Клэр прижала руку к губам, чтобы не дать вырваться непрошеным словам, чтобы не сказать, что тоже любит его.

     Но, очевидно, ее глаза оказались красноречивее слов, потому что лицо Сета осветилось радостью.

     — Клэр... — Он шагнул к ней, и Клэр охватил ужас.

     С рыданиями она бросилась из сарая прочь, прочь от человека, который любит ее.

     Нью-Йорк потерял для Клэр свою привлекательность. Она прилетела туда во вторник и два дня провела в магазинах. Остановилась она у Одри, которая пришла в неописуемый восторг от ее новых моделей.

     — Дорогая, жизнь на ранчо пошла тебе на пользу, — заявила Одри. — Они восхитительны. Не забывай обо мне, когда станешь знаменитой.

     — Конечно, не забуду. Тебе правда нравится?

     Они сидели в комнате позади магазина, и перед Клэр были разложены все выбранные для Академии эскизы. Дневной моделью был шерстяной костюм с такой же накидкой, обшитой страусиными перьями. Выходной наряд был в ковбойском стиле, из хлопка с кожаными вставками. Вечерним платьем, конечно, была ее модель с красками заката. Для него Клэр решила использовать несколько кусков шифона, раскрашенного вручную в цвета заходящего солнца. А лиф Клэр украсила австрийским стеклом в виде звезд.

     — Клэр, это так не похоже на тебя, — удивленно сказала Одри. — Элегантно и оригинально. Твоя лучшая вещь.

     — Знаю, — тихо ответила Клэр. Одиночество на ранчо помогло ей выработать собственный стиль.

     — А вот этот? — Одри подняла последний набросок. — Это надо простегивать?

     Клэр кивнула.

     — Да, я научилась шить стеганые одеяла, но в этом деле я все еще новичок. К счастью, уже начала шить жакет.

     — У тебя хватит времени его закончить?

     Клэр пожала плечами.

     — А как же иначе?

     Вернувшись в «Беллингем», Клэр работала над моделями, пока не падала от усталости, а проснувшись, снова направлялась к швейной машине.

     Но, несмотря ни на какую усталость, ей не удавалось выбросить из памяти Сета. Она снова и снова возвращалась к моменту, когда услышала от него, что они больше чем друзья, и когда поняла, что он прав.

     Клэр не могла не скучать по Сету, по его голосу, по его рассказам о своем ранчо. Он был настолько привязан к «Розе Монтгомери», насколько сама Клэр не чувствовала привязанности ни к чему. Для него семейные традиции были очень важны. В семье Клэр не было традиций. Она иногда сомневалась, есть ли у нее вообще семья. Ее кузены и тетя не давали о себе знать даже через адвокатов — с тех пор, как она переехала в «Беллингем», хотя прошло уже больше двух месяцев.

     Она совершенно не подходит Сету.

     И тем не менее иногда Клэр ловила себя на том, что смотрит в окно, ожидая увидеть его машину. Так ни разу и не увидев.

     Однажды она заглянула в сарай и была приятно удивлена, обнаружив там еще трех птенцов. Через неделю их было уже десять.

     Срок, данный ей в Академии, истекал. Этим вечером на манекене было вечернее платье, и Клэр сидела на полу перед ним, слушала радио и пришивала кружево.

     — Шифон. Мне предстоит обшить ярды и ярды шифона ручным кружевом. Интересно, не могла я выбрать что-нибудь, что шьется на машинке? О, нет. — Она взяла ножницы и обрезала нитку. — И жакет надо шить вручную. — Ей пришлось отказаться от сложного украшения жакета. В любом случае он все равно будет выглядеть впечатляюще. Клэр очень на это надеялась.

     Восемь дней она без устали шила, пока от напряжения глаза сами не закрывались.

     — Тропические штормы в Техасе ожидаются на побережье от Фрипорта до Корпус-Кристи, — сообщили по радио.

     — Хоть об этом можно не волноваться, — сказала себе Клэр, делая последний стежок.

     Вздохнув, она встала, чувствуя, как затекли ноги. Было около одиннадцати вечера, и Клэр раздумывала, то ли ложиться спать, то ли продолжать пришивать кружева.

