На его губах снова заиграла лукавая улыбка.

— Мне нравится, что ты на меня сердишься, ведь это означает, что ты испытываешь ко мне какие-то чувства.

— Ничего я не чувствую! Я…

Рассел приложил палец к ее губам.

— Тсс. Ты все время на меня сердишься. На самом деле, это правильно, ты должна быть вне себя от гнева.

Он убрал палец от ее губ, и Зоя тут же спросила:

— Почему?

— Хотя бы поэтому. — Рассел наклонился к ней и поцеловал ее долгим глубоким поцелуем, потом поднял голову и спросил: — Ну, как по-твоему, это достаточно веская причина?

Зоя открыла рот и снова закрыла, так ничего и не ответив.

— Как я понимаю, молчание — знак согласия? — И, не дожидаясь ее ответа, он повернулся и скрылся за поворотом тропинки.

Зоя решила вернуться в дом самой длинной дорогой. Она понимала, что ведет себя как трусиха, но ей хотелось оттянуть момент, когда придется снова предстать перед Расселом. Как ловкий манипулятор, он заставил ее признаться в том, в чем она признаваться не хотела. Вспоминая их разговор, Зоя запоздало поняла, что Рассел оказался большим мастером словесных игр. Он так ловко отсекал ей любой путь к отступлению, как будто не только читал ее мысли, но и разбирался в их путаной паутине лучше, чем она сама.

В дом Зоя вошла через черный ход. Она действительно проголодалась, но ей не хотелось встречаться с Расселом, поэтому по дороге на кухню она прислушивалась к каждому шороху. Найдя хлеб и ветчину, она наскоро соорудила себе бутерброд. Съесть его Зоя успела, но допить в одиночестве чай ей не удалось — в кухню вошел Рассел.

— Я вымел всю паутину, но теперь мне нужна твоя помощь. Я навожу порядок в библиотеке.

Зоя поставила чашку на стол и настороженно поинтересовалась:

— Что нужно делать?

— Не волнуйся, тебе не придется иметь дело с пауками или крысами, только с книгами, но их много. Их нужно разобрать. Я не большой поклонник классики, но некоторые книги, как мне кажется, представляют определенную ценность. Я хочу, чтобы ты их отобрала, а остальные я собираюсь подарить местной библиотеке.

— Хорошо, я тебе помогу, — согласилась Зоя почти с радостью.

В глазах Рассела мелькнуло удовлетворенное выражение, и у Зои снова возникло ощущение, что ею ловко манипулируют. Настораживало то, что она абсолютно не представляла, что Рассел задумал на этот раз.

Зоя пошла за ним по длинному полутемному коридору, стараясь не задерживать взгляд на щелях между стенными панелями и не морщиться от каждого скрипа половицы.

В библиотеке книжные полки уходили под самый потолок. Тяжелые парчовые портьеры на окне были раздвинуты, у окна стоял массивный письменный стол из мореного дуба. Зоя подошла к стеллажу и остановилась в восхищении: никогда еще она не видела так много старых книг в одном месте.

— Потрясающе! — Она взяла один из томов, это оказалось первое издание детской книги известного писателя. Она повернулась к Расселу. — Ты понимаешь, что некоторые из этих книг просто бесценны?

Он ответил не сразу. Несколько секунд он смотрел на Зою с таким выражением, словно хотел запомнить этот момент навсегда, потом пожал плечами в своей обычной манере.

— Догадываюсь.

— Жалко, что я не знала об этих книгах с самого начала, — сказала Зоя. — Я бы, наверное, поселилась в библиотеке. Обожаю старые книги, их особый запах. — У нее заблестели глаза. — Когда переворачиваешь пожелтевшие страницы, невольно думаешь о том, сколько поколений листало их до тебя. Но почему прежний владелец не взял книги с собой, когда переезжал?

— Не знаю. — Рассел пошел к двери. — Оставляю тебя наедине с твоими игрушками, а мне нужно заняться обедом.

— Ты не против, если я сначала просто посмотрю некоторые книги?

Рассел остановился и повернулся к ней.

— Конечно, не против. — Он лукаво улыбнулся. — Я, знаешь ли, не большой любитель чтения, читаю только финансовую хронику и спортивные новости.

