Кейт взяла Мирабель под руку и повела ее к парадной лестнице. Ее мать пила чай в гостиной. Мисс Уиллори не настолько глупа, чтобы жаловаться там, но она могла явиться туда, чтобы попросить выслушать ее, а это может произойти где угодно.

— Кейт?

—М-м?

— Я действительно хозяйка всего этого?

— Конечно. — Кейт слегка нахмурилась, вспоминая перечень владений. — Ну, кроме аббатства. Это я придумала.

— Понятно. — Мирабель сглотнула. — Господи!

Смех Кейт оборвался сразу же, как только она увидела мистера Лори, который шел по коридору им навстречу. Лицо Мирабель, наоборот, засияло.

— Мистер Лори, как приятно видеть вас! — воскликнула она.

Мистер Лори, чей взгляд был устремлен в пол, резко вскинул голову. Видя, как распахнулись его глаза и побледнело лицо, Кейт решила, что он тут же развернется и убежит. Однако, к его чести, он лишь чуть замедлил шаг, но продолжил идти в их направлении:

— Добрый день, леди Терстон, э-э… леди Кейт.

Кейт вернула приветствие и на этом они, бы разошлись, но Мирабель, ловко взяв ее под руку, не дала ей уйти.

— Мы собираемся попить чаю через полчаса, мистер Лори, — сказала она. — Вы не присоединитесь к нам?

Мистер Лори вздрогнул, покраснел и, запинаясь, ответил:

— Как любезно с вашей стороны! Очень любезно, но…

— Да полно! Вашей компании будут рады, — успокоила его Мирабель. — Не так ли, Кейт?

Той оставалось только улыбнуться и согласиться:

— Да. Конечно.

—Я… — мистер Лори перенес вес тела на одну ногу, заложил руки за спину, затем сложил их спереди и опять заложил за спину.

То, как он переминался и менял положение рук, напомнило Кейт движения белки. Нет, раненной белки.

— Очень любезно с вашей стороны. Очень. Боюсь, у меня есть дела, вот что. Да, дела. Извините, — и мистер Лори умчался по коридору.

— О, но… — Мирабель помолчала. — Как странно!

— Еще более странно то, что ты пригласила его, — отозвалась Кейт. — Зачем вообще ты это сделала?

— Почему бы нет?

— Это ведь чай для леди.

— Я сделала это из вежливости. — Мирабель удивленно посмотрела на Кейт. — Тебе не нравится мистер Лори?

— Я едва его знаю.

— Поэтому я пригласила его на чай — чтобы ты могла получше узнать его. Это очень приятный человек.

Кейт заметила, что мистер Лори бросил опасливый взгляд через плечо, прежде чем исчезнуть за углом.

— Он какой-то нервный, — сказала она.

Мирабель нахмурилась:

— Просто держится немного скованно в твоей компании, вот и все. Я уверена, что он преодолеет свою застенчивость благодаря более близкому знакомству.

Кейт удивилась: как можно вообще быть в этом уверенной? Она решила не спрашивать об этом, чтобы Мирабель не восприняла это как вызов. Последнее, чего она хотела, — это чтобы и ее мать, и ее невестка пытались регулярно навязывать ей компанию мистера Лори.

Хантер стоял перед Поллтон-Хаус и сердито смотрел на входную дверь.

Он никогда не смотрел сердито на неодушевленные предметы, но сейчас он чувствовал потребность смотреть сердито на что-нибудь, и ему попалась на глаза эта чертова дверь.

Он скучал по Кейт, пока был в городе.

Меньше суток он не видел ее и уже скучал.

Он был потрясен. Он никогда ни по кому не скучал. У него были любовницы ослепительной красоты, остроумные и исключительно ловкие в постели. По делам он регулярно уезжал из дома, бывало, что и на несколько недель, но разве он когда-нибудь скучал хоть по одной из этих женщин? Нет.

Он использовал чертовски хорошие способы избегать скуки, так как когда человек скучает, это значит, что он сильно привязан, а сильная привязанность порождает неразумные чувства, такие как симпатия и потребность, и даже любовь. Всего этого он избегал в своей взрослой жизни, опасаясь, как чумы.

Легкая привязанность была приемлема. Такая привязанность, которая позволяла установить дружеские отношения и решать повседневные проблемы. Такая привязанность, которой можно лишиться, не чувствуя при этом, что твое живое, бьющееся сердце вырвали из груди.

