю». Почему?

— Не знаю.

Бинеси засмеялась.

— Вы интересная. Не похожи на девушку, которая не уверена в себе.

— Иногда я становлюсь нерешительной.

— Но не всегда. Вы же сюда приехали.

Вайолет внимательно посмотрела на индианку.

— А вы считаете, для этого требуется большая смелость?

— Конечно. Наш хозяин… — Она замолчала и нахмурилась.

— Что?

— Он непростой человек.

— Я заметила.

— Вы не знаете всего.

— Вы мне не расскажете? — осторожно поинтересовалась Вайолет.

Бинеси покачала головой и лихо вписалась в очередной поворот.

— Он рассердится, если узнает. И расстроится. Второе хуже. Он и так в прямом смысле не видит света. Зачем огорчать его?

— Ваш хозяин очень интересный человек.

— Да. Жаль, вы не знали его раньше. Я тоже. Он умел быть душой компании. Джеймс рассказывал мне.

— И не любил фотографироваться, — пробормотала Вайолет.

— Вот как? Вы искали его фотографии?

— Да, мне же было интересно.

— И не нашли?

— Нет. — Тут она сообразила. — Но вы же знаете, как он выглядит?

— Почему вы так решили?

— Вы ведь живете тут постоянно, был, наверное, шанс…

— Я познакомилась с ним уже после того, как… случилось несчастье. Когда он приехал сюда строить «Иней» и привез с собой Джеймса. Только тогда. Не раньше.

Вайолет вцепилась в оброненные слова, будто коршун в добычу.

— Какое несчастье?

— Вы же поняли. Он не переносит света. Обычно.

— Но почему так произошло?

— Вы не только интересная, но и любопытная. Я вам не скажу.

— Но вы знаете?

— Да, знаю.

Ну вот, хоть какой-то клочок информации. Значит, Рольф стал таким в результате некоего несчастного случая. Вайолет приблизительно так и думала. Значит, постоянно живущие в доме люди в курсе ситуации, а гостей не ставят в известность. Вполне понятное поведение для тех, кто не хочет испытывать неприятные эмоции. С каждым может случиться несчастье.

Но у Бинеси есть ответы на вопросы Вайолет. Нельзя не попытаться.

— А его жена бросила его, когда с ним случилось несчастье?

Бинеси резко затормозила; пикап встал у выезда на шоссе, идущее вдоль озера.

— С чего вы взяли?! Что вы знаете про его жену?! Зачем вам это?!

Ее резкий тон не понравился Вайолет.

— Не кричите на меня. Я не хочу ничего плохого и просто интересуюсь. Не хотелось бы сказать мистеру Старлингу какую-нибудь бестактность.

— Надеюсь, вы его не спрашивали о жене?

— Нет. Не спрашивала.

— Хорошо. Никогда не упоминайте при нем эту женщину. Ни-ког-да!

— Ладно, — кивнула Вайолет. Значит, она права. С Рольфом что-то случилось, а супруга ушла. Что ж, в таком случае не стоит тревожить эту историю.

— Я верю вам, что вы не хотите плохого. Но не перестарайтесь с любопытством. — Бинеси снова взялась за руль и выехала на шоссе.

Вайолет промолчала.

Стоял прекрасный летний день. Гладь озера Флэтед искрилась под лучами солнца, по ней скользили лодки и яхты. Веселая компания мальчишек с велосипедами помахала пикапу, и Вайолет махнула в ответ. В Вудс-Бее за ними увязалась кудлатая собачонка и долго лаяла, пытаясь укусить шины. Наконец отстала.

Вайолет чувствовала себя словно проснувшейся. Как будто все предыдущие дни — это дрема, а на самом деле есть эта дорога, магазинчики, заправки, туристы и местные жители, и лодки на озере, и высокие вершины гор. Однако она знала: на той горе, позади, стоит заколдованный замок и в нем живет заколдованный принц.

Можно ли его расколдовать?

Конечно же, она думала об этом. Образ Рольфа складывался из разговоров с ним, тени в темноте и той фигуры, что Вайолет видела один-единственный раз, во время танцев у озера. Не имея возможности как-то систематизировать визуальные наблюдения, она странным образом сложила понимание о Рольфе, как о душе. И, попытавшись подойти ближе, наткнулась на стенку. Там дальше, Вайолет верила, начинались еще более красивые земли, неизведанные, загадочные.

Как пройти туда? Как узнать Рольфа еще лучше, если он не пускает ее в свой мир, зато досконально и скрупулезно изучает ее, Вайолет, мир?

Бинеси сказала, что он был душой компании. Наверное, был, потому что разговорить человека Рольф Старлинг умеет. А теперь это отшельничество, этот почти пустой дом, прохлада и тишина больших комнат и темнота, темнота каждый день… Вайолет не знала, почему ее это тревожит. И зачем ей идти дальше в темноту, что окружает Старлинга. Может быть, чтобы вывести его к свету?

Но зачем?..

Ей не было жалко его. Да, безумно неприятно, что он ведет подобный образ жизни. Но самого Рольфа жалеть не получалось, хотя вначале, в первые дни, у Вайолет и возникло подобное искушение. Потом оно развеялось. Несмотря ни на что, Рольф был сильным и не производил впечатления сломленного человека. Немного сумасшедшего — да, а вот сдавшегося… Что бы с ним ни произошло, это его не сломило. Как жалеть такого человека? Ему жалость не нужна.

Занятая этими размышлениями, Вайолет не заметила, как они приехали в Бигфорк.

Вечером Рольф снова позвал ее на террасу.

Луна пряталась в тучах, обещали дождь. Вайолет куталась в шаль, любезно принесенную Бинеси. Теперь индианка иногда прислуживала за ужином вместо Бена. Вайолет не могла с точностью утверждать это, однако ей казалось, что Бинеси внимательно прислушивается к обрывкам разговоров.