Зоя, конечно, ему не поверила, в конце концов сам факт, что он осознает ценность книг, указывает на то, что он кое-что в них смыслит. Однако возразить она не успела: Рассел уже ушел.

Вернувшись через полтора часа, Рассел застал Зою сидящей с ногами на диване и читающей какую-то книгу. Она так увлеклась, что даже не услышала, как он вошел.

— Что за книга? Интересная? — спросил он.

Зоя вздрогнула и подняла голову.

— «Ветер в ивах». Я очень любила ее в детстве.

— Про что она? — Рассел присел рядом с Зоей на диван.

Она вдруг смутилась, покраснела и поспешно закрыла книгу.

— Это про жизнь разных зверьков, наделенных человеческими чертами.

— Кончается хорошо?

— Да.

Рассел посмотрел ей в глаза и долго не отводил взгляда.

— Если ты проголодалась, могу тебя обрадовать — обед почти готов.

Зоя виновато потупилась.

— Извини, я зачиталась, нужно было помочь тебе готовить.

— Не извиняйся, мне, честно говоря, даже нравится стряпать. София, моя экономка, еще пару лет назад дала мне несколько уроков кулинарии. — Он встал и потянулся. От этого движения футболка натянулась на его мощном торсе, четко обрисовывая рельефные мышцы.

Зоя невольно залюбовалась его мускулистым телом без единого грамма лишнего жира. Ей стоило большого труда оторвать взгляд. Забыв о книге, она встала с дивана и даже не заметила, что книга соскользнула с ее колен на пол.

— Рассел, я… — Зоя замялась.

Он посмотрел ей в глаза, и от его пристального взгляда Зоя почувствовала себя еще более неуверенно. Видя, что она не собирается продолжать, он произнес:

— Что, Зоя? Что ты хотела мне сказать?

Она собиралась признаться, что ее отношение к нему меняется в лучшую сторону, но в последний момент передумала. Она испугалась, что если заговорит о своих чувствах, то невольно выдаст себя и скажет правду и, может статься, даже начнет умолять его о жалких крупицах нежности, тогда как ей нужно гораздо больше. Ей хотелось, чтобы Рассел любил ее, чтобы всякий раз, когда их взгляды встречаются, он чувствовал такой же толчок в сердце, какой чувствует она. Зоя посмотрела на него застывшим взглядом, потом тряхнула головой и тихо сказала:

— Ничего. Во всяком случае, ничего существенного. — Она наклонилась за книгой, подняла ее и положила на стол.

Рассел не стал настаивать, и за это Зоя была ему очень признательна. Она вдруг испытала потребность снова отгородиться от него, чтобы не чувствовать себя такой ранимой и незащищенной. Он и так уже подошел слишком близко, так близко, что способен заглянуть за маску, под которой она скрывала свое одиночество.

Зоя вышла из библиотеки первая. Идя на кухню, она кожей чувствовала присутствие Рассела — он шел в каком-нибудь шаге позади нее.

Рассел предложил пообедать в столовой. Зоя села за стол, тем временем он принес тарелки и мясное жаркое с овощами. Зоя следила за ловкими, экономными движениями его рук, и ей вдруг вспомнилось, как эти самые руки ласкали ее тело, не оставляя без внимания ни одного уголка, даже самого потаенного.

— Налить тебе вина? — спросил Рассел.

Их взгляды встретились, и Зоя покраснела: ей живо вспомнилось, как вино повлияло на нее вчера. Она поспешно опустила глаза и неловко пробормотала:

— Пожалуй, я лучше воздержусь.

— Жаль. — Он наполнил свой стакан.

Зое оставалось только догадываться, что он имел в виду. Она попробовала жаркое.

— Мм, очень вкусно.

— Спасибо. — Он поднес к губам стакан с вином.

Зоя сосредоточенно принялась за еду. Она ела не столько потому, что действительно проголодалась, сколько для того, чтобы чем-то себя занять, а не пожирать Рассела влюбленным взглядом, словно школьница, оказавшаяся за одним столом с капитаном школьной футбольной команды.

Покончив с едой, Рассел, потягивая вино, с интересом наблюдал, как Зоя вилкой крошит вилочек брюссельской капусты на кусочки микроскопических размеров. Он смотрел на нее и все больше мрачнел. В конце концов он поставил стакан на стол и спросил напрямик: