— Ты вернешься домой до полуночи, Золушка, — снисходительно сказал он. — Корзинку собирали Касси и миссис Хикс, так что ужин будет готов немедленно.

     Бен свернул к большому старому дому эпохи Эдуарда VIII. Кейт задумчиво глядела на освещенные приветливые окна первого этажа. Не похоже, что Бен...

     Чтобы сбросить неожиданную печаль, она бодро улыбнулась Бену.

     — Пошли, — сказал он и подхватил корзинку. — Представлю тебя Грифу.

     Мучаясь дурными предчувствиями, Кейт шла за высокой, атлетической фигурой. Бен отпер дверь и подтолкнул ее в просторный холл. Из-за дальней двери послышалась глухая возня, Кейт вопросительно поглядела на Бена. Он усмехнулся, открыл дверь и выпустил рыжего сеттера, который при виде хозяина завертелся от восторга.

     — Гриф! — прикрикнул Бен, и собака тотчас затихла, виляя хвостом, и была торжественно представлена Кейт.

     Облегчение было так велико, что девушка просто упала на колени, обняла собаку за шею и в ответ получила восторженный мокрый поцелуй.

     — Как я счастлива познакомиться с тобой, Гриф, — жарко прошептала она собаке.

     — Я вижу, ты любишь собак. — Бен помог ей встать. — Пошли. Я ничего не ел, ждал тебя.

     Для одинокого мужчины в кухне было на редкость мало беспорядка. Сосновые шкафы сверкали белыми рабочими поверхностями. Пока Бен ставил на поднос приборы и стаканы, Кейт доставала из корзинки продукты. Касси приготовила им ветчину, нарезанную толстыми ломтями, салат, кусок пирога с дичью, хрустящие румяные булочки, пакет, обернутый в фольгу, источал тонкий аромат лососины. Бен разложил еду на две большие тарелки и поставил их на поднос.

     — Если заглянешь в холодильник, найдешь там бутылку шампанского, — обыденным тоном сказал Бен. — Прихвати ее, а Грифа оставь на кухне, он уже накормлен.

     Кейт извинилась перед скулящей собакой, закрыла дверь и последовала за Беном в комнату с таким высоким потолком, что тяжелые шторы по обе стороны широкой амбразуры окна тянулись вверх, кажется, на километр. Бен поставил поднос на низкий круглый стол в центре комнаты, потом задернул шторы и пригласил Кейт сесть в большое кожаное кресло у камина. Взмахнув салфеткой, он постелил ее перед Кейт, положил нож и вилку, поставил тарелку, потом снял пробку с шампанского — раздался легкий праздничный хлопок. Бен наполнил хрустальные бокалы, один подал Кейт, забрал свою долю ужина и устроился на просторном диване, вполне подходящем для его крупной фигуры.

     Бен поднял бокал.

     — За твои успехи на экзаменах, Кейт.

     — Аминь, — с чувством сказала она и, выпив шампанское, с удовольствием посмотрела на тарелку. — Какое угощение!

     — Касси выбирала. По случаю праздника она всегда берет лососину.

     — Когда она приглашала меня на ланч, у нас тоже были бутерброды с лососиной.

     — Значит, она сочла, что для них есть достойный повод.

     — Я тоже, — искренне сказала Кейт и, посмотрев на него, подумала, что он не имеет права быть таким возмутительно красивым. Это просто несправедливо. Приглушенный свет лампы золотил его волосы. На нем была белая рубашка и толстый свитер цвета овсянки, светлые брюки как перчатка облегали длинные ноги. Кейт, в розовой водолазке и линялых джинсах, с волосами, перетянутыми тесьмой, составляла ему резкий контраст, как ей казалось.

     Бен поднялся и снова наполнил бокалы.

     — Не волнуйся, — ответил он на вопрос в ее глазах, — я заказал такси, так что могу участвовать в празднике. Если бы я собирался сам везти тебя домой, пришлось бы воздерживаться.

     — Ты очень внимателен, — смущенно потупилась Кейт и выпила полбокала перед тем, как приступить к еде.

     — Для чего же еще друзья? Кстати, Касси передает тебе привет.

     Кейт с облегчением приняла новую тему разговора — об Ангусе, о новорожденной, о доме Невиллов. Беседа, очерченная рамками интересной, но обыденной темы, была как езда на велосипеде для новичка: надо продолжать крутить педали, чтобы не упасть во тьму своего чувства к мужчине, который никогда не ответит взаимностью.

