Дестини изучила взглядом всю картину:

– Этот мотив повторяется снова и снова. Мужчина уплывает куда-то вдаль почти в каждой из секций.

– Это, видимо, муж Гасси, – подсказал Кинг, – Никодемус. Он был капитаном собственного корабля и в море проводил целые годы.

– Обратите внимание, что цвета остаются яркими до тех пор, пока девочка не становится взрослой. – Сторм указала на упомянутую секцию. – Цвет тускнеет, когда капитан стоит на берегу, опираясь на трость, и смотрит на Лизетту как на красивую молодую женщину. Ему нарисовали такое выражение лица… прямо зловещее.

– Никодемус отдал Лизетте половину кельтского кольца, – сказала Хармони. – Видимо, Гасси по-настоящему боялась его интереса к девушке.

– Ни цвета, ни дельфинов в этой секции нельзя назвать счастливыми, – заметил Пэкстон. – А ты что думаешь, Эйден?

– Я думаю, что замок снова может стать счастливым домом, если кто-то вложит в него хоть капельку души.

Кинг выгнул бровь:

– Я спрашивал о твоем мнении по поводу картины.

Эйден пожал плечами, словно говоря «нет худа без добра»:

– Здесь мазки более смелые, чем в любом другом месте фрески. Рисуя эту часть, художник или художница были сильно расстроены или чем-то взволнованы.

– А знаете, что еще часто повторяется? – вдруг вышла из задумчивости Дестини. – Круглое зеркало, украшенное фигуркой дельфина. Не могло же быть в каждом углу дома по такому зеркалу, а нарисовано так, будто его можно встретить повсюду.

Кивнув, Сторм усмехнулась:

– Видимо, это зеркало она использовала для колдовства. А это значит, что фреска сама по себе может оказаться своего рода заклятием.

– Не может быть, – отозвалась Дестини.

– Вы обе правы. – Хармони прикоснулась к изображению зеркала и закрыла глаза. Открыв их снова, она улыбнулась. – То, что тебе показывает твое зеркало, мое может не показать мне, правильно? Гасси показывает нам, как все виделось лично ей.

Фортепиано снова заиграло «Колыбельную».

– Еще одно очко в нашу пользу, – обрадовалась Сторм. – И еще одна часть загадки решена.

– А «вызов»-то не липовый, – проговорила Дестини. – Видимо, не зря ты самая старшая, Хармони.

Хармони провела пальцами по темно-золотистой обнимающейся паре, точно такой же, как на кольце. Рядом уплывал в неизвестные дали Никодемус, над ним парил ангел, и угрожающе застыл зигзаг молнии.

– Как умер Никодемус? – спросила она, повернувшись к Пэкстону.

– В море во время грозы, как ты уже наверняка догадалась.

Сторм хмыкнула:

– Нехилая у нас тут ведьма.

ВСЕМ сердцем Хармони надеялась, что правильное прочтение фрески поможет им вернуть в замок благополучие.

– Если Гасси любила Никодемуса и Лизетту, – сказала Сторм, – их предательство наверняка глубоко ее ранило.

– Если Лизетта с Никодемусом действительно были предателями. – У Дестини был хорошо знакомый сестрам рассеянный вид. – Может быть, Гасси всего лишь думала, что они предали ее. Она, как мы выяснили, обожала разногласия. И до сих пор ничего не изменилось. Лицемер, от природы обладающий негативной энергетикой, ждет того же от других людей. Представьте на минуточку, что ее мнение о Лизетте и Никодемусе было ошибочным. Она же явно страдала паранойей.

– В нашей семье Дес – неисправимая оптимистка, – заговорщицким тоном поведала Сторм Кингу и Эйдену.

– Ну представьте, – настаивала Дестини, – что между Лизеттой и Никодемусом не было ничего, кроме отношений отца и дочери. Вот подумай, Кинг, наверняка у вас с Реджи накопилась целая куча всего, что вам еще предстоит наверстать, верно? Может, Лизетте с Никодемусом тоже было, что наверстывать, после его затяжных морских отлучек, а Гасси просто сильно не нравилось, что они вместе проводят время. Знакомая ситуация?

– Продолжай, – подбодрила Хармони.

