— Вы не можете давать такие обещания.

     — Я отвечаю за свои слова. Конечно, мы просим от вас очень многого и прекрасно понимаем это.

     Он умеет убеждать, Клэр должна была это признать. Впервые она почувствовала, что есть смысл остаться здесь.

     — Я... я не могу вот так бросить работу над эскизами. Я потеряю заказчиков.

     — Работайте здесь, — просто посоветовал Сет.

     — А яйца и птенцы?

     — О них будем заботиться мы.

     Клэр прикусила губу.

     — Мне придется уйти с работы.

     — С этим ничего не поделаешь, но мы будем платить вам столько же, сколько должны были Бо. — Он выпустил ее руки. — Вы не проиграете. К тому же вам не придется платить за квартиру.

     Все правильно. Клэр нечего было возразить. Все должно получиться.

     Что ж, да поможет ей Бог, она согласна.

     От нее ничего не требуется, кроме присутствия здесь. Она сможет работать над своими эскизами, а через год у нее будут деньги на учебу в Париже.

     А если она не останется, то на нее ляжет ответственность за разорение многих людей.

     Разве у нее есть выбор?

     — Клэр? — Сет пристально глядел на нее. — Вы останетесь?

     Вздохнув, Клэр обреченно посмотрела на этого фермера с карими глазами, перевернувшего ее мир вверх дном.

     — Да, — сказала она. — Сама не верю тому, что остаюсь.

     Сет кивнул, словно предвидел это с самого начала.

     — Прекрасно.

     И это все, что он мог сказать? Очевидно, да, решила Клэр, когда Сет поднялся и протянул ей руку.

     Признаться, она ожидала, что он сначала подбросит в воздух шляпу и закричит «ура!», а потом подхватит ее, Клэр, и закружит по комнате. Так всегда делают ковбои в фильмах. В конце концов, она ведь спасла ранчо, разве не так? Она настоящая героиня!

     Что же до Сета, он — совершенно очевидно — не ковбой из вестерна.

     — Я сообщу ваше решение остальным и позвоню насчет производителей. До сезона кладки яиц осталось не больше двух месяцев, и времени терять нельзя.

     С этими словами Сет зашагал по двору. Клэр подумалось, что она следует за ним, как пай-девочка.

     Надо же, еще несколько минут назад он заставил ее поверить, что в деле разведения страусов она — самая важная фигура. В ее руках судьбы этих людей. Но стоило ей согласиться остаться, как Сет перестал обращать на нее внимание.

     Клэр это весьма не понравилось. Она отдает год жизни, чтобы помочь этим людям. Целый год!

     Она резко остановилась, пораженная внезапной мыслью. Сету легко говорить, что она и здесь сможет работать над моделями, но он не представляет, с чем это связано. Не может себе представить.

     Откуда ему знать, что большинство ее идей рождается на нью-йоркских улицах? Что после поездки в Техас она собиралась обойти магазины тканей, чтобы выбрать все нужное для ее последних моделей? Нью-Йорк необходим ей для вдохновения.

     И как быть с работой у Одри? Клэр отлично понимала, что та очень быстро найдет ей замену, а ведь эта работа давала Клэр возможность непосредственного контакта с женщинами, для которых она создавала модели. Это ей тоже абсолютно необходимо. Как еще она бы узнала, что прозрачная синтетическая ткань становится по мере носки плотнее?

     Потеряв работу у Одри, Клэр лишится очень многого. За год, проведенный в этой глуши, она растеряет весь свой опыт. А это недопустимо!

     Ее карьера рухнет. Придется все начинать сначала. Может быть, даже под новым именем.

     Только подойдя к дому, Сет заметил, что Клэр сильно отстала.

     — У вас все в порядке? — окликнул он ее.

     — Нет, не все, — ответила Клэр.

     — Что случилось? — широко шагая, он направился к ней.

     — Я думаю о своем решении, думаю, не уничтожу ли я свою карьеру, и оплакиваю свои испорченные сапожки!

     — А что с вашими сапожками? — подходя, спросил Сет.

     — Взгляните.

     Он присел, чтобы посмотреть. Как любой мужчина, Сет не обратил никакого внимания на ее переживания и сосредоточился на том, что считал более важным. На сапожках.

