Склонив голову набок, Кэтрин зажмурилась. Волна боли прокатилась от живота до самой гортани. Паника вновь затопила ее сознание. Женщине показалась, что она задыхается.

Издав нечто, отдаленно похожее на мычание, Кэтрин жадно втянула в себя воздух. Роберт обеспокоенно уставился на нее.

Удушье прошло так же внезапно, как и появилось, уступив место скорби. Образы из прошлого начали роиться в голове. Горячее дыхание Джека на ее затылке, пронизывающее ее естество до самих костей. Дразнящее ощущение незавершенности, остававшееся у нее после торопливого поцелуя перед уходом на работу. Теплота его тела, всегда и везде, даже в самые холодные зимние ночи, так словно внутри у Джека горел неугасимый огонь. Она вспомнила, как он обнимал плачущую Мэтти, когда ее команда по хоккею на траве проиграла с разгромным счетом восемь — ноль. Вспомнила белоснежную кожу на внутренней стороне его рук и оставшиеся со времен полового созревания оспинки между лопатками. У Джека были очень чувствительные ступни ног, поэтому он никогда не ходил по пляжу без тапочек… Образы мелькали в нескончаемом калейдоскопе. Кэтрин старалась отогнать этих непрошеных гостей, но тщетно.

Роберт Харт молча стоял у кухонной раковины, не сводя с женщины глаз.

Я любила его, — с трудом произнесла Кэтрин.

Встав со стула, она оторвала бумажное полотенце от висевшего на стене рулона и высморкалась. Мгновение ей казалось, что все происходящее не реально, что она провалилась в дыру во времени, где нет ни прошлого, ни будущего, а есть только настоящее. Как долго она останется в этом безвременье? День?.. Неделю?.. Месяц?.. А может быть, вечность?

Я знаю, — раздался голос Роберта.

Вы женаты? — снова садясь на стул, спросила Кэтрин.

Роберт Харт засунул руки в карманы брюк. Звякнула невольно потревоженная мелочь. На нем были чистые брюки серого цвета. Ее муж редко надевал костюмы. Как и большинство мужчин, вынужденных носить форму на работе, он плохо разбирался в моде и одевался без особого шика.

Нет. Я разведен, — наконец ответил Роберт.

У вас есть дети?

Двое мальчиков… девяти и шести лет…

Они живут с вами? — продолжала допрос Кэтрин.

Нет. С моей женой в Александрии… С бывшей женой…

Вы часто видитесь?

Ну… Я стараюсь… — неопределенно ответил он.

Почему вы расстались с женой?

Я перестал пить.

Его голос звучал как-то буднично, прозаически. Роберт не стал объяснять, и Кэтрин так и не поняла, что он имел в виду.

Она шмыгнула заложенным носом.

Я должна позвонить в школу, — сказала Кэтрин. — Я ведь учительница.

Это подождет, — посмотрев на часы, возразил Роберт. — Там все равно никого нет. Еще слишком рано.

Расскажите мне о вашей работе, — попросила она.

Нечего рассказывать. Скучные формальные отношения.

Часто вам приходится сталкиваться с этим?

С этим? — не поняв, переспросил он.

С авиакатастрофами…

Роберт с минутку помолчал.

Я имел дело с пятью авиакатастрофами, — наконец ответил он. — А еще были четыре незначительные аварии…

Расскажите мне о них.

Он выглянул в окно. Прошло тридцать секунд, возможно, минута. И снова Кэтрин почувствовала, что Роберт принимает важное для себя решение.

Однажды я приехал в дом овдовевшей женщины и застал ее в постели с любовником.

Где это случилось?

В Вест-Пойнте. Штат Коннектикут.

Ну и?..

Она спустилась вниз в халате. Я ей все рассказал. С ней случилась истерика. Мужчина оделся и присоединился к нам. Он был ее соседом. И вот мы стояли в кухне и смотрели на рыдающую женщину. Кошмар!

Вы знали моего мужа? — спросила Кэтрин.

Нет… Извините, но мы не были знакомы.

Он был старше вас.

Да. Я знаю, — кивнул головой Роберт.

Что они еще рассказали вам о Джеке?

Ну… Одиннадцать лет работы на «Вижен». До этого он пять лет проработал в Санта-Фе и два года — в Тетерборо. Два года прослужил во Вьетнаме… Уроженец Бостона… Окончил колледж Святого Распятия… Женат. Имеет дочь пятнадцати лет.

