— Забросившую своего деда? — То он сочувствует ей, то вдруг начинает оскорблять. Да что ему вообще за дело до нее? — Так вы приехали сюда только потому, что решили, будто я избегала своего деда?

     — Говорю, как думаю.

     Клэр прищурилась.

     — Послушайте, мне надо засвидетельствовать эти письма. Если вы общались с адвокатами, то должны знать, что они еще не получили ответа. — Наверняка он и не подумал спросить об ответе, помчавшись сломя голову в Нью-Йорк. Сет Монтгомери — явно нетерпеливый человек.

     Но вовсе не бестолковый.

     — Ваша правда, — сказал он, смущенно теребя в руках шляпу. Глаза его потеплели, отчего и Клэр сразу же оттаяла.

     Может быть, ей стоит изменить свой взгляд на ковбоев?

     — Не стоит вам так спешить осуждать людей. Я бы непременно поехала на похороны, хотя и пришлось бы истратить на поездку деньги, отложенные для нужных дел. Другая и вовсе не стала бы себя утруждать.

     — Вы правы, — легко согласился он. — Приношу свои извинения. А также и соболезнования.

     Клэр великодушно кивнула, слегка удивившись такой быстрой смене его настроения. Казалось, что ему хочется видеть ее с лучшей стороны, хотя Клэр было непонятно, зачем.

     — Сожалею, что вы понапрасну приехали в Нью-Йорк, — сказала Клэр, чувствуя себя неуютно под его пристальным взглядом.

     — Не думаю, что понапрасну. В любом случае я хотел встретиться с вами.

     — Но зачем вам это нужно? — недоуменно спросила Клэр.

     — Ну, так сложились обстоятельства, и вообще... — он улыбнулся. — Бо о вас кое-что говорил.

     — Правда? — Теперь Клэр чувствовала укоры совести. Она должна была чаще писать и звонить деду.

     — Кажется, вы удивлены?

     — Да, — кивнула Клэр. — Мы не были с дедом особенно близки, как бывает в других семьях. Я только один раз провела у него лето — когда мои родители разводились. И тем не менее мы с Бо поддерживали связь — чего не могу сказать о своем отце.

     Сет поерзал на стуле.

     — Если я правильно понял, сын Бо умер.

     — Да. — Больше об отце Клэр не могла сказать ничего. — И на его похоронах я тоже не была.

     Она в упор посмотрела на Сета, ожидая, что он скажет в ответ на ее откровенность.

     Он тоже смотрел на нее, прищурившись.

     — Вам следовало бы проверять почтовый ящик почаще.

     Нет, в тот раз почта была ни при чем. Клэр находилась в школе-интернате, а мать просто ничего ей не сказала.

     — Я день и ночь работала над проектом. Закончила этим утром и проверила почту первый раз за неделю. Мне жаль, что я не была на похоронах. Правда. Теперь вы удовлетворены?

     Сет не отрывал глаз от своей шляпы.

     — Нам не дано изменить прошлое. Однако мне пора. — Их взгляды снова встретились. — Вы сможете завтра утром вылететь в Техас, или мне заказать билеты на более поздний срок?

     — Что?

     — Если вы готовы отправиться завтра утром, я полечу с вами, — продолжал Сет. — Больше трех дней я не могу отсутствовать на ранчо. Если нет, то вам придется лететь одной, но я вышлю в аэропорт за вами машину.

     — Но... — Наверное, он думает, что она хочет увидеться с родственниками или что-нибудь в этом духе. Бедняга, видно, шокирован бесчувственностью Беллингемов. — Раз я опоздала на похороны, что мне делать в Техасе? Если там и есть мои родственники, не поздновато ли с ними знакомиться?

     Сет попытался было что-то сказать, но Клэр перебила его:

     — Поймите, мой отец поссорился с Бо, уезжая с ранчо. Много лет я даже не подозревала, что у меня есть дед. И только через Бо узнала, что у меня есть родственники. Но никогда их не видела, да и они со мной не пытались связаться.

     — Они это сделают, — еле слышно пробормотал Сет.

     Клэр дотронулась до его руки.

