Он поймал себя на том, что невольно наблюдает за Джесси, более того – подсматривал за ней! Вернее, не за ней лично, а за тем, как она обращается с Денни. Треверса подкупало ее безграничное терпение и нежность по отношению к мальчику. Ему даже становилось любопытно, как Джесси вела бы себя со своим ребенком, а точнее, с их общим. Эта мысль засела в его голове и не давала покоя.

Треверс боролся со своими чувствами, боясь поверить в них. Он искренне пытался понять, любовь это или всего лишь страсть? Возможно, через месяц-другой все пройдет? В конце концов, он дожил до тридцати девяти лет и никогда всерьез не задумывался о браке.

Кроме того, ему казалось, что Джесси не из тех женщин, с которыми можно завязать мимолетную интрижку, а потом бросить. Обман претил Треверсу. Он никогда не лгал сам и не потакал лжи других людей.

– А, вот ты где! Наконец-то я тебя нашла!… – прозвучал рядом голос Эммы. – Боже, ты весь в собачьей шерсти!

Только тут Бен вспомнил, что сложности в его жизни создавала не только Джесси. Он обреченно вздохнул.

– Само собой разумеется, Эмм. Ведь с недавних пор мы держим собаку. А что ты, собственно, здесь делаешь? Тебя нечасто можно увидеть в районе кухни.

– Говорю же, искала тебя, – сказала она и высморкалась в платочек. – Ты не очень-то любезен, дорогой. Наши гости могут подумать, что мы от них прячемся.

Не наши, а твои гости, раздраженно подумал Треверс. Он не знал по имени и половины тех людей, которые наводнили сегодня его дом.

Эмма повисла у Треверса на руке и снизу вверх заглянула ему в глаза.

– Не скучаешь, золотце? Мне кажется, ты чем-то опечален…

Бену очень хотелось прямо сказать Эмме, что он не может дождаться, когда закончится этот дурацкий прием, но он сдержался, потому что знал, сколько сил она потратила на подготовку торжества. Кроме того, это была своеобразная демонстрация самоотверженности, которую Эмма собиралась вложить в их будущие отношения.

Еще совсем недавно Треверс более благосклонно отнесся бы к ее усилиям, но после того, что произошло между ним и Джесси, все изменилось. Последние дни он ломал голову над тем, как сказать Эмме, чтобы она не питала особых иллюзий насчет их совместного будущего. Подобный разговор давно созрел, однако сейчас для него было неподходящее время.

– Бенни? О чем ты задумался?

– Ты права, гости могут обидеться, – произнес Треверс бесстрастным тоном.

– Ты уверен, что тебя ничего не беспокоит? – взволнованно спросила Эмма.

Бен, в который раз помянув недобрым словом женскую интуицию, выругался про себя.

– Ничего такого, о чем бы я хотел сейчас говорить, – уклончиво ответил он, не желая опускаться до вранья.

– Скажи, не к няньке ли это имеет отношение? – тотчас поинтересовалась Эмма.

Полковник понял, что совершил тактическую ошибку. Внешне Эмма казалась спокойной, но ее острые ноготки с силой впились в его руку.

– Почему это пришло тебе в голову?

– Потому что она все хуже и хуже справляется со своими обязанностями. Взять хотя бы сегодняшний вечер. Вместо того, чтобы следить за Деном, она болтала с гостями, а ты вынужден был выполнять работу вместо нее, хотя исправно платишь ей жалованье.

Эмма замолчала для того, чтобы в очередной раз чихнуть.

– Ты простудилась? – спросил Бен с оттенком надежды в голосе. – Если неважно себя чувствуешь, лучше отправиться домой.

– Это не простуда, – проворчала Эмма. – Я тысячу раз говорила тебе, что у меня аллергия на собачью шерсть. Сегодня только и делаю, что чихаю.

Не дождавшись от Треверса никакой реакции на свои слова, Эмма снова взяла его под руку.

– Так на чем мы остановились? Ах да! Золотце, мисс Бриджмен необходимо конкретно объяснить, в чем заключаются ее обязанности. Хочешь, я поговорю с ней вместо тебя?

– Нет, спасибо, – поморщился Бен. – Я пока еще сам способен решать свои проблемы.

– Как хочешь. – Эмма шмыгнула носом. – Но знай, что мое предложение остается в силе. Обращайся в любой момент, когда в этом возникнет необходимость, и я всегда приду тебе на выручку. Надеюсь, ты не сомневаешься в моем постоянстве?

