— М-м, — сказал Мятлев. — А какие у нас причины в этом участвовать?

   Велизарий был невозмутим.

   — Можете цинично рассматривать это как плату. Даже если вы потеряете какие-то из кораблей, такая плата все равно, я думаю, не будет слишком большой. Как обойтись с этой войной в пропагандистском плане — ваше дело. Если же вы лично хотите понять, зачем все это нужно — я скажу следующее. Социальная система Гондванской империи — одна из самых страшных, какие только были в истории человечества. Пока мы разговариваем, ваша разведка уже получила на эту тему подробные доклады. Все материалы там проверяемы, преувеличивать что-то не было нужды... Вас — да, и нас тоже — это могло не волновать, пока они были изолированы. Или даже пока они вели локальную войну на рубежах, как было почти все время. Но дело в том, что эпоха локальной войны кончилась. Управляющий центр Гондваны принял решение о наступлении галактического масштаба, с целью захвата уже не периферийных систем, а планет-миллиардников. Захвата или уничтожения... То, что случилось на Карфагене, было первым шагом этого наступления: надеюсь, вы понимаете, что такое доказательство не подделать. И это грозит всем. Не надо думать, что они сожрут Византию, а перед Альянсом остановятся. Не остановятся... Именно сейчас нам очень повезло: на нашу сторону перешел один из их лучших адмиралов, взяв с собой значительную часть своего флота. Это буквально чудо. Гондвана такого не ожидала, поэтому у нас — совершенно внезапно! — появилось перед ними преимущество. Стратегическое. Но оно продержится очень недолго...

   Слушавшие разговор офицеры замерли.

   Алексей напомнил себе, что президент и император видят сейчас друг друга лицом к лицу. Как будто сидят за столиком. Ему было страшно представить, сколько энергии стоило поддержание на дальней связи канала такой мощности. Он никогда о подобном даже не слышал.

   Лицо Мятлева стало очень напряженным. Куда делась мягкость...

   — Если я предоставлю вам корабли, вы готовы подписать протокол о передаче территорий сразу же, как только мы встретимся?

   — Если вы передадите корабли прямо сейчас?.. — Велизарий сощурился. — Да. Готов. Безусловно, готов. Потому что к моменту нашей встречи все уже будет решено.

   — Солдаты Византии! Вы все уже знаете, что произошло. Нас хотели уничтожить. И это почти удалось. Я не знаю, как мы будем жить дальше. Но я уверен в одном: мы выживем. Мы подумаем о будущем, когда кончится война. А сейчас мы должны сделать все, чтобы ее закончить. Я знаю: мы потеряли невероятно много. Но мы живы. И у нас есть корабли. И мы можем нацелить эти корабли на тех, кто виноват во всем, что с нами случилось. Воины! Вы идете со мной?

   Лицо Велизария смотрело в этот момент со всех экранов, установленных в бесчисленных помещениях византийских кораблей.

   И никакая система связи не передала бы прокатившийся после его слов по флоту вопль десятков тысяч глоток:

   — Да здравствует император!!!

   Глава 17

   Конец войны

   "Надейся только на своих друзей и на свое оружие. Друзья тебе помогут, оружие тебя защитит".

   Георгий давно знал об этой надписи, хотя никогда не видел того оружия, к которому она относилась.

   Сейчас этот пистолет у Ники. А Ника — на Карфагене. Черная, вытянувшаяся и все-таки красивая.

   Она не была потрясена смертью Андроника. По крайней мере, не показала этого. И изменения в ней... да. Они начались уже потом, постепенно...

   Только бы не со мной, отчаянно подумал Георгий. Только бы со мной не случилось — как с ним... Слава всем богам, что я не успел к себе никого привязать.

   Пока что — не успел.

   А ведь очень хотелось.

   Он проверил, заперта ли изнутри каюта, и вернулся к предмету на столике.

   Короткоствольный револьвер. Оружие ближней самообороны. Примерно такие на Земле когда-то называли "бульдогами".

   Не роскошь, конечно. Андронику с личным оружием повезло больше.

   "...оружие тебя защитит..."

   Увы.