Подумав минутку, Роберт добавил:

Высокий. Рост — шесть футов четыре дюйма.

Кэтрин кивнула и саркастически заметила:

Чудесное личное дело… просто великолепное…

Он нервно почесал ногтями тыльную сторону левой руки.

Извините. Я читал личное дело вашего мужа и при этом совсем не знал его.

Что они сообщили вам обо мне?

Только то, что вы на пятнадцать лет его моложе…

Кэтрин отвлеклась, разглядывая свои ноги. В бледном предутреннем свете они казались белыми как мел, бескровными. Лишь маленькие грязные ступни контрастировали с этой мертвенной белизной.

Сколько человек было на борту? — спохватившись, спросила Кэтрин у Роберта.

Сто четыре.

Могло быть и больше, — подумав, заметила она.

Да, но самолет летел полупустым.

Есть выжившие? — с надеждой спросила женщина.

Пока никого не нашли, но поиски все еще продолжаются…

Новые образы заполонили ее воображение. Кабина самолета. Руки Джека сжимают штурвал. Момент осознания неизбежной гибели. Изуродованное тело, вращающееся в воздухе. Нет, даже не тело, а нечто страшное…

Кэтрин тряхнула головой. Образы рассеялись.

Я должна поговорить с дочерью сама, — сказала она.

Роберт быстро кивнул, словно заранее знал, что она примет именно такое решение.

Я хочу, чтобы вы покинули этот дом, — продолжала свою мысль Кэтрин. — Я не желаю, чтобы кто-либо подслушал наш разговор.

Я посижу в своей машине, — сказал Роберт.

Кэтрин сняла пиджак, который он ей одолжил.

Зазвонил телефон, но никто даже не пошевелился.

Женщина услышала, как щелкнул автоответчик, но осталась стоять на месте. Она была не готова услышать голос мужа, глубокий и нежный, с едва уловимым акцентом уроженца Бостона. Закрыв лицо руками, Кэтрин дождалась, когда автоответчик замолчит.

Убрав руки, она взглянула в проницательные глаза Роберта. Он тотчас же отвел взгляд.

Думаю, главная причина вашего приезда заключается в том, что вы не хотите, чтобы я разговаривала с прессой, — с вызовом заявила Кэтрин. — Что, скажете, я не права?

Незнакомый автомобиль вырулил на подъездную дорожку, ведущую к дому. Под колесами заскрипел мелкий гравий. Человек из профсоюза выглянул в окно, взял протянутый ему пиджак и торопливо надел его.

Вы не хотите, чтобы я сказала журналистам что-то, что поставит под сомнение компетентность пилота, — продолжала свой монолог Кэтрин. — Вы не хотите, чтобы они решили, что это была ошибка пилота.

Роберт снял телефонную трубку и положил на столешницу возле аппарата.

…После нескольких лет брака они перестали заниматься любовью в кухне. Они решили, что Мэтти стала взрослой девочкой и может неожиданно спуститься вниз в поисках чего-то вкусненького. Теперь, выпроводив дочку наверх слушать музыку на компакт-дисках или болтать с подружками по телефону, супруги вечерами сидели у стола, читая журналы, слишком уставшие, чтобы убрать в раковину посуду или даже просто поговорить по душам…

Я скажу ей… Сейчас же, — заявила Кэтрин.

Роберт Харт нерешительно топтался на месте.

Вы ведь, надеюсь, понимаете, что мы не можем оставить вас одну? — произнес он.

Они из авиакомпании? — спросила Кэтрин.

Из остановившегося автомобиля вышли два человека. Их очертания были едва различимы в утренней полутьме.

Да, — кивнув, ответил Роберт.

Кэтрин направилась к лестнице, ведущей на второй этаж.

Лестница была крутой. Казалось, вверх поднимаются сотни ступенек.

«Должно быть, их никак не меньше пятисот», — теряя связь с реальностью, подумала Кэтрин.

Подсознательно она понимала, что запущенный механизм событий невозможно остановить. Она сомневалась, что отпущенных ей природой жизненных сил и стойкости хватит, чтобы взобраться наверх.

Зазвенел звонок. Выйдя из кухни, Роберт Харт поспешил к входной двери.

Мама, — сказала Кэтрин.

Роберт остановился и повернул к ней голову.