Это последнее сравнение показалось ему немного мелодраматичным, но будь он проклят, если оно не было точным! Он до сих пор чувствовал отголоски той боли, когда вспоминал. Он взял за правило не вспоминать.

Он взял за правило не привязываться сильно.

И все же через час после того, как он покинул поместье, он мог думать только о том, как бы побыстрее вернуться к Кейт. Он хотел смотреть в ее нежные голубые глаза, хотел слышать ее легкий смех и видеть, как свет свечей золотит ее белокурые волосы.

Он думал о ней, даже общаясь с лордом Мартином, но, возможно, чтобы не вырвать у Мартина его болтливый язык. Он представлял, как вытаскивает шпильки из волос Кейт и смотрит, как пряди рассыпаются по ее плечам. Он представлял, как перебирает пальцами распущенные волосы. И он представлял, как погружает пальцы в ее волосы и притягивает ее к себе, чтобы поцеловать. Это была ненавязчивая фантазия, слегка эротичная и вполне управляемая.

Но сегодня его смущало то, как сильно он жаждал услышать ее смех, и… Боже, помоги! Он даже думал о ее носике. Ее носике! Ни один мужчина не мечтает о женском носике. Это неестественно.

Просто на самом кончике носика Кейт была маленькая восхитительная ямочка. Вернее, едва заметная линия, которую не видишь на расстоянии больше чем один дюйм. На расстоянии одного дюйма от Кейт…

«Черт возьми!»

Это нужно прекратить. Он справится с этим. И было только два способа сделать это. Первый и самый надежный — просто уйти. Безусловно, по прошествии некоторого времени и на расстоянии он смог бы видеть перспективу. Возможно. Он никогда не будет знать это наверняка, потому что он не собирался уходить. Отчасти потому, что он выполнял задание, но преимущественно потому, что уйти значило отступить, а отступление, даже стратегическое, было против его природы. Он хотел выиграть, а не сдаться. Он бы не вытащил себя из низов общества, если бы признавал поражение перед каждым препятствием, которое попадалось ему на пути. Он занял свое место в этом мире, отодвигая, разрушая или просто игнорируя эти препятствия.

Существовал и второй, более привлекательный способ. Он мог побаловать себя немного. По всей вероятности, он увлекся Кейт в основном из-за того, что этого не делал. Уже давно он не отказывал себе в том, чего хотел. Прошло очень много времени с тех пор, как ему приходилось это делать. И, кажется, он целую вечность желал Кейт, как будто она была запретным удовольствием. Он побалует себя. Даже позволит себе лишнее. Кто-то удовлетворяет мешающее жить желание, пробуя. Кто-то устраняет его, насыщаясь. Он получит все, что хотел, — смех, свет свечей на ее волосах, головокружительные поцелуи и даже, черт возьми, ямочку на кончике ее носа. Когда он насытится этим, он снова займется тем, что будет обводить Кейт вокруг пальца.

В предвкушении исполнения задуманного он чувствовал себя намного веселее, чем большую часть дня. Хантер вошел в дверь и направился к своей комнате. Он собирался смыть с себя дорожную пыль. Возможно, он чего-нибудь выпьет. Ему не нужно было искать эту женщину сразу же по возвращении. Он не так уж увлечен ею.

— О, Хантер! Вы вернулись!

Как будто чтобы доказать ему, что Он лжец и дурак, каждый нерв в его теле встрепенулся при звуке голоса Кейт.

Проклятье! Он был не просто увлечен. Он был одержим ею.

У Кейт появилось неразумное и почти непреодолимое желание подойти вплотную к Хантеру и обвить его шею руками.

Она ужасно скучала по нему!

Сочиняя музыку, она могла отогнать мысли о нем, по крайней мере достаточно далеко, чтобы сконцентрироваться на музыке. Но когда она не сочиняла, она думала о нем и своей сильной привязанности к нему и о том, может ли эта привязанность перерасти во что-то большее.

Даже когда они с Мирабель оправились подслушивать, она думала о темных глазах Хантера и его настороженном взгляде. И она вспоминала его смех, когда она спросила, как его зовут. И она вспоминала силу его рук, когда он крепко обнимал ее в бальном зале.