— Я такой дурак, что хочу, чтобы это повторилось.

— Джейк, неужели у тебя мало сложностей? Разве у нас нет других проблем? — Она нагнулась и убрала его руку со своего колена, глядя на него со все растущим дурным предчувствием. — Ты ведь знаешь, у нас завтра трудный день. Мы переезжаем на базу.

Ее слова замерли в воздухе, и она почти задохнулась. Она не осознавала, насколько тонок ее халат, пока не ощутила сквозь ткань теплоту его руки. Она вдруг почувствовала себя почти нагой и в этот момент вся собралась, чтобы заставить его отодвинуться подальше.

Он поднял голову, чтобы посмотреть на нее.

— Ты прекрасна, Джилл. Я думаю, ты обладаешь самой естественной красотой, какую я не видел ни у одной женщины. Ты само совершенство.

Она глянула на него из-под густых ресниц:

— Джейк, не надо.

Его лицо приблизилось к ее лицу, и губы слегка коснулись уголка ее рта.

— Не говори «не надо».

Его губы, влажные и теплые, вновь приникли к ее губам, на этот раз более настойчиво. Он сдавил ее, не давая ей возможности сопротивляться или кричать. И она в этот момент почувствовала, что тонет, растворяется в глубинах чувств и ощущений. Она теряла контроль над собой.

Слегка вскрикнув, она попыталась отодвинуться, но он продолжал целовать ее, и его губы были везде — на ее лбу, на щеках, на подбородке.

— Джейк, пожалуйста… пожалуйста, уходи, — шептала она.

— Тсс, — прошептал он, прижал свою щеку к ее щеке и нежно приподнял Джилл из кресла. — Я хочу тебя, Джилл.

Она ощущала дрожь его тела, когда он медленно обнял ее. Он склонился над ней и целовал, а руки его нащупали застежки халата, и прежде, чем она успела что-то сообразить, халат упал на спинку кресла. Джейк касался ее плеч, ее шеи своими нежными пальцами, а потом одна его рука скользнула под ворот ее ночной рубашки и легла на грудь. Она уже не могла протестовать, останавливать его. Она и не хотела останавливать его, ее трепет совпадал с трепетом его тела. Она таяла, таяла медленно, но безнадежно, когда он все сильнее прижимал ее к себе.

Его руки скользили вниз по ее спине, и она испытала волну экстаза, когда он прижал к себе ее бедра и она сквозь ночную рубашку почувствовала его вожделение, огнем проникающее в ее плоть. Огонь его рук, его влажных губ, его пылающего тела обволакивал ее, и она понимала, что беззащитна. Он взял ее на руки и понес в спальню.

И в этот момент чьи-то кулачки начали отчаянно стучать в дверь. Джейк медленно опустил Джилл и с удивлением посмотрел в сторону двери.

— Кто это может быть? — хрипло спросил он.

Джилл вернулась в гостиную и накинула халат. Стук возобновился, на этот раз еще громче. Подходя к двери, Джилл обернулась и увидела, что Джейк уже скрылся в спальне.

Она вздохнула, открыла дверь и оказалась лицом к лицу с темноволосой журналисткой, которая прилетела вместе с Джейком.

— Полковник здесь? — спросила журналистка.

— Нет, его здесь нет, — убедительно солгала Джилл.

— Вы не знаете, где он? В номере его нет. — Голос журналистки становился более возбужденным.

— Почему бы вам снова не постучаться к нему? Я думаю, он уже будет там. Он ведь мог выйти ненадолго.

Она захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. Когда Джейк вошел в комнату, она была не в состоянии смотреть на него.

— Джилл, я не… — начал он и раскрыл руки.

— Замолчи и уходи.

— Джилл, поверь, я не имею понятия, почему эта женщина явилась сюда. О Боже, ты думаешь, я знал об этом?!

Не в силах сдержать слезы, Джилл затрясла головой.

— Я хочу одного — чтобы ты ушел отсюда, Джейк. Сейчас я хочу только этого.

Он кивнул.

— Ладно, я ухожу. Но имей в виду, что даже таких коротких мгновений у нас с тобой теперь долго не будет.

— Я надеюсь, — прошептала она. — Очень надеюсь.

Он нахмурился, молча прошел мимо нее, открыл дверь и, уже выходя, сказал:

— Спокойной ночи, Джилл. Увидимся утром.

