Обвинение в том, что Жуков соревновался в барахольстве с Телегиным, маршал называет клеветой. «Я ничего сказать о Телегине не могу. Я считаю, что он неправильно приобрел обстановку в Лейпциге. Об этом я ему лично говорил. Куда он ее дел, я не знаю».

В конце объяснительной Жуков дает «крепкую клятву большевика» — не допускать подобных ошибок и глупостей, просит оставить его в партии и заверяет, что исправит допущенные ошибки. Документ подписан не высоким воинским званием и не должностью. Под текстом стоит скромная подпись: «Член ВКП(б) Жуков».

Сталин, несомненно, прочел объяснительную. И окончательное решение было за ним, о чем свидетельствуют адресованная ему сопроводиловка Абакумова на бланке МГБ к следующему документу. В сопроводиловке есть фраза: «В соответствии с вашим указанием…».

Сам же документ имеет длинное название: «Акт о передаче Управлению делами Совета Министров Союза СССР изъятого Министерством государственной безопасности СССР у Маршала Советского Союза Г. К. Жукова незаконно приобретенного и присвоенного им трофейного имущества, ценностей и других предметов». Так официально было квалифицировано то, что хранилось у него в квартире и на даче.

К акту приложено 14 описей изъятого. Столовое серебро (ножи, вилки, ложки и другие предметы) — 713 штук, кольца золотые с драгоценными камнями — 16 штук, шерстяные ткани, шелка, парча, бархат, фланель — 3420 метров, меха — 323 штуки, художественные картины в золоченых рамах, часть из них представляет музейную ценность — 60 штук. Дворцовый золоченый художественно выполненный гарнитур гостиной мебели из 10 предметов, антикварные вазы, статуи, хрусталь…

Акт о передаче государству изъятого у Жукова незаконно припрятанного и присвоенного им трофейного имущества составлен 3 февраля. На следующий день появился приказ о переводе Жукова в Свердловск.

Ну и в чем здесь загадка, пожмет плечами читатель. Приведенные документы говорят сами за себя.

Однако документы создаются людьми. Вовлеченными в интриги своего времени.

Что же послужило первопричиной перемещения

Жукова из Одессы в Свердловск? Игнорирование партийного руководства в Одессе? Демонстративное неуважение к военному министру Булганину? Или запутанная история с чемоданом, полным драгоценностей, который, похоже, так и не нашли?

Как попало имя выдающегося полководца в списки барахольщиков? Кому это было выгодно: Серову, Абакумову? Всплыло оно случайно, когда руководители спецслужб сводили между собой счеты, или главным объектом «трофейного» дела изначально был намечен Жуков?

Вот и не верь после этого утверждениям, будто Сталин любил Жукова. По «трофейному» делу тогда проходило много генералов с громкими именами. В тюрьму были брошены К. Ф. Телегин, В. В. Крюков и его жена Лидия Русланова, у которой тоже изъяли все незаконно приобретенные ценности. У Крюковой-Руслановой описали 110 полотен художников, множество золотых изделий с бриллиантами. Тайник с драгоценностями обнаружили у ее домработницы. Получается, правы те, кто считает: Сталин спасал полководца, уводя его подальше. от Москвы, где схваченные за руку генералы-барахольщики строчили доносы друг на друга и втягивали в свою мелкую мышиную возню военного гения XX века?

Второго июня 1953 года заместитель министра обороны Маршал Советского Союза Г. К. Жуков обратился к Н. С. Хрущеву с письмом следующего содержания.

«Ко мне поступило заявление бывшего командира кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта Крюкова В. В., арестованного в 1948 году, с просьбой передать его в ЦК КПСС, — сообщал Георгий Константинович. — Крюкова В. В. знаю с 1931 года как одного из добросовестнейших командиров, храброго в боях против гитлеровских захватчиков. Прошу Вас, Никита Сергеевич, по заявлению Крюкова дать указание».

Времена изменились. Сталина уже не было в живых. Новые кремлевские правители вернули Жукова из Свердловска и назначили заместителем к Булганину. Весть о переменах долетела и до сибирской глуши, где отбывал наказание бывший генерал и Герой Советского Союза, а ныне заключенный п/я № 215 (603) г. Тайшет Иркутской области Крюков Владимир Викторович. Приговоренный к 25 годам исправительно-трудовых лагерей, Крюков обрел надежду на освобождение.

В архивах сохранилось письмо, с которым заключенный из Тайшета обратился к Жукову. «Прошу прощения, — говорится в нем, — что отрываю Вас от Ваших дел своим письмом, но мое положение, вынуждает меня к этому. Я направил 28.IV.53 г. по команде (через начальника лагеря) заявление в ЦК КПСС, но боюсь, что оно может по дороге «потеряться», а поэтому копию этого заявления направляю Вам с просьбой передать его в ЦК. Прошу Вас, наберитесь терпения и прочтите его, и тогда Вам станет ясно, какой я «преступник». И, если сможете, окажите посильную помощь в деле моем и помогите восторжествовать правде».

Сохранилось и заявление Крюкова в ЦК КПСС. Оно написано по «форме», принятой в местах отбывания наказания. Сверху фамилия, имя и отчество, год рождения. Осужден по статье 58–10 ч. 1 и Закону от 7.VIII.32 г.

По словам Крюкова, следователь капитан Самарин потребовал:

— Брось, не упорствуй и начинай давать показания. Нам все известно. Рассказывай о своей антисоветской деятельности и своих сообщниках…

— Я никогда не занимался никакой антисоветской деятельностью, а, следовательно, у меня не может быть никаких сообщников, — ответил подследственный.

— Врешь, нам все известно.

— Ну, раз вам все известно, так начинайте допрос по тем фактам, какие вам известны. Но я знаю, что у вас их нет, так как я не занимался антисоветской деятельностью.

Вскоре генералу пришлось сбавить тон. Бессонные ночи в кабинете следователя в течение месяца выдержать было трудно. Тем более что, как понял подследственный, его обвиняли в каком-то заговоре, во главе которого якобы стоит маршал Жуков.

Можно представить, что чувствовал Жуков, читая эти строки.

«Следователь сразу набросился на меня с криками и матом, чтобы я давал показания или он начнет меня избивать и при этом вынимает из портфеля резиновую палку и показывает ее мне, говорит: «Видишь? Или начнешь говорить или же она сейчас «походит» по тебе». Я заявил: «Я не отказываюсь давать показания, но я не знаю, что вам показывать, я ничего не знаю о заговоре и сам никакого участия в нем не принимал, давать же ложные показания я категорически отказываюсь». Следователь задает вопрос: «Бывал на банкетах у Жукова и Буденного и др.?» — «Да, бывал». — «Какие вопросы решались там?» — «О каких вопросах вы говорите? Были банкеты, как и каждый банкет: пели, ели, веселились, вот и все». — «Врешь, перестань упорствовать, нам все известно». — «Если вам все известно, что же вы от меня хотите? Уличайте меня тогда фактами». — «Я буду уличать тебя не фактами, а резиновой палкой. Восхвалял Жукова? Какие тосты говорил за него?» — «В чем же заключается мое восхваление Жукова? Я не знаю, где бы это воспрещалось участие на банкетах, причем официальных». — «Все ваши банкеты это только фикция одна, это не что иное, как собрание заговорщиков. Будешь говорить или нет? Даю 10 минут на размышление, после чего эта резиновая палка «походит» по тебе». Я сидел у стола и ждал своей участи, следователь разгуливал по кабинету с резиновой палкой в руке. «Ну, — говорит следователь, — будешь давать показания?» — «Никаких ложных показаний я давать не буду». Следователь позвонил по телефону, на его звонок явился майор, как видно, тоже следователь. Капитан Самарин схватил меня за плечи, ударил по ногам и повалил меня на пол. И началось зверское избиение резиновой палкой, причем били по очереди, один отдыхает, другой бьет, при этом сыпались различные оскорбления и сплошной мат. Я не знаю, сколько времени они избивали меня. В полусознательном состоянии меня унесли в «бокс». На следующий день часов в 11–12 меня снова повели к следователю. Когда ввели в кабинет, меня снова капитан Самарин и тот же самый майор начали избивать резиновой палкой. И так меня избивали в течение четырех дней и днем и ночью. На пятый день меня вызвал зам. н-ка следственной части полковник Лихачев в присутствии следователя кап. Самарина. Первый вопрос, который задал мне Лихачев, был: «Ну, и после этого ты будешь упорствовать? Я заявил: «Я ложных показаний давать не буду». — «Ну, что же, начнем опять избивать. Почему ты боишься давать показания? Всем известно, что Жуков предатель, ты должен давать показания и этим самым облегчишь свою участь, ведь ты только «пешка» во всей этой игре. Подумай о своей участи и начинай давать показания». — «Сколько бы вы меня не били, я никаких ложных показаний давать не буду. Я категорически вам заявляю, что я ни в какой организации не состоял и ни о какой организации ничего не знаю…»