– Нет, – понуро кивнул Треверс.

Он уже понял, что от Эммы не так-то просто будет отделаться.

Устроив Фэтти на ночь, Джесси взяла сына за руку.

– А сейчас, солнышко, мы пойдем к гостям и ты пожелаешь всем спокойной ночи. Не забудь, пожалуйста, о хороших манерах.

Поначалу Денни превосходно справлялся со своей задачей, непринужденно отвечая на рукопожатия мужчин и позволяя дамам обнять его. Джесси очень гордилась сыном, но тут он подошел к расположившейся в креслах группе гостей, среди которых находилась Эмма Слейтон. И все пошло под откос.

Остановившись напротив Эммы, Денни принялся пристально ее разглядывать. А та, помня, что за ними наблюдает множество гостей, решила разыграть роль доброй мамочки.

– Это ты, золотце? – пропела она несколько ненатурально. – Пришел пожелать спокойной ночи своей тете Эмме?

Однако Денни ничего на это не ответил, по-прежнему продолжая глазеть на нее. В этот момент Джесси, к своему ужасу, поняла, что привлекло внимание ее сына. К красному от постоянного чихания носу Эммы прилип кусочек белой бумажной салфетки, и сейчас он ярко выделялся на ее лице. Вероятно, носовой платочек Эммы успел промокнуть, что и побудило ее перейти на салфетки.

Мисс Слейтон заерзала в кресле, почувствовав себя неловко под изучающим взглядом мальчика.

– Ден, ты должен знать, что разглядывать людей в упор неприлично, – заметила она с нервной улыбкой. – Разве твоя няня не говорила тебе об этом?

На Денни ее слова не произвели ни малейшего впечатления. Он по-прежнему не сводил с Эммы взгляда. Прошла еще добрая минута, прежде чем Денни заговорил.

– Тетя, а что это висит у вас на носу?

Классический пример невинного детского вопроса, способного, несмотря на свою простоту, повергнуть в смущение любого взрослого. Джесси фыркнула, не удержавшись, а некоторые из присутствующих рассмеялись вслух. Одна из приятельниц прошептала что-то Эмме на ухо. Побагровев от унижения, та поспешно вытерла нос очередной салфеткой.

– Уберите от меня этого несносного мальчишку! – крикнула она, вне себя от злости.

Маска добродушия вмиг слетела с ее лица.

Отвернувшись в сторону, чтобы не рассмеяться, Джесси встретилась взглядом с Треверсом.

– Кажется, мы дискредитировали себя, – произнесла она уголком рта.

– Боюсь, что так и есть, – усмехнулся тот. – Поскорее уводи наверх маленького сорванца, пока он не разоблачил еще кого-нибудь из гостей.

– Смех смехом, Бен, но боюсь, что мисс Слейтон не простит нам подобной выходки, – озабоченно нахмурилась Джесси.

– И я не стал бы ее винить за это, – еще шире улыбнулся полковник. – Знаешь что? Укладывай Дена в постель и возвращайся сюда. Мы попробуем уладить дело совместными усилиями.

– Мне бы не хотелось, Бен. Ведь сегодня твой день рождения и твой праздник, поэтому я чувствую себя неловко среди всех этих незнакомых людей. К тому же не думаю, что Эмму удовлетворит мое извинение.

– В таком случае, – понизил голос Треверс, беря Джесси за руку выше локтя и отводя в сторонку, где их не могли услышать, – подожди, пока все уйдут, и спускайся вниз. Мне необходимо обсудить с тобой одно не терпящее отлагательства дело. Это имеет отношение к будущему Дена, и я хотел бы узнать твое мнение. Слова Треверса заставили Джесси встревожиться.

– Надеюсь, ты не имеешь намерения послать его в какую-нибудь закрытую частную школу или куда-либо в этом роде?

– Нет, – покачал головой Бен, все еще продолжая придерживать ее за руку. – Моя идея совсем иного рода, и ты играешь там далеко не самую последнюю роль. Так что буду тебя ждать.

– Хорошо, – кивнула Джесси.

Загадочный тон Треверса заставлял ее нервничать.

И все время, пока купала и укладывала в постель Денни, ее не покидали мысли о предстоящем разговоре. Она даже позабыла, что на сегодняшний вечер у нее назначена еще одна встреча, и по возвращении в свою гостиную вздрогнула, увидев стоящую возле письменного стола Хетти Фаул.