Долгое время она стояла неподвижно, прислонившись к двери, бессмысленно глядя на мебель в комнате. Неожиданно она ощутила страх. Если бы эта журналистка не постучала в ее дверь в этот час, Джилл опять оказалась бы в постели с Джейком Уитни. Ее пугало чувство, которое она испытывала к нему, пугала власть, которую он имел над ней. Быть может, это потому, что он первый мужчина в ее жизни? Может, в этом ключ его власти над ней?

Она шагнула в комнату и остановилась там, словно в трансе. Ведь были и другие мужчины — мальчики, молодые люди в университете. Встречи с ними всегда сопровождались поцелуями, прикосновениями, но в последний момент она увертывалась, боясь решиться на близость с кем-либо из них. С Джейком было по-другому. Джейк был как шторм, который обрушивается неожиданно. Это случилось прежде, чем она осознала, что происходит. Как и сегодня вечером. Она съежилась, подумав о том, как близка была к тому, чтобы повторить то, что произошло год назад. Джилл глубоко вздохнула, подошла к окну и выглянула. Она могла расслышать легкий свист ветра и увидеть сполохи, украшающие темнеющее небо. Она покачала головой. Ясно, что погода не окажется проблемой в отличие от всего остального. Придвинув кресло к окну, Джилл наблюдала за облаками. Близился шторм. Короткие шторма в это время года здесь нередки. Облачный фронт, который она наблюдала, указывал на то, что буря надвигается. Джилл сердито почесала бровь. Буря за стенами отеля ничто по сравнению с бурей, бушующей в душе Джилл.

Она была готова встретить Джейка так, как один профессионал встречает другого. Она мысленно прокрутила в памяти весь вечер. В чем она была не права? Где совершила первую ошибку? Когда открыла ему дверь? Могут ли они оставаться друзьями? Она хотела бы быть с ним в дружеских отношениях. Она хотела бы иметь возможность смеяться и шутить с ним, как она смеялась и шутила с Джеральдом. Теперь Джеральда здесь не было. Его место на космическом корабле занял Джейк. Джеральд был ее другом. В этом отношении служба безопасности может быть уверена. Между ними не было ничего, кроме дружбы. Джейка же она знала как любовника, но не как друга. В итоге она летит с мужчиной, с которым спала, и оставляет на Земле мужчину, с которым они были друзьями. Какой в этом смысл?

Ветер за окном усилился, и дождь ударил по стеклу. Джилл попыталась думать о Джейке объективно. У него выразительные голубые глаза, скорее серовато-голубые, черные ресницы, чувственные полные губы, умеющие дуться. Она подумала, что он обладает классической красотой. Широкие плечи, отличное телосложение при высоком росте. Ее раздражало то, что она не могла найти изъянов в его внешности, да и ни одна женщина не могла их обнаружить. Его внешность вызывала смятение, когда он шел сквозь толпу женщин. Но что у него внутри? Это был гораздо более трудный вопрос. Она бывала с ним в разных ситуациях и знала, что с профессиональной точки зрения он абсолютно пригоден к участию в программе космических исследований. Он умеет вести себя, он уверен в себе. Может быть мягким или решительным в зависимости от обстоятельств. Он любит наслаждения, и в сегодняшнем обществе это вполне приемлемо. А может, ее настораживает то, что его отношение к ней недостаточно серьезно? То, что она так глубоко чувствует, для него, возможно, чисто поверхностный случай. Конечно, в действительности она его почти не знает, и молодой женщине, которая занималась с ним любовью, очень грустно признаваться себе в этом.

Ветер за окном неожиданно стих, а громыханье грома умолкло так же внезапно, как и началось. Резкие перемены погоды не удивляли Джилл. Непредсказуемость погоды была более предсказуема, нежели эмоции, бурлящие в ее душе.

Душ перед рассветом, чашка кофе и яйцо всмятку, быстрая смена махрового халата на ярко-красный тренировочный костюм — и Джилл почти готова. Она энергично расчесала свои длинные белокурые волосы, пока они не легли мягкими волнами ей на плечи, потом закрутила их и заколола на затылке. Она до ужаса боялась сегодняшнего утра. Результаты большинства психологических тестов должны быть известны сегодня утром.