     — Щебенка оцарапала замшу, — сказал он, когда Клэр подняла ногу, демонстрируя царапины вдоль всего каблука. — Они не предназначены для ходьбы по земле и камням, — заметил Сет, указывая на полосы.

     — Я и не собиралась носиться в них по прерии, — сообщила Клэр, чувствуя, как мускулы на его плечах перекатываются под ее пальцами. Откуда-то из глубины сознания вдруг выплыла мысль, что, если бы Сет не был так привлекателен, вряд ли он убедил бы ее остаться на ранчо.

     Сет покосился на нее.

     — А как же они переносят городскую слякоть?

     — В слякоть я их не ношу, — ответила Клэр.

     Он поднялся.

     — Значит, не очень-то они практичные.

     — Достаточно практичные. Они же черные, или были черными.

     Краем глаза Клэр увидела, что он качает головой. Но ожидать, что он поймет, и не следовало. Ее снова охватили сомнения. Жизнь на ранчо изуродует ее, как щебенка — эти сапожки.

     Они направились к дому.

     — Сет, я не думаю, что мне стоит здесь жить. — Клэр не хотелось возвращаться к данному обещанию, но Сет явно старается преуменьшить проблемы, которые в ее глазах возрастают все больше.

     — Из-за испорченных сапожек? — Теперь он шел рядом с ней.

     Клэр махнула рукой.

     — Из-за того, что я не создана для такой жизни. Я как эта замша — непрактичная и хрупкая. И жизнь первопроходца не по мне.

     — Первопроходца! — расхохотался Сет, не в силах сдерживаться. — Не волнуйтесь, мэм, у нас и водопровод есть, и все такое.

     Клэр это не вдохновило.

     — Я вам пытаюсь объяснить, что меня беспокоит, а вы смеетесь.

     Когда они подошли к дверям, Сет посерьезнел.

     — Я не смеялся над вами — ну, разве чуть-чуть. — Он снова фыркнул от еле сдерживаемого смеха, но тут же осекся, встретившись с ее разъяренным взглядом. — Просто вы там, в Нью-Йорке, считаете, что мы здесь живем как во времена Дикого Запада. Но вы убедитесь, что это не так.

     — Ха! Может, и так — по вашим меркам! — Клэр бросила на него взгляд и взбежала по ступенькам. — Я очень хорошо помню, на что это было похоже, когда я провела тут лето.

     — Клэр, постойте, — Сет догнал ее на пороге. — Все будет не так плохо, как вам кажется.

     — Да? Коротать здесь время в компании парочки страусов... ничего не скажешь, радужная перспектива.

     — Клэр! — Что?

     Клэр вдруг увидела, как его лицо осветилось улыбкой, а взгляд заметно смягчился:

     — Спасибо.

     Собираясь переезжать в Техас, Клэр вспомнила его теплую улыбку и свой ответ на нее.

     Она отказалась от квартиры, быстро собрала вещи и сообщила Одри об уходе, чем не особо ее огорчила. Вообще-то свою преемницу Клэр встретила еще до отъезда.

     Напоследок, перед тем, как вылететь в Техас, Клэр зашла в свой любимый магазин и купила три рулона тканей разных расцветок.

     Может, ей и придется, скрепя сердце, терпеть жизнь в «Беллингеме», но удержаться от покупки этих прозрачных тканей оливкового, коричневого и желтого цветов она не могла.

     Клэр надеялась, что Сет встретит ее в аэропорту, но, к ее разочарованию, за ней приехала жена Пита, та самая, что присматривала за ее цыплятами. По дороге из аэропорта в «Беллингем» Клэр успела договориться с миссис Стивенс о том, что отдаст ей своих цыплят, но при условии, что та будет снабжать ее яйцами. Обе женщины остались довольны заключенной сделкой.

     Знакомство с миссис Стивенс не сгладило неприятного впечатления от того, что Сет спихнул заботу о ней на кого-то другого. Она так ждала новой встречи с ним... Клэр все еще помнила его многообещающую улыбку у дверей ее техасского дома. Впервые после их знакомства ей показалось, что он смотрел на нее не только как на внучку Бо и не как на возможную помеху его планам. Он видел в ней отзывчивого человека, но еще и привлекательную женщину, если только Клэр правильно поняла выражение его глаз.