То, что они разделили сегодня, казалось прекрасным, но как только Пэкстон начинал думать о делах, то понимал, что случившееся между ними подвергало опасности формирующийся в его голове проект. То есть его люди буквально только что затолкали этот проект ему в мозги, причем не самым приятным способом, черт бы их побрал. И ее тоже. Но план сработает только в том случае, если он будет держаться от нее подальше, что весьма не просто, учитывая, что она представляет собой соблазн одним своим видом.

Прежде чем он начнет воплощать проект в жизнь, ему следует получше узнать того, кто может ему помешать. Значит, нужно продержать здесь Хармони подольше уже после того, как уйдут рабочие, чтобы никакие проблемы строительства не отвлекали их обоих.

Вернувшись в гардеробную, он отошел от нее на несколько шагов.

– У тебя что-то вертится на языке, – заявила Хармони. – Не желаешь поделиться?

– Твоя прямолинейность заставляет беспокоиться. И, чтоб ты знала, здесь едва не поднялся бунт после твоих разговоров о призраках. Все мои рабочие горят желанием уволиться, и это первый раз, когда они все, как один, в чем-то согласны. За что огромное тебе спасибо. – Кинг по своей тени на полу понял, что уже около пяти часов, а затем внимательно посмотрел на Хармони. Полные губы, будто созданные для поцелуев, такие, которые ужасно хочется целовать и целовать; теперь он знал это на собственном опыте. Волосы, словно сотканные из чистого золота. Огромные аквамариновые глаза с обманчиво невинным взглядом. – Считай, что я спятил, – продолжил он, – но я намереваюсь закончить реконструкцию замка, и мне плевать на то, что еще ни одному из поколений Пэкстонов не удалось довести это дело до конца… и на то, что, по твоим словам, у меня под ногами путается привидение.

– Я вот думаю… Не посидел ли ты за последний час на проткнутой булке?

– Ладно, может, я начинаю подозревать, что ты права. Ну и что? Мне все равно нужно закончить начатое.

– А именно?

– Избавиться от этого адского местечка и продать тому, кто заплатит больше всех.

Знакомый уже вопль раздался так близко, что Пэкстон подпрыгнул на месте так высоко, будто под ним рванула бомба, едва не оторвавшая ему ноги. Взбешенный своей реакцией на неожиданный звук и болью в заднице от резкого движения, он схватил Хармони за руку и потащил в комнату Гасси, подальше от того места, где ей могли причинить вред.

В спальне она ткнула его кулаком в плечо.

– Что бы ты ни говорил, а за всей этой военной выправкой скрывается джентльмен. Но меня не нужно защищать.

– Ошибаешься, о могущественный медиум. Этот вопль был больше похож на военный клич, чем на предложение перемирия. Или ты уже забыла о том, что случилось в комнате с игрушками? Миротворец, черт бы меня побрал.

– Ты становишься ворчливым.

Когда она молчала, ее восхитительно полные губы и так занимали все его мысли, но когда она начинала говорить, ему хотелось съесть блюдо, ингредиентами которого были бы ее губы и… ее губы. Съесть медленно, неторопливо, наслаждаясь каждым кусочком.

– Может, немного раздраженным, – вслух возразил Пэкстон, практически за шкирку вытаскивая себя из своих фантазий, – а еще я честный и практичный. У меня нет выбора. Избавиться от замка не так просто, это серьезное дело.

– Серьезнее, чем ты думаешь. Вопль, который ты слышал, – это протест Гасси. Она хочет, чтобы замок остался в семье, и я думаю, она твердо в этом убеждена.

– Тебе-то какая разница?

– Мне… Это сложно, – проговорила в ответ Хармони таким голосом, что Кинг начал подозревать, что она что-то скрывает. Замолчав, она задумчиво прикусила губу, на минуту вернув его в мир фантазий, а потом добавила: – Кажется, я слышала в Салеме, что замок не может покинуть вашу семью.

– Вообще-то по закону очень даже может, а местные сплетни никогда не приносили моей семье ничего, кроме горя, так что твои источники не менее подозрительны, чем причина твоего пребывания здесь. – Кинг снял пустую картинную раму с потрескавшимся стеклом со стены и помахал ею перед носом мегеры. – Всем будет лучше, если я избавлюсь от этой надоевшей до смерти обузы, от которой одни неприятности. И все будет великолепно.