     Отодвинув занавеску, она выглянула во двор. Полная луна освещала площадку перед домом.

     И черный джип «чероки».

     Наверное, Сет в сарае. Повинуясь первому порыву, Клэр распахнула дверь и вышла, чтобы найти его.

     Не самое лучшее решение, однако ее потянуло к нему.

     В сарае горел свет, но никого не было.

     — Сет, — окликнула она.

     Никто не ответил.

     В обогревателе посреди обломков скорлупы лежал страусенок.

     — О, бедняжка. Сет?

     Ответом ей был дружный писк птенцов.

     — Нет, ребята, ужинать вам уже поздно, — сказала Клэр и все равно бросила им горсть корма из пакета, помеченного «специально для малышей». Маленькие страусята выглядели ужасно смешными на своих нетвердых ногах и с голыми крыльями. Они были покрыты легким коричневым с белым пушком, а шеи были усеяны черными пятнышками — защитная окраска на воле. Птенцы росли невероятно быстро.

     Закрыв пакет с кормом, Клэр нетерпеливо глянула на входную дверь. Где же Сет? Может, самой искупать новорожденного? Вымыв руки с антибактериальным мылом, она приготовила для малыша теплую ванночку и вымыла его — или ее — самостоятельно. Положив птенца обратно в обогреватель, Клэр вышла на улицу, чтобы проверить, стоит ли джип Сета на площадке.

     Он стоял на прежнем месте, поблескивая в лунном свете. Внутри автомобиля тоже что-то поблескивало. Подойдя ближе, Клэр поняла, что это пряжка на ковбойской шляпе.

     Сам ковбой находился под шляпой и спал. Окно было открыто. Клэр подошла и тронула его за плечо. Как и в прошлый раз в доме, он не шевельнулся.

     Но сейчас Клэр не собиралась его целовать.

     — Сет!

     Он что-то глухо пробормотал.

     — С птенцами все в порядке. Зайди в дом и ложись спать на диване.

     — Клэр?

     — Угадал.

     Сет потер висок.

     — Я заснул.

     — Знаю. Заходи в дом.

     Открыв глаза, он уставился на нее, словно не веря, что она осталась прежней.

     — Я должен посмотреть, что с яйцом.

     — Птенец уже вылупился. Заходи в дом, — повторила она.

     — Нет... я лучше зайду к птицам и вернусь домой.

     — Не говори глупостей. Я вовсе не хочу, чтобы ты заснул за рулем и разбился. Может, выпьешь кофе?

     — Поздновато для кофе, — он криво улыбнулся и приподнялся. — Разве что стакан воды?

     — Это нетрудно. — Она отошла, и Сет выбрался из джипа. — Ты не можешь все время заниматься птенцами один, — твердо сказала ему Клэр по пути к дому. — Почему другие фермеры не проводят тут ночи напролет?

     — У них хватает дел на своих ранчо.

     — У тебя тоже.

     — Да, но... — он вздохнул и пропустил Клэр вперед, — но я чувствую, что за страусов отвечаю я один. Я уговорил всех вложить деньги. Люди зависят от меня.

     Точнее, получают от него пользу. И все ранчеро недовольны ею за то, что она не выполняет свою часть работы. Или Сет ничего не сказал им о том, что больше Клэр не может помогать? Возможно, что именно так он и поступил.

     — Это вовсе не значит, что ты один должен отдуваться за всех.

     — Другие приезжают по утрам.

     — А ночные дежурства?

     Сет пожал плечами.

     — Сет, так продолжаться не может...

     — Клэр. — Под его взглядом она смолкла. Денег не так уж и много. Никто, кроме меня, не может платить работникам за то, чтобы они приезжали сюда и делали дополнительную работу. Оставим эту тему, хорошо?

     Глядя на его решительный, твердо очерченный подбородок, Клэр начала понимать Сета. Другие ранчеро не в состоянии выполнить всю нужную работу или платить наемным рабочим, и Сет взял все на себя. А чтобы не уронить свое достоинство, он не хотел, чтобы кто-нибудь об этом знал.

     Какая женщина не сможет полюбить такого мужчину?