     — Вы наверняка были хорошим другом моему деду и думаете, что я негодяйка, но теперь вряд ли для него важно, поеду я в Техас или нет. Если же поеду, то это проделает в моих финансах громадную брешь, — ее голос сорвался. Она чувствовала себя виноватой, и ей ужасно захотелось, тут же все бросив, достать кредитку, купить билет и вместе с этим техасцем лететь на Запад. Но она не может этого сделать, потому что должна копить деньги на Париж, и истратить все сбережения на поездку в Техас просто ради того, чтобы достойно выглядеть, — это было бы слишком.

     У Клэр перехватило горло, и она испугалась, что вот-вот заплачет. Сейчас плакать она не хотела. Ей хотелось дождаться ночи, чтобы попрощаться с Бо по-своему — перелистывая и перечитывая его письма в тишине своей спальни.

     Она сглотнула стоявший в горле ком.

     Внезапно перед ее глазами мелькнуло что-то белое. В тот же миг она почувствовала на своем плече руку Сета.

     — Спасибо, — пробормотала она, принимая платок, но не собираясь им воспользоваться, боясь испортить макияж.

     Сет вздохнул и поднялся.

     — Я надеялся, что смогу привезти вас туда сам. Так все было бы проще и быстрее. Имея дело с адвокатами, очень важно не терять темпа.

     — Да. — Клэр тоже поднялась, но все равно смотрела на него снизу вверх. Она вернула Сету чистый платок.

     Молча они дошли до дверей. На выходе Сет достал из кармана золотистую визитную карточку и вручил ее Клэр.

     — Когда надумаете ехать, позвоните мне, и я вышлю в Остин за вами машину. И если можно, соберитесь до конца недели. Я был бы вам за это очень признателен. — Он надел шляпу. — Да, многое кажется нормальным только на расстоянии, пока с этим не сталкиваешься вплотную.

     — Почему?

     Сдвинув брови, Сет посмотрел на нее.

     — Ну, из-за ситуации на ранчо.

     — А в чем дело? Я ведь не в курсе...

     Сет уставился на нее.

     — Так Бо... — Он вздохнул, отведя от нее взгляд.

     Клэр показалось, что он мысленно выругался.

     — Клэр, теперь, когда Бо уже нет, вы — новая хозяйка ранчо «Беллингем».

     Клэр долго не могла в это поверить. Но зачем ему лгать?

     Она все-таки позвонила в адвокатскую контору, и ей сказали достаточно, чтобы убедить ее в том, что, унаследовала ли она только долю или все ранчо «Беллингем», все равно ехать придется.

     И вот она сидит рядом с Сетом в машине, мчащейся по двухполосной дороге где-то в центре холмистой части Техаса.

     Заканчивался сезон цветения. Синие васильки и желтая сурепка ярким одеялом покрывали поля и обочины дороги.

     Во всем остальном картина вокруг ничуть не изменилась с того ужасного лета пятнадцать лет назад. Холмы и густые заросли, белые камни и огромные дубы. Очень часто от дороги ответвлялись узкие и грязные проселочные колеи, а металлические арки над ними обозначали въезд на территорию очередного ранчо. Около ворот обязательно возвышался столбик с почтовым ящиком, а невзрачные дома ранчо окружали одинокие группки деревьев.

     Несмотря на апрель, стояла страшная жара. На Клэр был черный костюм и высокие, выше колен, замшевые сапоги. В этой одежде она уже измучилась до смерти и проклинала себя за то, что не надела что-либо более подходящее. Наверняка внешний вид очень важен и для Сета и для других, кто бы они ни были. Уже то, что она пропустила похороны, было скверно, и Клэр решила одеться в черное, чтобы выказать почтение к деду и по возможности сгладить какие-либо недоразумения. С другой стороны, не хотелось, чтобы ее обвинили в фальшивой скорби.

     Между прочим, в черном она выглядела изящнее. Клэр любила черный цвет. Модные же сапожки она выбрала для того, чтобы подчеркнуть свою индивидуальность.

     А теперь эта модная обувь причиняла невыносимые муки.

     В джипе был кондиционер, но он не мог защитить от палящих солнечных лучей, падавших через окно на черный костюм. Клэр придвинулась к двери, чтобы не пропустить ни малейшего ветерка из открытого окна.