– Кому будет лучше?

– Мне. Моим наследникам – следующим поколениям Пэкстонов и тем, кто будет после них.

– Ну, если учесть, что ты сам просветил меня по поводу того, что давно не пользуешься своими вторыми мозгами, то сейчас ты явно искажаешь факты. Не думала, что со своим почти целибатом ты собираешься обзавестись наследниками.

– Ты ничего обо мне не знаешь.

– Разве не ты упоминал о целибате?

– Я говорил о том, что есть сейчас, в настоящем времени. И обет безбрачия я никогда не давал.

– Выходит, домик с белым заборчиком? Все как у всех?

– Черт возьми, нет!

Ее глаза стали такими огромными и глубокими, что Кинг мог бы нырнуть в них и благополучно утонуть счастливым.

– У тебя уже есть наследник! – выпалила она с такой уверенностью, что волосы у него на затылке встали дыбом.

– ТЫ выуживаешь из меня информацию, – раздраженно проговорил Пэкстон, предпринимая слабую попытку защитить свои секреты.

Кто она такая, чтобы говорить о его наследниках?

– Нет, я просто полагаюсь на свое природное чутье, а оно говорит мне, что у тебя нет веских причин продавать замок, потому что он нужен твоим наследникам.

– Интуиция тебя подводит. Нет никакой пользы в том, чтобы оставить замок.

– Ты избегаешь разговоров о наследниках, но, что бы ты ни думал, дома созданы для того, чтобы в них жить, а не чтобы приносить кому-то пользу.

– Вот, пожалуйста. Именно об этом я и говорю. Многие поколения безуспешно пытались здесь спокойно жить. Они отчаянно стремились превратить замок в настоящий дом – часть жизни и наследия семьи Пэкстонов, но неудачи преследовали их так же, как и меня. Проведенное здесь время причиняло моим предкам физический и эмоциональный вред. Мужья и жены – целые семьи! – уезжали отсюда, чтобы быть подальше от замка и друг от друга. Многие из них разлучились навсегда.

Хармони кивнула, как будто знала причину этих неприятностей и трагедий.

– В чем дело? – спросил Кинг.

– Гасси нравится во все совать свой нос. Причем далеко не с самыми благими намерениями. Ее можно даже назвать злорадной. И ты поймешь ее лучше, как только поставишь себя на ее место. Сделать это тебе будет несложно, потому что у тебя, как и у нее, определенно есть темная сторона. Помни об этом, когда будешь подписывать договор купли-продажи.

– Ну, раз ты так говоришь… – Кинг пытался понять, в какую игру играет мегера. Он сомневался, что у нее действительно есть антикварный магазин, в котором она продает старинную одежду. Вот почему он твердо вознамерился узнать ее истинные мотивы. – У тебя есть еще несколько часов, чтобы осмотреться в замке. Чувствуй себя как дома, – как бы между прочим предложил он. – Ты потратила кучу времени, помогая мне с… ранением, поэтому у тебя практически не было возможности поискать старинную одежду. – Он вернулся в гардеробную, чтобы проверить, долго ли она там копалась. – Похоже, ты едва начала. Это лишь маленький кусочек от огромного пирога, потому что старых шмоток тут пруд пруди, – снова заговорил он. – Что тебе еще каких-то пару часов? Я отвезу тебя в аэропорт Беверли к девяти, поэтому в Салеме ты сможешь оказаться уже около десяти часов.

– Предложение, конечно, заманчивое, но…

Пэкстон знал, что она станет отнекиваться, потому как не хотела, чтобы он понял, что никакого антикварного магазина в природе не существует. И прямо сейчас он решил это доказать: схватил со стойки с вешалками первое попавшееся платье, сдернул с него чехол и поднял вверх.

– Как это называется?

– Расшитое бисером платье-хлопушка [17]двадцатых годов прошлого века. А что?

– Стоимость?

– Сегодня? Или когда оно было новым? Мне нужно проверить его состояние и узнать производителя, тогда я смогу назвать тебе цену, которую за него дадут на рынке старинных предметов одежды. Это проверка?