— Привет, Дейни, — поздоровался Даррел, взбираясь по спицам колеса, еще продолжавшего вращаться. Меньший мальчик, Дэвид, держался позади, но Бренди видела, как от любопытства расшились его глазенки.

— Он такой маленький! Вы действительно живете в этом фургоне? А там не холодно? Там точно тесно. В нем есть кровати, или вы спите под ним?

Бренди усмехнулась и установила тормоз. Она спрыгнула на землю, пока Дейни терпеливо отвечала на все вопросы Даррела. Дэвид держался с другой стороны фургона. Бренди улыбнулась ему.

— Твоя мама дома? — спросила она. Он кивнул.

— Как ты думаешь, она не будет возражать против гостей?

Вместо ответа он повернулся и побежал на крыльцо. Дверь была открыта, и Бренди было слышно, как, влетев в дом, он зовет мать.

Мэгги Беллоуз появилась из дома, когда Дейни и Даррел вылезали из фургона. Она вытирала руки о заштопанный фартук, ее платье было явно очень старым. Волосы стянуты мужским носовым платком и закручены в узел.

Бренди спросила себя, неужели эта женщина не может позволить себе купить даже шпильки, и решила, что, должно быть, в город она надевала свое лучшее платье.

Девушка взглядом окинула жалкий садик у крыльца.

— Надеюсь, мы не потревожили вас, — сказала она, подходя ближе.

— Нет, все в порядке, — ответила Мэгги, закрывая руками заплаты на ситцевом платье, словно пытаясь незаметно привести себя в порядок.

— Я Бренди Эштон. Вчера мы встретились в магазине.

— Да, я помню, — произнесла Мэгги, нервно оглядываясь через плечо. — Не хотите ли, гм, войти в дом?

— Если не причиним вам хлопот. Женщина, наконец, улыбнулась, и Бренди немного расслабилась.

— Я останусь здесь с Даррелом и Дэвидом, ладно, Бренди? — спросила Дейни.

— Конечно, почему бы тебе не показать Даррелу и Дэвиду наш фургон?

Мальчишки завизжали от восторга, когда Дейни чопорно подвела их к боковой двери и открыла ее с преувеличенной важностью.

— Только не сломайте там ничего, — крикнула мальчикам Мэгги, когда трое детей скрылись в фургоне.

Бренди вошла за женщиной в дом и сразу поняла нерешительность Мэгги. В единственной комнате с земляным полом было темно, потому что не было ни одного окна, чтобы пропустить свет.

В центре комнаты стоял большой грубо сколоченный деревянный стол и четыре разнокалиберных стула. Ножки одного из них были заменены палками, которые не были даже обструганы. В одном углу лежали большой матрас, покрытый домотканой коричневой тканью, и несколько рваных одеял. В другом углу стоял металлический бочонок с решеткой наверху, который служил печкой.

Никогда еще Бренди не чувствовала себя такой богатой, как в эту минуту. Она тщательно скрыла свое смятение и охвативший ее ужас и улыбнулась Мэгги.

— Садитесь. Не хотите ли немного кофе? — спросила женщина.

— Было бы чудесно, — ответила Бренди, обрадовавшись, что появилась тема для разговора.

Мэгги достала с полки над бочонком две щербатые чашки и налила кофе из кофейника, стоявшего на плите.

— Простите, но у меня нет сахара или молока.

— Ничего-ничего. Я обычно пью именно такой кофе, — солгала Бренди.

Она отпила глоток и заставила себя улыбнуться. Кофе был такой слабый, что просвечивало дно чашки. Ей было неприятно угощаться, видимо, последним в доме кофе, но она почувствовала бы себя еще хуже, если бы не выпила его.

— О, вкусно, — сказала она, одобрительно кивая взволнованной Мэгги. — Терпеть не могу, когда кофе, словно дважды кипяченый.

— Да, — просияла Мэгги, садясь за стол. — Я тоже.

Бренди обрадовалась, что успокоила женщину.

Мэгги наклонилась и коснулась руки Бренди:

— Я так рада, что вы проезжали мимо. Я хотела поблагодарить вас за то, что вы сделали вчера в магазине. Большинство людей не подошли бы близко к Дэвиду во время приступа, а вы сразу бросились к нему и помогли. Вы совсем не испугались.

— Испугалась? Но почему? Он же прелестный малыш. Почему я должна пугаться?

Мэгги выглянула в дверь и прикусила губу.