   Но для чего-то оно, во всяком случае, сгодится.

   Георгий взял револьвер в руку, пока только примериваясь, и тут загудел дверной сигнал.

   Не открыть было нельзя.

   — Так и знал, — сказал Вин, надвигаясь. — Войдите, капитан. Ваш командующий тут собрался стреляться.

   Георгий зарычал. Но второй гость уже был внутри каюты. Иосиф Лингардт, фрегаттен-капитан из связистов, здоровенный медведь.

   — Приберите оружие, — велел ему Вин.

   Лингардт беспрекословно послушался. Револьвер исчез в его кармане.

   — Так, — сказал Вин. — А теперь давай разберемся с тобой, господин командующий. Значит, стреляться вздумал? Правильно. Стреляйся. Вина за Антиохию — на тебе. Кретин ты, а не тактик... — Вин уселся на стул. — Я все это говорю серьезно, между прочим. Не думай, что я пришел спасать твою жизнь. Никому она не нужна. Только почему ты решил, что можешь уйти так легко?

   Георгий открыл и закрыл рот. Лингардт с непроницаемым видом подпирал стену.

   — Система Антиохии — наша, — сказал Вин. — И в ней еще полно людей. На искусственных спутниках, в поселениях на других планетах... И, кроме того, у нас есть сдавшийся флот. Со всем этим надо что-то делать. Хотя бы понять, кому будут подчиняться флотские и что будут жрать гражданские... хотя флотским жрать надо тоже. Тут работы — выше крыши. Ты не имеешь никакого права уходить, пока ее не сделаешь. Война кончится — тогда стреляйся, сколько влезет. Понял?

   Георгий качнул головой.

   — Это тыловая работа, — сказал он. — Специалистов по ней здесь хватает. Был бы под рукой Стратиотик... но он далеко. Но и без него...

   Вин шагнул и сел.

   — Бардак у тебя в каюте, — сказал он. — Георгий, ты за обстановкой на флоте вообще следишь? Стратег хренов... Люди деморализованы. Потеря линкоров, гибель Андроника, и теперь еще... — он не стал договаривать. — Люди не знают, что впереди. Они боятся неизвестности. Их сейчас держат вместе только две вещи. Первое — это инстинкт самосохранения. Если флот рассыплется, тогда конец всем... И второе — личность командующего. Да, твоя личность, не морщись. Можешь делать что угодно... вернее, можешь вообще ничего не делать, но умирать не смей. Ты сейчас — деталь. Сигнальный маяк. Если ты исчезнешь, мы не сможем удержать обстановку на флоте в норме.

   Георгий яростно почесал волосы.

   — Логик чертов, — пробормотал он.

   Вин пожал плечами.

   Георгий понимал, что Вин прав. И — что еще хуже — Вин сейчас имел полное право упрекать в слабости других. Он сам, лично, потерял не меньше.

   Вин ждал.

   Георгий поднял голову.

   — Похоже, ты мне выхода не оставил... Но не радуйся, — он выпрямился.

   Вин ждал. Лингардт у двери подобрался, ожидая.

   Георгий встал и встряхнулся.

   — Самоубийства не будет. Я готов остаться номинальным командующим группой флотов. Но. Господа, вы сами понимаете, что командовать де факто я больше не в состоянии. Я отбываю. Мы можем сказать, что я улетел для подготовки очередного наступления... с важной миссией, с чертом, с дьяволом... Найдем что сказать. Я подтвержу любую легенду. Но — быть с вами меня не должно. Яхту дадите?

   Вин медленно кивнул.

   — Даже не яхту, а легкий крейсер. Ты пока еще адмирал... Значит, на Карфаген?

   Георгий вздрогнул.

   — Ты догадался... Да. Именно туда.

   Вин смотрел на него, не отрываясь.

   — Я, кажется, понимаю, — сказал он.

   Георгий не ответил. Что тут можно понимать? Когда рушится вся жизнь — счастье, если где-нибудь во Вселенной есть хоть одно место, где ты — именно лично ты — еще нужен кому-то живому. Где тебя ждут.

   Ждут ли?..

   Надо проверить.

   Потому что другого пути теперь просто не осталось.