     Но как только Бен вышел на кухню за сыром и фруктами, Кейт взяла себя в руки. Бен Флетчер так неотразимо красив, что на роль возлюбленной не взял бы такую обычную девчонку, как Кейт Харкер, даже будь у него особые вкусы. Ты нужна ему как друг, строго напомнила себе Кейт. Но почему? Хотя бы потому, что ты не из тех изысканных красавиц, которых берут в любовницы. Тебе ничто не грозит. С тобой он мирно поговорит и отпустит домой без опасных осложнений. А другую сторону своей жизни спрячет под покрывало.

     — Какой задумчивый вид, — сказал Бен, вернувшись. — Даю пенни за твои мысли.

     — Они того не стоят, — весело откликнулась она и взяла яблоко.

     — А сыр?

     — Только не сейчас. Я не смогу заснуть.

     Бен некоторое время смотрел на нее.

     — Есть средства от бессонницы.

     Она вгрызлась в яблоко, игнорируя намек в его тоне.

     — Обычно я в них не нуждаюсь. Весь день на ногах, потом сеанс зубрежки — я так устаю, что засыпаю, едва коснусь подушки.

     Он ухмыльнулся.

     — Сеанс в спортзале — с этим ничто не сравнится!

     Кейт засмеялась.

     — Боюсь, у меня не хватит энергии. Развлекаться, толкая железо, — это не для меня.

     — В моем клубе предлагают не только тяжести. Есть аэробика, бадминтон, даже пинг-понг.

     Она покачала головой.

     — Нет, спасибо. Я достаточно тренируюсь в магазине, таская ящики. — От его клуба надо бежать как от чумы, подумала она.

     Бен посмотрел на нее, прищурился и сменил тему:

     — Кстати, я должен тебе сообщить, что Пеннингтонская городская больница дает ежегодный костюмированный бал. В конце апреля, с Божьей помощью. Алекс спрашивает, не хочешь ли ты присоединиться. Касси найдет с кем оставить ребенка. Пойдешь со мной?

     Боже, как тяжело, подумала Кейт. Бен Флетчер говорит и делает все правильно, но движет им совсем не то. И все равно. Если Бен хочет взять ее на бал, ее не остановит и тройка лошадей.

     — С восторгом, — честно сказала она. — Но нужен маскарадный костюм?

     — Боюсь, что да. Они задают тему. На этот раз, представляешь, — опера.

     — Тогда есть прекрасный выбор, — уверенно сказала Кейт. — Самсон, Радамес из «Аиды» — масса возможностей обнажить грудь.

     — Не собираюсь я обнажать грудь, — парировал он, — по крайней мере, на благотворительном балу. — Он нарочито хитро скосил глаза. — Совсем другое дело — с кем-то наедине. Эй! В чем дело? Что я такого сказал? Я пошутил, Кейт.

     — Я знаю. Живот схватило, — соврала она, силясь прогнать слишком живые, непереносимые видения. Резко встала. — Пора бы уже такси приехать.

     — Нет еще. — Он покрыл разделявшее их расстояние и взял ее за руки. — Кейт, посмотри на меня.

     Она через силу подняла взгляд.

     — Помнишь, я сказал: мы — друзья? — хмурясь, сказал он. — У тебя такой вид, будто я набросился на тебя и требую тело в ответ за ужин.

     — Ты ужасно ошибаешься, — холодно и честно ответила она. — Я совсем не об этом подумала.

     — Тогда о чем же? — настаивал он, сбитый с толку.

     — Просто я устала. — Она выдавила из себя улыбку. — Был длинный день.

     Бен посмотрел на нее долгим взглядом, потом нежно привлек к себе, пока она не уткнулась ему в грудь. Одной рукой он прижимал ее, другой, как ребенка, гладил по голове.

     — Тебе нужно то, что Ангус называет: свернуться калачиком, — хрипло сказал он.

     На мгновение Кейт позволила себе отдаться блаженству объятия, но близость прекрасно тренированного тела Бена Флетчера быстро сделалась пыткой, и она отодвинулась с пылающим лицом.

     — Что мне действительно нужно, так это чашка чая, — бодро сказала она. — Если есть время.

     — Есть, — ответил он с кривой улыбкой. — Пойдем, поговоришь с Грифом, пока я заварю чай.