— Большинство людей ведут себя так, как будто считают, что могут заразиться от него. Остальные не знают, то ли он безумен, то ли в него вселился дьявол.

— Какая глупость! Я не очень много знаю об эпилепсии, но уверена, что она не имеет ничего общего с бесами.

— Дороти Уокер сказала, что вы на самом деле помогаете. Знаете, док годами пытался уговорить ее позволить ему срезать ей шишки на ногах, но она не соглашалась. Она говорит, что почувствовала себя лучше уже после двух дней лечения вашей мазью.

— Ну, я уверена, что шишки не исчезли, но масло и чеснок будут смягчать их, и, в конце концов, они рассосутся. Я сказала ей, чтобы она перестала носить тесную обувь.

— Когда я видела ее, на ней были старые башмаки Генри с двумя парами носков, — рассмеялась Мэгги.

— Отлично, для нее это самое лучшее.

Бренди отпила еще кофе и медленно подбирала слова, чтобы объяснить причину своего приезда к Мэгги Беллоуз.

— Я думала…

— Я не знала…

Обе женщины заговорили одновременно, рассмеялась и замолкли.

— Говорите, — подбодрила Бренди. Мэгги на миг уставилась в пустую чашку, потом посмотрела в глаза Бренди блестящими от непролитых слез глазами:

— Я думала, вдруг в вашем смешном фургоне есть какое-нибудь чудесное лекарство, которое поможет моему Дэви.

— Я не творю чудеса…

— Конечно, у меня нет денег заплатить вам, даже если бы вы творили. Но я сильная и ловкая и по-настоящему хорошая портниха. — Она бросила взгляд на свое поношенное платье и тихо добавила: — Если бы вы купили хорошую ткань…

— Не знаю, смогу ли я помочь Дэви. Я никогда не лечила никого с такой болезнью.

Бренди увидела, как лицо Мэгги превратилось в маску отчаяния, и тронула ее руку.

— Но лечила моя мать, и у меня сохранились ее записи и рецепты лекарств. Плюс я слышала кое-что, когда мы проезжали по Вичиту, и записала. Я бы хотела попытаться, если вы не возражаете и если понимаете, что это может и не помочь.

— Я бы попробовала любое средство прямо сейчас. Док говорит, что я должна отослать его в Оклахома-Сити, в тамошний сумасшедший дом. Но я просто не могу этого сделать. Я буду тосковать по нему, и Даррел тоже. Они близнецы, знаете ли. О, они не очень похожи, но это потому, что Дэви с рождения слабенький. Если мы отошлем его, это просто убьет нас обоих.

— Тогда нам нечего терять, правда? У меня в фургоне есть все, что надо для лечения. Вы не поможете мне принести все сюда? Я расскажу и покажу вам все, что необходимо знать.

Мэгги взяла ее за руку, когда Бренди поднялась.

— Насчет денег…

— Позвольте мне самой побеспокоиться об этом. Я могла бы поймать вас на слове и попросить сшить мне платье. — Бренди потрогала ткань своей светло-зеленой юбки и поморщилась. — Не думаю, что хорошо выгляжу в этой одежде.

Она не добавила, что по сравнению с дамой шерифа чувствует себя дешевой побрякушкой рядом с жемчужиной. И столкновение с ним поколебало ее уверенность в себе. Бренди не сознавала этого вплоть до сегодняшнего утра, когда вдруг обнаружила, что ей хочется посмотреться в зеркало.

Мальчики лежали на койке Дейни в фургоне, разглядывая сокровища, которые девочка хранила в старой коробке из-под сигар. Когда женщины вошли в фургон, Бренди заметила, как Дейни схватила что-то с койки и спрятала в карман юбки. Когда Бренди встретилась глазами с виноватыми глазами сестренки, ее охватило дурное предчувствие.

Опасаясь, что Дейни украла еще одну безделушку, Бренди поклялась сурово поговорить с ней, как только сможет. Не сейчас, когда рядом были Мэгги и мальчики, разговор придется отложить, пока они не останутся одни в фургоне.

— Мы немного побудем в доме, Дейни, — сказала Бренди, скрывая свое неудовольствие. — Почему бы тебе не распрячь Сол?

— Хорошо, Бренди, — отозвалась девочка, пулей вылетев из фургона. Страстное желание Дейни быть от нее подальше подтвердило догадку Бренди о вещице, которую сестра спрятала при их появлении.