– Ладненько, продолжу. Представьте, что Никодемус и Лизетта… тщательно старались не попадаться на глаза Гасси, чтобы она не встала между ними. Мы знакомы с семьей, члены которой притворяются, будто даже не разговаривают друг с другом, чтобы женщина, которая может их разлучить, не смогла и носа сунуть в их отношения. Они вместе ходят в походы, заботятся о детях друг друга, и у них все прекрасно, пока великая и могучая остается в неведении. Как только ей станет известно об их отношениях, она развернет активную подрывную деятельность.

– Так ты считаешь, что Гасси подозревала романтику там, где ею и не пахло?

– Именно, и мои инстинкты согласны на сто процентов. – Дестини подошла к рисунку и погладила фигуру Лизетты в золотистом платье. – Мне кажется, Кинг с Реджи напоминают Гасси Никодемуса и Лизетту.

Сторм покачала головой:

– Это было бы более вероятно, если бы вчера смерть угрожала только Кингу…

– Пап, ты что, вчера чуть не умер?!

– Все хорошо, котенок, – поспешил заверить Кинг, положив ладонь на плечо Реджи. – Со мной все в полном порядке.

– Прошу прощения, – опять заговорила Сторм, – но я имела в виду, что Хармони тоже чуть не отдала вчера концы.

– Вот вам дикая мыслишка, – сказала Дестини. – Кинг с Хармони едва не утонули в океане… как и Никодемус, который умер во время грозы. И именно с воды началось путешествие Лизетты в Салем. Насколько я понимаю, мы уже определили, что Гасси была душевнобольной. Учитывая ее пламенную любовь к дельфинам и морю вообще, она вполне могла по-своему стремиться нести людям мир и покой, топя их.

Фортепиано снова заиграло, на этот раз громко и с чувством.

– Ну не знаю, Дес, – опять покачала головой Сторм. – Мне кажется, Гасси запудрила тебе мозги. Она их убила, и все дела.

– Ты видишь, чтобы она кого-то убивала на фреске? – спросила Дестини.

Сторм похлопала по рисунку:

– Я вижу ангелов, парящих над умершими людьми.

– Но ведь Лизетта не умерла, – возразила Дестини. – Она поехала в Салем, иначе Хармони не нашла бы ее платье. Гасси всего лишь думала, что она умерла.

Вскинув голову, Хармони присоединилась к сестрам у последней и самой темной секции фрески.

– Не я нашла платье, – сказала она таким тоном, будто в сотый раз объясняла нечто очевидное, – а оно меня нашло. Возможно, это Лизетта привела меня к нему, чтобы я нашла кольцо и приехала сюда.

– Вот что я думаю, – Дестини повернулась так, чтобы все ее слышали. – Выброшенный на берег дельфин так или иначе умирает. Потеря Никодемуса и Лизетты разбила Гасси сердце.

Сторм усмехнулась:

– Или ей разбила сердце потеря кольца. Лизетта зашила его в подол, не забывайте.

– Потому что это был последний подарок от ее отца, – подключилась к обсуждению Хармони. – Он умер до того, как она вошла в море. Лизетта оказалась один на один с душевнобольной женщиной, которая верила, что Лизетта ее предала. Она могла даже любить Гасси, но при этом понимала, что рядом с ней далеко не безопасно.

Снова раздались наполненные эмоциями звуки «Колыбельной», и Хармони стало ясно, что они все поняли правильно.

– Ну и ну! – воскликнула она. – Выходит, Лизетта хотела, чтобы Гасси считала, будто она умерла. Лизетта перехитрила Гасси.

Деревянная лестница, на которой работал Эйден, с грохотом развалилась. Во все стороны полетели обломки, полилась грязная вода, и растекся моющий раствор.

Реджи прикрыла собой Джейка.

Сторм с Дестини завизжали, а Кинг бросился к Хармони, чтобы защитить от летящих в нее щепок.

– Эй, – улыбнулась она, – разве это не я должна защищать тебя?

– Тогда почему кровь идет из твоей руки? Ты оскорбила Гасси, плюс именно ты была ближе всего к лестнице. Вот я и решил, что тебе нужна защита. – Пэкстон как раз осматривал ее руку, когда в комнату вошел Морган. – Принеси аптечку, Морган. Кого-нибудь еще задело?

– Меня немножко, – отозвалась Реджи, прижимая руку к кровоточащей щеке.

Казалось, Кинг не знал, к кому бежать в первую очередь.

– Позаботься о Реджи, – покончила с его душевными терзаниями Хармони.